Похищение горы В Башкирии прошли протесты и столкновения из-за шихана Куштау — одного из символов республики. В итоге местные жители (кажется) победили власти и ОМОН

Протесты вокруг разработки шихана Куштау Башкирской содовой компанией (БСК) идут несколько лет — но в последние две недели они вошли в горячую фазу. Защитники Куштау создали палаточный лагерь — по образцу Шиеса в Архангельской области. На днях на лагерь напали неопознанные крепкие мужчины в масках, а протестующих разогнали силовики. Но активистам удалось отбить лагерь. Сейчас их протест поддерживают Юрий Шевчук, Максим Галкин и рэпер Face, а глава республики Радий Хабиров уже пообещал найти компромиссное решение. «Медуза» рассказывает историю нового башкирского протеста.

«Куштау разрабатываться не будет, пока не будет найдено компромиссное решение. Как я сказал, так и будет. БСК уйдет первой и уберет технику, дайте людям уйти», — с мегафоном в руках говорил глава Башкирии Радий Хабиров. Днем 16 августа он выступил под проливным дождем перед защитниками Куштау — недалеко от их палаточного лагеря.

В 2018 году именно Хабиров принял решение о том, что БСК все-таки будет разрабатывать шихан. Протесты против этого решения продолжались два года — в последние две недели они переросли в открытое противостояние. В субботу, 15 августа, лагерь активистов разгромили омоновцы и сотрудники ЧОПов, около 70 протестующих задержали. На следующий день защитникам Куштау удалось отбить свой лагерь.

Во время разговора с Хабировым активисты потребовали уволить главу Ишимбайского района республики Азамата Абдрахманова: его заметили среди тех, кто громил лагерь. Уволить предложили и нескольких представителей региональных властей, которые участвовали в конфликте. По поводу нападений Хабиров пообещал разобраться, а относительно своих подчиненных сказал: «Вы же своих не сдаете? Я тоже!».

После этого техника с шиханов начала уходить. Активисты тоже пообещали покинуть гору — когда уйдут последние силовики и рабочие. Днем 17 августа в Уфе республиканские власти должны провести круглый стол с защитниками Куштау.

«Шедевр, который природа нам подарила»

Шиханы считаются одной из главных достопримечательностей Башкирии — это величественные холмы, которые возвышаются над степью. Раньше вдоль реки Белой располагалось четыре такие сопки — Куштау, Торатау, Юрактау и Шахтау. Шиханы состоят из известняка, который используется в производстве соды. Именно поэтому еще в 1930-е годы советская власть решила расположить в Стерлитамаке, городе, расположенном неподалеку от шиханов, содово-цементный комбинат (впоследствии он стал основой БСК). В 1950-е годы началась разработка Шахтау. Работы на остальных шиханах не велись.

Из-за разработки Шахтау превратился в карьер. К 2022 году его запасы будут исчерпаны, поэтому БСК активно ищет ему замену. Больше всего предприятию подходят близлежащие холмы. Однако Торатау и Юрактау имеют охранный статус. У Куштау такого статуса нет, но еще в 2018 году представители БСК утверждали, что этот шихан не подходит для содового производства из-за «превышения относительно нормы примеси карбоната магния». Зато еще в 2011 году БСК предлагала снять охранный статус с Торатау и Юрактау.

О Куштау тогда речь не шла. Сейчас активисты вспоминают заявления компании, что он просто не подходит для разработки. «Тогда им нужен был Торатау и они даже исследования на Куштау проводили, чтобы доказать его непригодность!» — говорит 64-летний активист Рим Абдулнасыров, живущий в Стерлитамаке.

Башкирские власти (республике принадлежит 38% акций БСК) в лице тогдашнего руководителя региона Рустема Хамитова колебались. Против передачи Торатау проходили протестные акции. На холме было обнаружено древнее городище. Считается, что здесь располагалась ставка башкирского хана.

«Шиханы — это достояние природы, народа, республики. Они находятся под охраной закона. Снять статус с шиханов невозможно. На производстве, которое нуждается в известняковом сырье, работает от трех до четырех тысяч человек. О них тоже надо думать. Давайте искать альтернативные варианты. Башкортостан находится на известняках, ищите альтернативу», — заявил в итоге Хамитов в 2018 году. Его слова касались не только Торатау, но и Куштау.

