«Утечки топлива здесь происходят. Масштаб абсолютно не такой» Серферы первыми сообщили об экологической катастрофе на Камчатке. Мы с ними поговорили

Серферы с Камчатки пожаловались на загрязнение воды в районе Халактырского пляжа (находится в получасе езды от Петропавловска-Камчатского и считается самым популярным местом для серфинга на Камчатке), после того как столкнулись со странными симптомами — резью в глазах, тошнотой, высокой температурой и т. д. Пробы воды показали, что предельно допустимая норма фенолов в воде превышена в два раза, по нефтепродуктам — в четыре раза. Минприроды Камчатки отрицает, что утечка была масштабной, а появление мертвых животных списывает на шторм. Причины загрязнения все еще не ясны. «Медуза» поговорила с серферами, которые лично столкнулись с последствиями загрязнения океана.

Екатерина Дыба, администратор школы серфинга Snowave

14 сентября мы в первый раз обратили внимание, что после возвращения из воды у многих, в том числе у меня, начались проблемы с глазами: была белая пелена, зрение ухудшилось. Я закапала какие-то увлажняющие капли, но это не особо помогало. Глаза болели весь день, хотя после сна этот эффект проходил. Во все последующие разы, когда мы заходили в воду, была такая же история. Это было не только в нашей школе, но и в соседних [серферских] лагерях.

Мы сначала подумали, что это может быть просто солнечный ожог, потому что солнце было очень яркое и [дул] сильный ветер. В принципе [это было] похоже на ожог роговицы [глаза], который можно получить в горах, когда яркое солнце. Но когда в последующие дни без солнца это продолжилось, заподозрили, что что-то не так. Естественно, подумали, что может быть планктон цветет или еще что-то в воде происходит.

20 сентября меня начало мутить: тошнота, рвота, слабое состояние, высокая температура. Где-то сутки лежала с температурой 38 градусов. Потом это прошло. Такие же симптомы были почти у всех, кто здесь много времени проводит. Мы подумали, что может быть какая-то инфекция. Но когда узнали, что это не только у нас, но и в соседних лагерях у ребят, с которыми мы общего быта не имеем, стало понятно, что дело в воде, что это какое-то отравление.

На Камчатке не так просто получить адекватную медицинскую помощь. Несколько человек ходили в больницу: кому-то зафиксировали ожог роговицы, кому-то — нет. Сдать более серьезные анализы крови и мочи здесь, как я понимаю, вообще невозможно. Общие [анализы] можно сдать, но они ничего не показывают — несколько человек пробовали. Журналисты не первый раз спрашивают, есть ли у нас медицинские подтверждения — пока ничего вразумительного нет. Я сама планирую возвращаться в Москву в течение недели и может быть сдать анализы. Сейчас нахожусь на океане, конечно же, не захожу в воду, но такие симптомы как першение в горле до сих пор есть, особенно если ветер дует с океана. Стоит уехать отсюда — пропадает. Слизистая реагирует даже на воздух.

[Основатель школы Snowave] Антон Морозов тут больше 10 лет катается и говорит, что раньше такого никогда не было. Мы пытались найти местных экологов, которые смогли бы взять пробы воды. Естественно, это оказалось не так просто. [Нам] говорили просто идти в больницу. Помогло только написать пост в инстаграме. На него обратил внимание губернатор — и дальше понеслось: тут же взяли пробы, анализ показал превышение по нефтепродуктам и фенолам. Дальше уже брал пробы Росприроднадзор, но непонятно, какие у них результаты. Они ничего не писали про это.

Сейчас вроде никто в воду не заходит — все местные жители отнеслись к этому с пониманием. Про власти не могу сказать ничего плохого, потому что они действительно оперативно, как только появились первые с нашей стороны сигналы, включились. Работа ведется, но пока результатов, которые бы оглашались официально, нет. Также очень хотелось бы получить независимый анализ экологов. Но здесь нет лабораторий, которые бы этим занимались. Все нужно отправлять куда-то в другие города.

Одна из версий [произошедшего] — утечка топлива с судна — но утечки здесь происходят. Здесь порт, много судов — это со спутников можно фиксировать. Масштаб абсолютно не такой. Если с одного судна произошла утечка, не может быть в такой большой акватории загрязнения, потому что здесь открытый океан, огромные объемы воды. Это не маленький какой-то заливчик, где все быстро проявилось бы. До сих пор непонятно, что является источником загрязнения — это самое страшное, потому что неясно, приостановлен ли этот процесс или нет.

Расул Гаджиев, инструктор школы серфинга Snowave

Все произошло недели две-три назад. Был ожог глаз, белая пелена перед глазами как будто через туман смотришь, ничего непонятно. Это проходит в течение суток, но были случаи, когда человек улетал после катания в Москву, обращался к врачу — и [выяснялось, что] у него зрение упало, например. Мы думали, что это ожог [роговицы глаза] от солнца. Потом было, как мы думали, пищевое отравление.

Мы начали привлекать общественность. Местное правительство довольно быстро отреагировало. Они вызвали исследователей, которые брали пробы воды. Остановились на том, что есть масляные отходы. Смущает, что это может быть что-то посерьезнее. Мне кажется, все немножко умалчивается. Это не просто, когда суда плавают, сбрасывают топливо и появляется лужа, которую можно убрать.

На данный момент я не вижу никакого участия властей. Да, была проверка. Да, приезжали и брали разные замеры, но на этом пока вроде бы все закончилось. У нас недавно поставили нового мэра. Может быть для него шок, что все сразу происходит — коронавирус и так далее.

