Пелевин этого года — «Transhumanism Inc.» Первый в карьере писателя роман в рассказах. Об экологичной России будущего, которой управляет кровожадная корпорация. То, что нужно!

Литературный критик Галина Юзефович рассказывает о новом романе Виктора Пелевина «Transhumanism Inc.». Все, за что автора любят, в этом тексте о России будущего непременно будет: и ирония, и постмодернизм, и буддизм. Из новшеств: это первый роман автора в рассказах. А перепады настроения в текстах в этот раз как никогда крутые.

Виктор Пелевин. Transhumanism Inc. М.: ЭКСМО, 2021

Когда писать о Викторе Пелевине приходится ежегодно на протяжении восьми лет без единого пропуска, для поддержания должного драйва и интриги каждую его следующую книгу приходится провозглашать то «первой», то «самой»: самой мизогинной («Тайные виды на гору Фудзи»), первой профеминистической («Непобедимое солнце»), самой концептуально насыщенной («iPhuck 10»), первой не смешной («Смотритель»), самой удачной или неудачной (тут каждый читатель пусть подставит собственный вариант) — и так далее. Не изменяя традиции и не греша на сей раз субъективностью, скажем, что «Transhumanism Inc.» — первый в карьере Виктора Олеговича роман в рассказах, объединенных единым сеттингом, идеей и отчасти героями, но при этом сюжетно завершенных и вполне самодостаточных. 

Действие всех семи текстов, вошедших в книгу, разворачивается, как обычно, в мире будущего, но на сей раз — вероятно, именно в силу композиционной специфики романа — Пелевин приложил несколько больше усилий для того, чтобы мир этот описать и эксплицировать. Со времен, воспетых в «iPhuck 10», миновало чуть больше двухсот лет. За эти годы в России успела произойти так называемая Сердоболская революция, свергнувшая клонированных царей из династии Михалковых-Ашкеназов, вернулась мода на обычный, биологический секс (затейливые секс-игрушки прошедшей эпохи выглядят теперь смешно и непристойно), Москва стала преимущественно двухэтажной и деревянной, на смену автомобилям и самолетам пришли чипированные лошадки с телегами, население существенно сократилось, и в целом вся цивилизация стала почти полностью «зеленой», предельно озабоченной уменьшением карбонового отпечатка. Все тяжелые работы возложены на так называемых «хелперов», или в просторечии «холопов», — безмозглых клонов, похожих на людей, но полностью лишенных самосознания. Ну и конечно же, феминизм в этом мире окончательно победил: место отчеств заняли матчества, нейрострапон официально признан частью женского тела, а проституцией (почему-то совмещенной с исполнением какого-то странного гибрида кей-попа и рэпа) занимаются исключительно мужчины.

Впрочем, не нужно быть специальным знатоком творчества Пелевина, чтобы понять: не все в этой новой экоидиллии так просто. Во-первых, в голову каждому законопослушному гражданину в обязательном порядке вживлен чип, не то чтобы полностью контролирующий его потребительское поведение, взгляды и предпочтения, но изрядно их модифицирующий в угоду корпорациям. Или, вернее, одной корпорации, потому что, несмотря на формальное существование государств, правительств и бизнеса, подлинная власть принадлежит глобальному мегамонстру Transhumanism Inc. — компании, сумевшей подарить человечеству новую великую мечту. Мечту о бессмертии. 

Бессмертие, по Пелевину, не может быть телесным — жить вечно способен только мозг. После смерти богачи теперь перемещаются в «банку» — специальное приспособление, обеспечивающее мозгу автономное и практически бесконечное существование. Заключенная в мозге личность «банкира» (так называют представителей новой элиты) оказывается в причудливом киберпространстве, обустроенном в соответствии с его достатком и вкусом, но продолжает при этом поддерживать активную связь с материальным миром и даже им руководить. В «банках» обретаются и лидер сердобол-большевистской России, известный под прозвищем бро кукуратор (именно так, со скромной маленькой буквы), и предводитель джихада шейх Ахмад, и другие мировые лидеры. А поскольку аренда и обслуживание «банок» — удовольствие дорогое, для того чтобы оплачивать счета Transhumanism Inc., сильным мира сего приходится безжалостно сдавать в аренду мозги своих сограждан, подвергающихся посредством чипов все более и более массированному воздействию со стороны рекламщиков, политтехнологов и прочих «влиятелей». Ну а сокращение населения, помимо очевидного экологического эффекта, имеет еще один — куда более зловещий — смысл: для обслуживания интересов «банкиров» много людей не требуется. 

