Валерия Гай Германика сняла документальный фильм «Папа» — о воспитавшем ее отчиме И семье как источнике нежности, травм и бесконечной хрупкости

Один из участников фестиваля «Артдокфест» в 2020 году — документальный фильм Валерии Гай Германики «Папа». За час с небольшим режиссер показывает портрет своего отчима Александра Брауна, который ее воспитал. Германика начинала свою карьеру в кино именно с документальных проектов — и теперь она снова вернулась к этому жанру. Кинокритик «Медузы» Антон Долин рассказывает, почему эта картина выходит далеко за рамки семейной автобиографии.

Валерия Гай Германика известна как суперзвезда российского авторского кино. Негласный статус она получила благодаря и каннскому диплому для ее мощного игрового дебюта «Все умрут, а я останусь», и нашумевшим новаторским сериалам «Школа» и «Краткий курс счастливой жизни», и эпатажному имиджу. Не всем, однако, известно, что единственное режиссерское образование Германики — полгода в «Интерньюс» у Марины Разбежкиной и что начинала она как документалист. Ее «Девочки», «Мальчики» и «День рождения инфанты» получили известность в узких кругах еще до того, как о Германике узнало большинство. С картиной «Папа» она возвращается к истокам. 

Последний на данный момент игровой фильм Германики «Мысленный волк» был ужасно интересной, но, очевидно, кризисной работой, сквозь сюрреалистическую канву которой проглядывал личный опыт. «Папа» стал картиной, с которой постановщица вышла из этого кризиса, уже непосредственно обращаясь к собственной семье и интимной жизни. По сути, это полнометражный монтаж снятого по преимуществу ею самой хоум-видео. Будто принимая вызов, Германика отвечает на незаданный вопрос о границах ответственности режиссера, который бесцеремонно копается в чужих судьбах, скрывая от нескромных глаз собственную. 

Герой фильма, папа Валерии Гай Германики, — на самом деле воспитавший ее отчим, в честь которого она и взяла отчество «Александровна». Ему уже за 90, и он безутешен после смерти Наташи — матери Германики, — случившейся восемь месяцев назад. Непосредственный сюжет «Папы» — летний отпуск на Сардинии. Туда семья — глубоко беременная Лера, ее муж Денис и двое детей, Тава (она же Октавия) и Сева (она же Северина), — берут с собой сопротивляющегося до последнего дедушку. Ну, сюжетом это можно назвать условно. Однако это точно и не ретроспективное жизнеописание. Фильм слишком укоренен в «здесь и сейчас», только ближе к финалу Валерия с папой листают старый фотоальбом и появляется первый шанс бросить взгляд на историю семьи. 

Для фильма-портрета самое важное — герой, и взгляд Германики на ее отца вновь выдает в ней прирожденного кинематографиста. Избегая сусальности и умиления, не ударяясь в штампы и апологетику, не упиваясь чересчур личным и домашним, она позволяет своему персонажу проявиться постепенно — в силе и слабости, уме и упрямстве, любви и раздражении. А также пройти цикл смерти (по счастью, символической) и возрождения на наших глазах. Вместе с тем «Папа» — портрет не только красивого и умного деда, за которым можно наблюдать бесконечно, но всего клана. Настоящая семейная сага, рассказанная за час с копейками. 

Говоря о патриархальном дискурсе в России, в прямом и переносном смысле неизбежно вспоминают о старшем поколении, тех самых «дедах», которые «воевали». Жизнь героя «Папы» началась при Сталине, и он сочно припоминает всем генсекам и президентам их грехи, разоблачая миф о вечно лояльном народе, приверженном так называемым традиционным ценностям.

В фильме Германики семья не пресловутая скрепа, а бесперебойный источник нежности, травм и бесконечной хрупкости, не только психологической, но и физической, вынуждающей людей, которые привычно ранят друг друга, держаться вместе вопреки всему. Возможно, поэтому «Папа» выходит за жанровые рамки интимного семейного автопортрета и превращается в сложную систему зеркал, в одном из которых непредвзятый зритель непременно увидит свое отражение.