Количество людей на океане заметно снизилось: кто-то, зная об этой проблеме, не приезжает. Сегодня к нам приходили ребята и спрашивали, оставаться им здесь или нет, опасно ли это. Я описал, что с ними может произойти. Сказал, что в воду заходить не стоит. Если вы расположились совсем близко с океаном, лучше там не находиться, потому что, когда ветер дует с океана на берег, появляется першение в горле, чихание, кашель. Эти симптомы есть у нас — мы находимся в 30 — 50 метрах от океана. Эти ребята — в 100 метрах, наверное, это безопасно. Хотя я не знаю, насколько серьезна проблема.

Майи Рудик, член сборной России по серфингу

Я прилетела на Камчатку 22 сентября. Уже по дороге из аэропорта ребята, которые меня встречали, упомянули о нетипичном состоянии после серфинга — рези, боли, сухости в глазах. Они решили, что это от солнца. Я приняла это во внимание. Я много времени в тренировочном процессе провожу в районе экватора и жарких странах. Что такое солнечный ожог глаз, представление имею.

23 сентября я в первый раз пошла в воду, выбрав наиболее безопасное время. Это было шесть утра — первые мягкие лучи солнца. Уже через 20 минут почувствовала резкое жжение и боль в глазах. Стало абсолютно очевидно, что это не от солнца, это произошло из-за контакта с водой. Доводы подтвердились, когда на следующий день, как только происходил контакт с водой, глаза раздражались, опухали, отекали (отечность не проходила несколько дней). Ощущалась пелена перед глазами, как будто смотришь через мутное стекло. При этом визуально океан не казался опасным: на тот момент была достаточно прозрачная вода без видимых изменений.

Как только появилась симптоматика, немедленно никто тревогу не забил, потому что со стороны властей не было никаких предупреждений. Не было видно опасности извне. Все подумали, возможно, [это] индивидуальная непереносимость, либо соленая вода, либо планктон, либо еще что-то. Немедленно к врачу никто не побежал. Учитывая ситуацию с коронавирусом, не очень хотелось идти в медицинское учреждение с большим количеством людей, не имея на это должных оснований.

Халактырский пляж — это длинная прибрежная зона, но турбаз [здесь] всего три. Все они находятся в пешей доступности, но каждый своим лагерем занимается. Возможно, это стало причиной того, что тревогу не забили раньше. У некоторых ребят [из других лагерей] была температура, рвота, тошнота — то, что приняли за кишечную инфекцию или отравление. В каждом лагере одно и то же.

Когда произошел обмен данным, когда стало понятно, что одинаковая симптоматика на всем побережье, инициативная группа разместила в социальных сетях пост [о проблеме] и отметила соответствующие инстанции с просьбой взять пробы воды. Реакция была очень быстрой. В течение 1-2 дней приехала бригада, которая взяла пробы воды. И буквально через пару дней первые результаты были озвучены. Я увидела, что была работа в области анализа, но, к сожалению, не увидела работ по очистке, конкретных мер. Я не знаю, чем это обусловлено, но с момента оглашения первых результатов я провела на океане еще 3–4 дня, но каких-то видимых работ проведено не было.

К врачу я обратилась после того, как взяли пробы воды. Стало понятно происхождение этой боли. Офтальмолог диагностировал мне химический ожог роговицы глаза, вследствие чего упало зрение. Сегодня на приеме у врача я не могла разобрать букв на второй строчке. Офтальмолог надеется, что ожог носит временный характер и в долгосрочной перспективе зрение должно потихоньку восстановиться. Сколько это займет — неизвестно. Но пока речь о необратимых последствиях не идет.

Большую тревогу вызывает общее состояние организма. Как только появились первые результаты анализов воды, мы прервали тренировочный процесс. Серфингом мы больше не занимались. Но во время шторма 30 сентября, находясь у океана в прибрежной зоне и просто наблюдая за волнами, все присутствующие на пляже, в том числе и я, почувствовали острое раздражение горла — сухость, жжение, начало кашля, который невозможно остановить, и затрудненное дыхание. Как будто кто-то распылил перцовый баллон — абсолютно такие же ощущения. Стало очевидно, что это не совпадение, что опасное вещество находится не только в воде, но и в воздухе в прибрежной зоне. Это подтвердилось опытным путем. Мы немедленно покинули прибрежную зону, и чем больше от нее отдалялись, приближаясь к городу, тем слабее были эти ощущения.

При разговоре с офтальмологом я узнала, что это похоже на действие фенолов — они раздражают слизистую. Возможно, что глаза — это только начало, и необходимо провести обследование у других специалистов, в том числе токсикологов, дерматологов. Потому что еще одной проблемой стало высыпание на коже: у многих ребят после серфинга началась сыпь в области спины и груди. К сожалению, к дерматологу и врачам общего профиля пока не удалось попасть, потому что на Камчатке это сделать очень сложно. Сегодня обращались в две больницы — Краевую и Первую городскую. Но, к сожалению, невозможно попасть в больницу, потому что нет [свободных] специалистов на фоне коронавирусной инфекции.

Это мой третий прилет на Камчатку. Ни о чем подобном я раньше не слышала — об утечках топлива и ситуациях, наносивших вред флоре, фауне и человеческому здоровью. Судя по количеству вынесенных на берег морских ежей, мертвых рыб и осьминогов, было абсолютно понятно, что это аномалия. Я видела штормы здесь — такого никогда не было. Тоже самое могу сказать о нанесении вреда здоровью. Я не слышала, чтобы раньше кто-то на что-то жаловался с точки зрения экологии. Наоборот было ощущение чистого и безопасного океана по сравнению с теплыми океанами в Азии, у которых проблемы с пластиком.