Во главе пирамиды стоит великий Гольденштерн — основатель корпорации, всесильный и окутанный легендами, имя которого настолько запретно, что упоминать его в приличном обществе считается недопустимым (для этого придуман эвфемизм «Г-Ш слово»). Вокруг его фигуры существует особый культ, основанный не на вере, но на надежде когда-нибудь ему уподобиться («Вера — это обнаглевшая надежда», — сообщает нам Виктор Олегович) и удивительно напоминающий ироническое переосмысление буддистских учений. Могущество Гольденштерна, на взгляд профанов, безгранично, однако и из-за его спины выглядывают сумрачные кукловоды, имеющие во всей этой уходящей в глубины подземных бункеров-мозгохранилищ иерархии собственные, совсем не альтруистические цели и интересы.

Описанный выше мир — фон, на котором разыгрываются довольно разные и по манере, и по смыслу истории. Глупая семнадцатилетняя деваха в какой-то момент всерьез решает, что она — избранница непостижимого и трансцендентного Гольденштерна, но очень скоро ей предстоит понять, что избранничество это совсем не того толка, о котором ей мечталось («Гольденштерн все»). Японский мастер меча устраивает на потеху пресыщенным «баночникам» кровавые поединки программируемых биокукол, но в какой-то момент на его детищ в самом деле таинственным образом снисходят духи великих фехтовальщиков древности, и их схватка наполняется совершенно новым глубинным смыслом («Поединок»). Средних лет сельский помещик-неудачник поддается соблазну и вступает в тягостную и постыдную связь с собственной «холопкой» («Митина любовь»). Бессмертная супружеская чета проводит очередной медовый месяц в специальном кластере цифрового мира, где люди могут на время ощутить себя кошками («Кошечка»). А сквозь все эти сюжеты — трогательные, забавные или драматичные — проступает еще один, сквозной и почти детективный, связанный с судьбой Гольденштерна, мировой закулисой и, как водится, великим ничто, непрерывно порождающим и пожирающим весь ведомый нам мир.

Творчество любого культового автора (а кто, как не Виктор Олегович, может претендовать на это звание в наших реалиях), помимо «нового», «первого» и «самого», основывается еще и на привычном: за долгие годы читатель адаптировался к определенному набору образов и приемов и всегда жаждет знать наперед, что из классического набора базовых элементов будет ему предложено на этот раз. Если вас тревожит вопрос, будет ли Пелевин показывать в «Transhumanism Inc.» обычные фокусы, то не тревожьтесь: все свои фирменные номера писатель отработает на славу. 

За постмодернистскую цитатность в новой книге отвечают и отсылки к более ранним текстам Пелевина (на страницах «Transhumanism Inc.» фанаты без труда различат отзвуки «iPhuck 10» и «Empire V», а в одном из проходных эпизодов мелькнет шекспировед Шитман, знакомый нам еще по «Священной книге оборотня»), и обращения к классике от Шекспира и Борхеса до Бунина и Булгакова. 

Буддистские элементы, в том или ином виде присутствующие практически во всех вещах Виктора Пелевина, на сей раз уведены в подтекст, но при всем том мгновенно считываются как не нуждающаяся в очередном проговаривании идейная прошивка. За долгие годы мы привыкли, что поскреби яркую целлулоидную оболочку созданных писателем декораций — и найдешь все ту же непостижимую, иллюзорную и тоскливую тщету циклического бытия-сансары. В «Transhumanism. Inc.» с этим полный порядок: бытие у Пелевина по-прежнему тщетно, иллюзорно, тоскливо и циклично. 

