«Устал бояться». «Мне до смерти одиноко». «Страшно» Художница Катрин Ненашева оставляет на улицах Москвы послания курьерам, полицейским и сотрудникам аптек — от самоизолированных горожан

Художница-акционистка Катрин Ненашева опубликовала у себя в фейсбуке фотографии проекта «Художник во время пандемии. Тактики и стратегии», созданного ею вместе с художницей Полиной Андреевной. В соцсетях авторы попросили поделиться с ними мыслями и переживаниями по поводу пандемии и самоизоляции; эти фразы — «Страшно», «Я устал бояться», «Мне до смерти одиноко» — художницы нанесли на стены и тротуары московских улиц. При этом сама Ненашева рассказывает, что принципиально не соблюдает режим самоизоляции, так как во время него не может заниматься арт-активизмом. «Медуза» публикует фотографии проекта с комментарием автора.

Катрин Ненашева

художница-акционистка

Мне как художнице, которая занимается арт-активизмом, работает в публичном пространстве, хочется и важно понять, каким образом в условиях пандемии — когда город пуст, люди самоизолированы и чувствуют себя тревожно — художник может продолжать свою работу. Какие формы могут для этого подходить, какие реакции уместны в данном случае. Исследовательский проект с рабочим названием «Художник во время пандемии. Тактики и стратегии» — это ряд экспериментальных практик, которые мы будем делать с моими коллегами-художниками (перформерка Полина Гусева, у нее псевдоним — Полина Андреевна, и музыкант Саша Старость) в этом месяце. 

Москва действительно пустая. Есть ощущение тотальной смерти. И нам как художникам кажется важным организовать человеческое присутствие в городе. Мы с Полиной решили спросить у горожан (на самом деле это люди из разных городов, не только из Москвы), какие послания они хотели бы оставить в городе. Люди присылали разные слоганы, словосочетания. Очень много было трагичных, как мне кажется, посланий: «Мы все умрем, и ничего дальше не будет», «Мне грустно и плохо вне зависимости от коронавируса». 

Мы сделали из этого граффити, пока [отобрали] совсем небольшую часть. [Для размещения граффити] выбираем людные места. Мы были на «Флаконе», рядом с Савеловским вокзалом, в районе «Маяковской» — это те места, которые привычно заполнены людьми, в них кипит жизнь. 

Мы хотим продолжать эту историю. На этой неделе будем собирать послания для людей, которые не могут уйти в самоизоляцию: это курьеры, сотрудники аптек, магазинов, полицейские, работники сферы ЖКХ. Они все остаются в городе и сейчас — основные герои. Это самая уязвимая, как мне кажется, категория. Категория, которой приходится правда сложно. Они — наши основные зрители. Нам кажется важным с ними коммуницировать — оставить для них послания, следы. Что из этого выйдет, я пока не знаю. С точки зрения онлайна, это [проект] тоже про какое-то присутствие в живом пространстве. 

На самом деле многие хотят, чтобы их самоизоляция принесла кому-то пользу. Мы собираем людей со всей России, чтобы вместе с ними придумать арт-проекты, которые помогли бы отрефлексировать их опыт. Мы прекрасно понимаем, что сейчас хорошее время для того, чтобы придумать проекты для людей, которые находятся в изоляции, в карантине всегда, — для людей в тюрьмах, в ПНИ, детских домах. Мы надеемся, что потом создадим первый — офлайн и онлайн — «Музей изоляции» в России. 

Вчера мы попались сотрудникам полиции. Нам повезло, потому что мы еще не успели ничего нанести [на стену]. Но мы подписали некую справку — правда, она осталась у них [полиции]: я такой-то нарушил режим самоизоляции в связи с тем-то и тем-то. Там также паспортные данные, роспись и всякие такие вещи. 

Я не нахожусь в самоизоляции — это мой важный принцип. Потому что я уличная художница, я работаю с людьми. Я не в зоне риска, живу одна, у меня нет большой ответственности. Для меня важно находиться в городе. Я предпринимаю обычные меры: мытье рук, использование антисептика. Но принципиально не ношу маску. Моя мама работает в аптеке, поэтому я с детства прекрасно знаю, что маска помогает только тем, кто уже заражен, не распылять инфекцию другим людям. А так, мне кажется, это средство визуального устрашения. Когда в начале пандемии я увидела пять человек в масках, меня начало немного тошнить — может быть, из-за стресса. Это такая апокалиптическая штука.