В Москве резко выросло число госпитализаций из-за коронавируса. Да, это можно назвать третьей волной, но с некоторыми оговорками
После майских праздников 2021 года в Москве резко ускорился рост числа госпитализированных с осложнениями коронавируса и внебольничными пневмониями. В конце апреля в больницы попадали в среднем около тысячи человек в день, а в последнюю неделю — больше 1200. 13 и 14 мая были госпитализированы по 1324 человека, сообщил оперштаб по борьбе с коронавирусом. Число ежедневно поступающих в ковидные отделения подбирается к январским пикам. Власти столицы называют ситуацию «напряженной», но «не катастрофической», однако правильнее было бы назвать ее угрожающе-неопределенной. Даже более медленное, чем прошлой весной и осенью, распространение заболевания может привести к новому всплеску смертности от коронавируса, которая и без того в России была одной из самых высоких в мире.
Насколько «напряжена» обстановка в Москве? И насколько она далека от «катастрофической»?
Критерии оценки, которыми пользовались чиновники мэрии, неизвестны. Важно и то, что сам термин «третья волна», скорее, бытовой, а не научный. Что известно точно — это темпы, с которыми растет число госпитализаций в Москве и нескольких других регионах. Эту метрику можно считать самым надежным из всех относительно оперативных показателей распространения вируса.
Официальные данные Роспотребнадзора о числе выявленных заразившихся совсем не подходят для описания и прогнозирования эпидемии. Они зависят не столько от числа инфицированных, сколько от количества сделанных тестов и тактики тестирования. Так, если проверять только родственников и друзей заразившегося, выявленных будет много (относительно числа тестов); если проверять всех подряд (например, работников на предприятиях), то выявленных будет мало (при том же числе проведенных анализов). А когда во время всплеска эпидемии число заразившихся намного превышает количество сделанных тестов, эти данные вообще перестают отражать динамику заражений. Наконец, есть обоснованное подозрение, что многие регионы манипулируют статистикой заражений и смертей. Причем как в публичной базе Роспотребнадзора, так и в закрытых базах для чиновников.
Стандартом при оценке эпидемий считаются данные о смертности. Но с ними тоже есть проблемы — особенно в России. Во-первых, смерть наступает не сразу после заражения, а в среднем через 20-25 дней после него; еще несколько дней (а часто и недель) требуется для регистрации смерти в базе. Во-вторых, в среднем по России данные о смертности постоянно занижаются в разы, а в некоторых регионах — в десятки раз. Считается, что реальные данные о смертности публикует Росстат, который собирает выписки из загсов по всей стране о числе выданных справках о смерти (без такой, например, по закону нельзя похоронить человека). Однако данные эти публикуются с огромной — в среднем в 40 дней — задержкой, поэтому они непригодны для оперативной оценки динамики заражений.
Мэр Москвы Сергей Собянин называл данные о динамике госпитализаций «главным показателем распространения вируса». При этом данные о госпитализации тоже не отличаются абсолютной точностью. Главная проблема — регионы и больницы меняют критерии для госпитализации по мере развития эпидемии: когда инфекционные койки в больницах пустуют, могут госпитализировать всех, у кого есть осложнения, во время больших вспышек, когда больницы заполнены — только «тяжелых».
Однако данные о госпитализациях все равно обычно намного информативнее, чем данные о выявленных заражениях, и вполне подходят для грубой оценки динамики эпидемии. Проблема только в том, что их публикуют лишь небольшое число российских регионов. До середины января 2021 года мэрия Москвы публиковала их нерегулярно, только с этого момента оперштаб сообщает эти данные ежедневно.
Число госпитализаций в Москве растет с 20-х чисел марта (после двухмесячного спада, за время которого закрылись многие временные коронавирусные отделения московских больниц, открытые во время осенней «второй волны» эпидемии).
До начала мая рост был медленным: почти за 40 дней число людей, ежедневно попадающих в больницы, даже не удвоилось (если бы рост продолжался тем же темпом, то удвоение по сравнению с началом марта случилось бы через 55-60 дней, то есть к концу мая). Новая «волна» роста выглядела намного менее мощной, чем в сентябре, когда начался прошлый всплеск эпидемии — тогда число ежедневных госпитализаций удвоилось примерно за 20 дней.
В начале мая рост резко ускорился; если темпы сохранятся, среднее число госпитализированных за день с этого момента удвоится через 17-20 дней — то есть рост теперь похож на начало второй волны эпидемии в сентябре.
Однако пока нельзя с уверенностью сказать, является ли этот всплеск предвестником катастрофы, похожей на прошлую осень, когда в Москве от осложнений коронавируса умерли десятки тысяч человек, а по всей России — сотни тысяч. Эпидемиологическая ситуация в мае 2021 года радикально отличается от той, что была в сентябре.
В чем отличие?
Во время первой и особенно второй осенней волны эпидемии в Москве заражение перенесли около половины жителей — а, значит, они получили иммунитет.
Откуда это известно?