Но в том же году глава Башкирии сменился — пост занял бывший чиновник администрации президента Радий Хабиров. Уже к концу 2018-го он принял решение передать Куштау под разработку. Источник в его окружении убеждает «Медузу», что сделать это нужно было для того, чтобы сохранить Торатау — «священное для башкир место». По опросам ВЦИОМ, акции против разработки этого шихана поддерживали 65% жителей республики. Торатау действительно получил статус геопарка, но активисты это решение Хабирова не очень оценили.

«Торатау находится в родных местах Хабирова. Нам подносят это как компромисс — что оставляют Торатау нетронутым, но он и так с охранным статусом!» — негодует активистка, жительница деревни Урняк Рузина Мухамеджанова.

Символом Башкирии она называет не только Торатау, но и «все шиханы». «Ну а для местных — это и говорить нечего! Мы всегда на горе!» — смеется она. Рим Абдулнасыров называет Куштау «шедевром, который природа нам подарила». «Это рифовые барьеры древнего океана, которые состоят из моллюсков. Таких памятников на планете больше нет», — убеждает он. Согласен с ним и президентский Совет по правам человека — в 2019 году он встал на сторону защитников Куштау и предложил создать на территории шиханов нацпарк.

Еще один местный активист, химик Федор Кузьменко — ему 84 года — в разговоре с «Медузой» вспоминает, что в советские годы сюда приезжали отдыхать гости «из стран соцлагеря — Болгарии, Чехословакии и даже ГДР!». Теперь же он опасается экологической катастрофы: «У шихана протекает река Белая, отходы от разработки пойдут в нее, а потом в Каму, а потом в Волгу! Раньше в Белой и стерлядь водилась и хариус, ценные породы рыб, их уже почти не осталось, а потом и совсем ничего не будет. Горе будет! Ну как нам не защищать Куштау».

Мухамеджанова называет еще одну — прагматичную — причину, по которой жители окрестных поселков обороняют шихан: «Он защищает нас от ветра, и от химии с предыдущего шихана [разработанного Шахтау]».

Оборона с переменным успехом

Основной аргумент властей республики в пользу разработки Куштау — сохранение рабочих мест на БСК. «Я никогда не соглашусь оставить без работы тысячи людей. Бесполезно меня ломать, выкручивать, подкупать журналистов, националистов», — говорил Радий Хабиров в своем послании 2019 года.

Хабиров имел в виду протестные акции, которые начались в республике после того, как БСК в августе 2019 года получила лицензию на разработку Куштау. До недавнего времени протесты представляли собой флешмобы — несколько раз активисты выстраивались в цепочку вокруг горы, держа в руках флаг Башкирии длиной в три километра.

Но 3 августа этого года защитники шихана обнаружили, что на его территории вырубают лес работники БСК. По мнению Рима Абдулнасырова, таким образом они хотели проторить дорогу своей технике, чтобы провести разведочное бурение для разработки. В тот же день защитники шихана вызвали полицию, и вырубку остановили.

Но на следующий день лесорубы вернулись на холм в сопровождении сотрудников ЧОПов и попытались начать работу. Активисты потребовали у рабочих и представителей БСК разрешение на вырубку — документ им не показали, и работы снова остановили. Тогда защитники шихана разбили палаточный лагерь.

Через два дня, 6 августа, произошло первое столкновение активистов с полицией — ее сотрудники приехали к шихану, чтобы обеспечить проезд техники БСК. Нескольких защитников шихана задержали. «До этого люди собрались со всей Башкирии, а милиция сохраняла порядок, я даже не думал, что так может быть. А потом со всей республики собрали сержантский и рядовой состав. Тогда одной из защитниц сломали ногу», — вспоминает события того дня Абдулнасыров. Тогда же рабочие БСК установили на проезде к шихану шлагбаум и бетонные блоки, чтобы перегородить дорогу к лагерю.

Несмотря на это, к 8 августа лагерь разросся до 11 палаток. «В лагере находится около ста человек, мы убираем мусор, все чисто. Это люди не только из окрестных сел, со всех районов Башкирии к нам едут», — с гордостью говорила тогда «Медузе» Рузина Мухамеджанова.