Если вы любите Пелевина за изящные узнаваемые bon mots, которые при случае так приятно потом ввернуть в разговор, за материализованные метафоры и шутки, то в этот раз их, пожалуй, несколько больше, чем в прошлых книгах (причем некоторые по-настоящему хороши, чего не случалось уж и вовсе давно). Жгучих параллелей с современностью — таких, которые потребуют фактологического комментария уже через пару лет, — в «Transhumanism Inc.» совсем немного, а те, которые есть, касаются скорее быта и нравов (вроде, например, не надетых одним из героев штанов во время сеанса официальной видеосвязи), чем политических или социальных аспектов. Эссеистические фрагменты (они вложены в уста школьным учителям, силящимся передать крохи премудрости нерадивым подросткам) сравнительно компактны и композиционно оправданны. Ритуальная, как драка Джуди и Панча в английском кукольном балагане, перепалка с критиками тоже на месте — как и обаятельная самоирония, отлившаяся на сей раз в образе единственного уцелевшего в «баночном» мире классика с говорящей фамилией Шарабан-Мухлюев, автора незатейливых и пошловатых анекдотов (которые, впрочем, по воле читателей и исследователей без труда обрастают сложными и глубокими смыслами).

Словом, можно сказать, что «Transhumanism Inc.» — это очередной типовой продукт класса «ежегодный Пелевин», одновременно каноничный и не лишенный новизны, с традиционным набором бегунков, выставленных на различные значения — примерно как регуляторы у Кайи, механической секс-куклы из романа «S.N.U.F.F.», в которой, помнится, можно было регулировать такие категории, как «сучество» или «интеллект». 

Впрочем, есть у «Transhumanism Inc.» еще одно важное свойство — не сводимое к набору типовых бегунков и колесиков и отсылающее к самому раннему, еще дороманному творчеству Виктора Пелевина — ко временам «Желтой стрелы», «Синего фонаря», «Принца Госплана» и «Затворника и Шестипалого», с которыми нынешние тексты роднит вовсе не только формальная принадлежность к малой прозе. И это свойство — широчайший эмоциональный диапазон, позволяющий писателю в считаные секунды взлетать от едкой тотальной иронии к пронзительной и предельной серьезности. Именно это не самое очевидное из своих умений Виктор Олегович задействует в «Transhumanism Inc.» по максимуму, выкручивая соответствующий рычажок дальше, чем когда-либо в последние годы. 

Еще пару абзацев назад мы посмеивались над незадачливым помещиком, решившим по старой доброй дворянской традиции развлечься с бессловесной крестьянкой, а через секунду мы уже всей душой сопереживаем его одиночеству, тоске, трогательной уязвимости. Антураж из рассказа о сражающихся самурайских куклах выглядит одновременно абсурдно, гротескно, комично, но парадоксальным образом и величественно тоже. Циничный и отвратительный бро кукуратор, бессовестно эксплуатирующий Россию ради своего «баночного» благополучия, в последнем рассказе книги («Homo Overlocked») совершает духовное странствие, в ходе которого с него облетают все шутовские обличья, обнажая подлинную суть — трагическую, суровую, непреклонную и, как водится, обреченную. 

Одна из важных особенностей Пелевина как автора — его принципиальная неуловимость. Причем дело не только в банальной невозможности его увидеть и расспросить — читатель просто не может понять, что же на самом деле думает этот великий трикстер, за красных он, грубо говоря, или за белых, на чьей стороне его симпатии и каковы подлинные убеждения. Сколько бы мы ни напрягали глаз, мы не можем надежно нанести на карту его местонахождение — ни физическое, ни ментальное, и через тридцать лет и восемнадцать романов в этом смысле мы все еще не готовы сказать о Пелевине ничего определенного. И, пожалуй, единственный метод поймать, зафиксировать и разглядеть его протеическую натуру состоит в том, чтобы сконцентрироваться на этой его способности огненной стрелой взмывать от мрака к свету, от смеха к пафосу. Если подлинный, настоящий Пелевин и существует, то искать его нужно именно в зазоре между смешным и величественным, в стремительном не то полете, не то падении от одного к другому — и «Transhumanism Inc.» в полной мере дает нам такую возможность.