Из показателей избыточной смертности, рассчитанной по данным Росстата, которые он получает от загсов по всей стране. Зная количество избыточных смертей, (по данным московского Депздрава все они были зарегистрированы у зараженных коронавирусом) можно рассчитать реальное число заразившихся. Для этого нужно знать истинную летальности вируса в популяции (IFR).
Для России этот показатель точно неизвестен; для некоторых западных стран и Китая он был посчитан как 0,66-0,68%. Избыточная смертность с начала эпидемии по конец марта 2021 года составила 477 тысяч. Это значит, что (при предположении, что все они, как и в Москве, связаны с коронавирусом) при IFR в 0,65--0,75% количество когда-либо зараженных с начала эпидемии до конца марта могло составить 63-73 миллиона человек или 43-50% населения. Еще несколько миллионов человек заразились после этого (данные Росстата о смертности за апрель появятся в июне, за май — в июле).
Еще около 10% горожан до середины мая получили хотя бы одну дозу вакцины. Это значит, что иммунитет к вирусу получили 50-60% граждан. Правда, неизвестно, насколько иммунитет, полученный при болезни весной и осенью 2020 года, защищает весной 2021-го и насколько часты повторные заражения среди таких людей.
Но, в любом случае, можно сказать, что у вируса сейчас намного меньше «доступных целей», чем было в начале сентября, когда привитых почти не было, а перенесших инфекцию (при том же IFR 0,65--0,75%) было 10-12 миллионов или меньше 10% населения.
И что эти различия означают на практике? Третьей волны не будет?
К сожалению, нельзя сказать точно, какова доля членов популяции, которая должна приобрести иммунитет, чтобы эпидемия была надежно остановлена. На то есть несколько причин:
- В реальности крайне сложно подсчитать точную долю переболевших. Все методы подсчета дают лишь грубые оценки; но часто речь идет не просто о неточности, а о радикальных ошибках.
- Точно так же сложно рассчитать, какой должна быть доля получивших иммунитет (так называемая концепция коллективного иммунитета), чтобы остановить эпидемию — в каждой стране, регионе и городе эта граница будет отличаться. Но даже для того, чтобы грубо посчитать «среднее по миру», данных недостаточно. Оценки отличаются на десятки процентных пунктов — от 50 и до 100%.
- У разных вариантов вируса граница коллективного иммунитета может серьезно отличаться: чем заразнее вирус, тем большую долю популяции он может заразить, пока не иссякнут доступные ему «цели» и эпидемия не закончится. Дело осложняется тем, что в России недостаточно отслеживают распространение таких более заразных вариантов. Можно ориентироваться лишь на отрывочные данные о немногочисленных исследованных геномах вирусов и на косвенные данные. Так, нынешняя вспышка началась в Москве. В начале мая был зарегистрирован рост госпитализаций и в Санкт-Петербурге. В других регионах из тех, что публикуют данные о госпитализациях, роста пока нет. Это может означать, что вспышка в Москве (крупнейшем международном транспортном хабе в стране) вызвана завозными вариантами вируса, например более заразным британским, который ранее стал виновником очередной волны эпидемии в странах Европы.
- Не до конца ясно, отличается ли иммунитет, полученный в результате заражения и вакцинации разными препаратами, как быстро он ослабевает у разных людей и от чего это зависит.
Но главная проблема в том, что сама концепция коллективного иммунитета — серьезное упрощение. В классическом виде она для простоты изучает популяции, в которых все члены имеют одинаковый шанс «проконтактировать» с любым другим. В реальной жизни, разумеется, такие популяции людей не встречаются: в каждом городе, районе и стране существуют разные группы с разной частотой контактов между членами и с представителями других групп.
На разных этапах эпидемии вирус распространялся в разных группах. В первые недели после попадания в Россию — среди тех, кто вернулся из-за границы, их родственников, друзей и коллег (в основном в Москве, Санкт-Петербурге, соседних областях и на Кавказе); затем — среди врачей, социальных работников и прочих «социально активных групп», которые не усадили на общий для страны карантин. К началу второй волны вирус распространился по всей России и затронул более широкие социальные группы, в том числе учащихся школ и вузов.
Вероятно, те, кто не переболели весной, осенью и зимой, принадлежат к наименее социально активным группам (например, к тем, кто год провел на удаленной работе и мало контактировал с людьми вне собственного дома). Часть членов этих групп может быть затронута новой вспышкой. При этом темпы роста заражений могут быть ниже, чем были осенью, из-за того, что люди из до сих пор «не охваченных» вирусом групп до сих пор имеют мало опасных контактов.
Сложно предсказать, как долго будет распространяться вирус в этих группах; проблема в том, что для статистики вспышка в этих группах как раз будет выглядеть как «напряженная, но не катастрофическая ситуация». Она, как сообщают СМИ со ссылкой на источники во власти, не требует введения жестких ограничений. В реальности, пока вакцинация идет крайне медленно, даже вялотекущая вспышка может привести к десяткам тысяч новых смертей.
Дмитрий Кузнец