9 августа активисты снова выстроились в живую цепь вокруг шихана — по разным оценкам, их численность составила от полутора до пяти тысяч человек. Вечером после того, как большинство участников акции разъехались, лагерь снова атаковали. По словам Рима Абдулнасырова, на тот момент в палатках находилось 17 человек — 13 мужчин и 4 женщины.

«Около 10 вечера пошли тревожные вести, что на шихан идет техника, мы поехали туда вместе с моим соседом. По дороге шли автобусы, полные рабочих, тракторы, платформы с трубами. На пути к лагерю собрались чоповцы, которые не пускали людей. В какой-то момент появилось много машин без номеров, оттуда стали выходить крепкие парни с повязками на лицах и белыми повязками на руках — их чоповцы пропускали. В лагере на тот момент было всего 13 мужчин, я уж сколько всего повидал, ничего не боюсь, а было жутко!», — вздыхает Абдулнасыров.

Приехавшие начали избивать активистов и ломать палатки. По воспоминаниям Абдулнасырова, среди нападавших были не только крепкие молодые люди, но и подростки: «Я с парой из них поговорил, ребята лет по 13-14, у меня внук такого же возраста, щуплые такие. Один признался, что ему заплатили 3 тысячи рублей».

Активист утверждает, что полиция не приезжала к лагерю очень долго, а защитников Куштау, которые стали собираться у шихана не пропускал к палаткам ЧОП. В итоге, несколько полицейских все-таки подъехали.

«Мы стали освещать нападавших фонариками, снимать на камеры, они побежали. Мы ждали рассвет, как все люди ждут рассвета, думали, что на рассвете шабаш закончится. И правда — на утро шлагбаум убрали, блоки с дороги убрали», — говорит Рим Абдулнасыров.

15 августа активисты собирались устроить на горе субботник. Однако вместо этого у шихана прошел «флешмоб» сторонников разработки Куштау, которых собрал официальный профсоюз БСК. Люди держали в руках большой триколор (в противовес флагу Башкирии у защитников Куштау), а развлекать их позвали местных артистов. В это время лагерь разогнали чоповцы и ОМОН, а на подъезде к Куштау вновь появился шлагбаум. Но на следующий день активисты вернулись с лопатами, прогнали охранников и укрепили свой лагерь.

Бюджет без дойной коровы

В региональном правительстве намекали, что протесты вокруг шихана — это бизнес-конфликт двух предприятий: БСК и «Ишимбайского известняка» (считается связанным с местной группой компаний «Тау»). О конфликте в связи противостоянием вокруг шихана говорил сам Радий Хабиров. На это разговоре с «Медузой» указывает и его соратник, глава совета директоров государственного информационного агентства «Башинформ» Ростислав Мурзагулов.

По его словам, протесты мог организовать разработчик Гумеровского известнякового карьера — это «Ишимбайский известняк». По мнению Мурзагулова, в случае запрета разработки Куштау БСК пришлось бы искать альтернативные источники сырья, и компания начала бы закупки на Гумеровском карьере. По оценке сторонника Хабирова, этот карьер находится в не менее красивых, чем шиханы местах: «Но там проблема не была такой значимой, люди о ней не знали».

При этом собеседник «Медузы» в деловых кругах региона сомневается, что собственники карьера могли организовать какие-то протесты: арбитражный суд Башкирии запретил разведку месторождения после обращения Башкультнаследия. «Их [„Ишимбайский известняк“] после прихода Хабирова стали щемить, какой им протест!» — считает он.

Директор ООО «Ишибайский известняк» Даниил Жирняков не стал говорить с корреспондентом «Медузы» о подозрениях в адрес предприятия со стороны башкирских властей. Пиар-представитель БСК Дмитрий Эйгенсон, недавно назначенный на эту должность, сказал «Медузе», что пока не будет говорить о конфликте, так как еще не владеет всей информацией.

«Может быть, это давление на нашу компанию со стороны предприятий — потребителей соды, которые хотят изменить нашу ценовую политику, — говорил ранее „Новой газете“ замгендиректора БСК Рустем Бастыров. — Может быть, давление с целью понудить нас продать какие-то активы. Вы же не будете отрицать, что на конкурентном рынке существуют грязные технологии: и рейдерские захваты, и дискредитация оппонента, и проплаченные статьи, и кампании, и пикетирования».

