«Невероятные происшествия в женской камере № 3» — актуальный роман о девушке, случайно попавшей в спецприемник Галина Юзефович — о дебютной книге пресс-секретаря Навального Киры Ярмыш

В издательстве Corpus вышел роман пресс-секретаря Алексея Навального Киры Ярмыш «Невероятные происшествия в женской камере № 3». Главную героиню задерживают на антикоррупционном митинге и сажают на 10 суток в спецприемник, где она в основном скучает, вспоминает прошлое и начинает видеть странные мистические сны. Литературный критик Галина Юзефович рассказывает, почему книга Ярмыш обманывает ожидания, но при этом остается актуальной.

Кира Ярмыш. Невероятные происшествия в женской камере № 3. М.: АСТ, CORPUS, 2020

Есть такие авторы, которые одним своим именем на обложке книги формируют определенные ожидания, и пресс-секретарь Алексея Навального Кира Ярмыш, конечно, из их числа. Даже не открывая ее дебютный роман, читатель может без труда выдвинуть рабочую гипотезу о том, что ждет его внутри: конечно, политика, протесты, автозаки, задержания, насилие и властный произвол — о чем еще, в самом деле, может писать человек, находящийся в сердце российской оппозиции.

И хотя первые несколько страниц дебютного романа Ярмыш подобному прогнозу, в общем, соответствуют (девушку Аню, задержанную на антикоррупционном митинге, привозят в спецприемник отбывать десять суток), «Невероятные происшествия в женской камере № 3» — тот случай, когда любые наперед заготовленные оценки, ироническое негодование или, напротив, горячую поддержку лучше приберечь до лучших времен. Как бы вы ни относились к Алексею Навальному и его команде и чего бы в связи с этим ни ожидали от книги его пресс-секретаря, роман Киры Ярмыш про другое.

Двадцативосьмилетняя Аня оказывается сначала на митинге, а потом и в камере в результате цепочки довольно случайных и в то же время очень понятных событий. Сначала ее, абсолютно аполитичную студентку МГИМО, после института отказываются брать на работу в МИД — причиной тому становятся эротические фотографии, сделанные во время ночной оргии в общаге и опубликованные журналом «Афиша» аккурат перед самой защитой дипломов. Затем происходят выборы, и по-балетному легкая победа на них «партии власти», к которой у Ани не то, чтобы серьезные претензии — скорее просто надоела, заставляет героиню впервые задуматься о политике как таковой.

Первый поход на митинг, о котором Аня узнает едва ли не случайно, создает эмоциональную связь не с идеями даже, лежащими в основе оппозиционного движения, но с другими людьми, думающими и чувствующими схожим образом. Единожды испытав это объединяющее тепло и понемногу втянувшись, Аня начинает ощущать себя «бывалой оппозиционеркой» — теперь знамя борьбы бросить уже как-то неловко. Ну, и закономерный итог всего этого — очередной несанкционированный митинг, автозак, ОВД, суд и приговор: кого-то нужно посадить на десять суток, и этим кем-то случайно оказывается Аня.

Большую часть сказанного выше мы узнаем из флэшбеков — благо жизнь в камере оказывается не кошмарной, как ожидала Аня, а просто беспробудно скучной, и в силу этого располагает к воспоминаниям. Режим в спецприемнике не мучительный, еда сносная, работать не заставляют, матрасы удобные, полицейские — по большей части нормальные и незлые люди. Не слишком комфортно жить без душа, телефоны выдают всего на 15 минут в день, да никогда не затыкающаяся радиоточка под потолком бесит, но все остальное совершенно не соответствует паническим Аниным ожиданиям. Даже соседки (их образы Ярмыш конструирует с большой писательской щедростью и любовью) оказываются не мрачными уголовницами, а самыми обычными добродушными дурехами — трое сидят за езду без прав, одна не платит алиментов на дочь, и еще одна обматерила на улице мента.

Однако довольно скоро сквозь морок дремотного существования в камере начинает проступать сумрачная и мистическая подоплека. Аня видит странные сны, ее соседки — самые обычные, прозаические и безвредные — внезапно предстают в образах жутковатых и величественных, а в их тривиальных жизненных историях понемногу проявляется общий зловещий узор, неожиданным образом включающий в себя и Анину судьбу. Героиня мечется между двумя равно возможными вариантами: либо от безделья и изоляции она потихоньку сходит с ума, либо ее нахождение в камере № 3 неслучайно, и в ее руках в самом деле сосредоточено какое-то темное могущество. 

Эта трансцендентная власть — то ли подлинная, то ли воображаемая — буквально на последних страницах романа взрывается мощнейшей метафорой, вновь возвращающей читателя к стартовой точке — к природе взаимоотношений человека и государственной машины в сегодняшней России. И суть их, по версии Ярмыш, состоит не в ненависти и антагонизме, как кажется многим, а в беспредельном взаимном раздражении и усталости. Тюрьма, в которую попадает героиня, оказывается своего рода моделью сегодняшней России, где вполне можно жить и пожаловаться, в общем, не на что (даже о походе в душ вне очереди можно договориться — конечно, если смена в этот день добрая), но только совсем нет воздуха, движения, света. И тот сомнительный с точки зрения традиционной этики порыв, которому Аня поддается в финале, великолепно иллюстрирует реакцию общества (по крайней мере, заметной его части) на застывшее существование в этом комфортном, сонном и затхлом пространстве. 

Книга Киры Ярмыш без зазора укладывается в рамки, обозначенные понятием «актуальный роман». Даже если отвлечься от собственно политической тематики, на страницах «Невероятных происшествий» можно найти отражение проблем, которые сегодня считаются самыми важными и обсуждаемыми в публичном поле. Отношения в семье и травмы взросления (у Ани совершенно обыденная и при этом довольно грустная семейная история), сексуальная идентичность (в университете Аня переживает сложный и болезненный «роман на троих», а одна из ее соседок по камере не считает себя лесбиянкой, но живет в паре с девушкой), харассмент (на практике в МИДе к героине цинично и нагло пристает начальник) — все это так или иначе всплывает в ходе вынужденно неторопливых и обстоятельных размышлений героини в камере. 

Однако то, что у многих других литераторов, деятельно отрабатывающих «актуальную проблематику», выглядит искусственным и натужным, у Киры Ярмыш получается словно бы само собой, естественно и органично. Подлинная актуальность всегда находится у автора внутри: только она может стать строительным материалом для по-настоящему яркого и целостного литературного высказывания. То, что для многих остается внешним, формальным, занятным (но и только), для Ярмыш — внутренняя непосредственно переживаемая реальность, важная, горячая и эмоционально наполненная. И именно это счастливое совпадение внешнего и внутреннего, общественной повестки и собственных интересов, позволяет ей переплавить сюжеты, словно бы заимствованные из досужих препирательств в социальных сетях, в текст одновременно очень личный, глубоко универсальный, очень увлекательный и подлинно актуальный — без всяких неловких кавычек.