Альтернативные варианты — например, использование БСК известняка с других месторождений — Мурзагулов в разговоре с «Медузой» отметает. В этом случае компания, а значит, бюджет республики, может понести серьезные потери: «Все скукожится раза в три».

«У любого губернатора возникает дилемма — у тебя есть бюджет, большую его часть ты отдал на зарплаты и пенсии, а остальное ты пускаешь на развитие. Но без этих дойных коров — „Башнефть“, БСК, еще три-четыре предприятия, никакого развития не будет, надо будет дырки затыкать», — уверяет он.

Кроме того, по его словам, остановка производства БСК, пусть даже для переориентации на другую технологию или другое сырье, чревата потерей работы для нескольких десятков тысяч человек. А это может стать «дикой базой для социального протеста». Кроме того, по его словам, место слабеющего БСК на таком фоне в регионе могут занять иностранные компании — например, турецкие.

Мурзагулов уверен: протестующие преувеличивают масштабы бедствия и ничего страшного с горой не произойдет.

При этом башкирские ученые доктор биологических наук Айрат Ишбердин, кандидаты биологических наук Михаил Кривошеев и Сергей Герасимов, которые проводили исследование редких видов растений и животных на шихане, пришли к выводу, что «Куштау является своеобразным „убежищем“ для более 1000 видов животных и растений».

«Редкие животные, обитающие на территории Куштау, составляют 50% от числа всех редких видов Стерлитамакского и Ишимбайского районов и около 20% от всех животных, занесенных в Красную книгу Республики Башкирия», — указывали они.

Рустем Басыров из БСК в свою очередь уверен: если «взять любое месторождение — вы найдете там краснокнижную флору и фауну».

«Но почему-то именно месторождения соды так беспокоят экологов. В Зауралье промышленникам выдаются сотни лицензий на разработку. Но наши замечательные эксперты-экологи не выезжают на эти месторождения, и не изучают там флору и фауну. Выдаются тысячи делянок леса под вырубку, я не видел ни одного отчета уважаемых экологов о том, каких же краснокнижных насекомых этот предприниматель может погубить», — пытался парировать он аргументы защитников горы.

«Нам пытаются присобачить ваххабизм»

Источник в руководстве республики в беседе с корреспондентом «Медузы» утверждает, что две трети протестующих — «это наши бородачи», то есть члены националистических и исламистских организаций, а еще часть — «либералы из Уфы». При этом собеседник признает, что местные жители тоже недовольны работами. «Они реально пострадали и возмущены, у них подешевеет недвижимость, когда вокруг начнут ездить грузовики с известняком», — говорит он, добавляя при этом, что БСК готова выкупить дома местных.

Местные, впрочем, покидать родные места не хотят, а такое отношение со стороны власти их оскорбляет. «Нам приписывают, что мы экстремисты, что мы проплаченные!» — возмущается Федор Кузьменко. «Нам все равно, какая у людей [в лагере] партия, какая вера, а нам пытаются присобачить ваххабизм», — негодует Рузина Мухамеджанова.

У Рима Абдулнасырова другой повод для возмущения: «Я — пенсионер, а мне говорят, что я проплаченный турками или кем-то еще. Это слышать по-настоящему горько. Да мы сами готовы последнее отдать — лишь бы не трогали Куштау!»

В поддержку защитников Куштау уже высказались звезды, выросшие в Башкирии: лидер группы ДДТ Юрий Шевчук и рэпер Face. Выступил против разработки и юморист Максим Галкин. В знак несогласия с политикой властей уволился телеведущий Башкирского спутникового телевидения Тагир Вахитов, который поехал поддержать активистов. В рядах протестующих в воскресенье, 16 августа оказался и двукратный чемпион мира по самбо Венер Галиев.

«Если бы люди не поднялись, то все бы пошло по-другому сценарию. Устроили бы блицкриг, и все, там уже и автозаки были готовы!» — заявляет Рим Абдулнасыров. Впрочем, пока он не очень доверяет обещаниям республиканского руководства: «Как собаку пнули, она отскочила и зализывает раны».

«Пока отношение у нас настороженное после всех нападений. Но будет круглый стол, будем договариваться. С нами наконец-то хоть как-то пытаются говорить по-человечески», — описывает настрой защитников Куштау активист.