«Целая дивизия, вооруженная до зубов, сидит в здании и смотрит из окон» Мы попросили ветерана спецназа проанализировать стрельбу на Лубянке

19 декабря силовики больше часа не могли справиться с мужчиной, вооруженным охотничьим карабином, возле штаб-квартиры ФСБ на Лубянке в Москве. Как ранее выяснила «Медуза», кто-то из пострадавших мог получить ранения из-за того, что разные ведомства не координировали свои действия. Корреспондент отдела расследований «Медузы» Максим Солопов попросил бывшего бойца спецподразделений «Вихрь» КГБ СССР и «Альфа» ФСБ России Дмитрия Целякова проанализировать события вечера четверга 19 декабря и объяснить поведение силовиков.

Дмитрий Целяков начал служить в органах госбезопасности СССР в 1989 году в составе сформированной тогда группы «Вихрь» 9-го управления КГБ (обеспечивало охрану высших должностных лиц СССР). Это спецподразделение занималось охраной комплекса зданий на Старой площади (сейчас их занимает администрация президента). После 1991-го Целяков продолжил службу в подразделении «Альфа», а затем в Главном управлении охраны (сейчас ФСО) — он был личным охранником председателя Конституционного суда Валерия Зорькина. Карьеру Целяков закончил в департаменте по борьбе с организованной преступностью и терроризмом МВД России в 2008 году, где с 2007-го руководил оперативным сопровождением уголовных дел об отмывании денег организованной преступностью.

— Кто вообще отвечает за безопасность периметра вокруг Лубянки?

— Комендатура ФСБ. Это отдельное военизированное подразделение, боевая единица.

— Насколько это подготовленные люди? Это спецподразделение?

— Нет, они не подразделение спецназначения, но они ездят в командировки в горячие точки. У них прямая обязанность — отработка задач, связанных с безопасностью здания.

— Как они должны действовать в теории — и что организаторы безопасности сделали не так?

— Нештатная ситуация произошла с центральным аппаратом ФСБ, где все зависит от руководства, то есть никто из рядовых сотрудников не хочет лишний раз проявлять инициативу. Они, видимо, действовали по своей старой инструкции. Нападение на здание — значит, надо блокировать здание, не думая о тех постах, которые у них стояли на улице. У них должны были стоять посты в милицейской форме, потом могли сотрудники в штатском периметр просматривать — не оставил ли нападавший пакет. Возможно, в приемной было первое боестолкновение, он мог там пострелять тоже. Когда он вошел, дежурному по комендатуре прошла команда, тот нажал сигнальную кнопку, далее команда пошла дежурному оперативному по ФСБ. Дежурный по ФСБ доложил дежурному руководителю ФСБ. На каждые сутки заступает какой-то дежурный от руководства, он принимает командование.

— Это какого уровня руководитель?

— Начиная от начальников департаментов до заместителя директора. Там у них график дежурств составлен — кто отвечает за эти сутки.

— И какие дальше принимаются решения?

— Дальше у них должны быть расписаны планы. Но команда, видимо, там затормозила, что нажать — сам понимаешь, генералы не спешат никуда, стараются все по телефону сделать. Соответственно, работа застопорилась, и все начали действовать хаотично. В принципе, должна была сразу же пройти команда — организовать боевые группы и выдвинуться на позиции, потому что там же люди гражданские на улице.

— Этот сценарий отрабатывается или отрабатывался раньше, чтобы задействовать личный состав?

— Они действовали по своему плану. Скорее всего, они просто закрыли двери, забаррикадировались, и им плевать, что происходит на улице, даже на своих офицеров, которым не сказали, чтобы они ушли с постов хотя бы в сторону куда-то или заняли какие-то позиции. У них же все оборудовано видеокамерами, мониторы выходят в дежурку. Они легко видят, что происходит, и могут ориентироваться.

— А в чем проблема найти какое-то подразделение, которое бы быстро выдвинулось и ликвидировало нападавшего?

— Думаю, что проблема больше была в руководстве, потому что кто-то должен отдать приказ. Когда у тебя блокируются все двери, тебя не выпускают и не впускают, то кто может выдвинуться куда? Это только по приказу. А учитывая, что вся система сейчас негодная, разумную инициативу или ответственность на себя никто брать не захотел. Считай, целая дивизия, вооруженная до зубов, сидит в здании и смотрит из окон. Они же тогда еще не знали — и никто не знал, — это он совершает негативные действия в отношении сотрудников ФСБ или в том числе гражданских лиц? Он же не тронул ни одного гражданского лица.

— Достоверно мы не знаем.

— Он [напавший на Лубянку Евгений Манюров] не тронул ни одного гражданского лица. Он мог зайти, например, в 40-й магазин (бывший гастроном № 40 на улице Дзержинского напротив штаб-квартиры КГБ, сегодня это «Азбука вкуса» на Большой Лубянке, — прим. «Медузы») и прикрыться заложниками. Но он этого не стал делать. Он выдвинулся на позицию к Лубянке, дом 2, — видимо, он уже заранее туда приезжал, смотрел позиции — и занял выгодный сектор обстрела в его ситуации, так как он был один. У него спина прикрыта домом, есть колонны, фланги тоже прикрыты колоннами. Плюс он встал, как говорят у нас, на линию огня, то есть с флангов по нему рискованно стрелять — можно попасть в других. И далее углы обстрела: прямой угол обстрела из здания — он может зайти за колонну; косые углы обстрела — тоже неэффективно, потому что снайперам сложно будет работать с рук. Он занял довольно-таки выгодную позицию в этой ситуации. Он помирать совсем не собирался, у него была с собой аптечка.

— А кто в такой ситуации отвечает за штаб? Или тут не до создания какого-то штаба? Кто-то же координировал и ОМОН, который начал выставлять оцепление в какой-то момент, и полицию.

— Это координируется по плану. Оцепили улицу, выдвинулись на позиции, встали. Но им же никто не дал полной информации — где что происходит. Была единственная правильная команда — стрелять по ногам.

— Почему? Наверное, обычному человеку кажется это не совсем правильным, нужно быстрее ликвидировать опасного преступника.

— Потому что нужна информация. В советские времена всегда были указания — брать живым, чтобы получить информацию, какая глубина этой ячейки, есть ли она или это просто одиночка.

— Что важнее: получить информацию или сохранить жизни людей? Насколько это сложнее — стрелять по ногам, а не просто расстрелять?

— В этой ситуации у них было достаточно времени, когда он уже встал на боевую позицию и был полностью оцеплен, чтобы не спеша проводить операцию и брать живым. Он уже никому не угрожал, не стал прикрываться заложниками. Его интересовали только офицеры ФСБ, которых он шел и клал. Не думаю, что это сложная задача — попасть в ногу с такого небольшого расстояния. Он находился в зоне, где людям уже ничего не угрожало. Оставалось только принять правильное решение, как его взять. Этого решения никто не принял — все посчитали, видимо, что проще завалить, и все.

— Можно предположить, что гражданский человек или сотрудник ФСБ в штатском пострадал или погиб от стрельбы своих коллег, бойцов спецподразделений?

— Мне больше приходит на ум то, что он был в черной форме. И, возможно, в это же время какой-то несчастный гражданский тоже оказался на этом участке в черной одежде. А учитывая, что там был бардак и дали ориентировку, что нападающий — а возможно, два или три — в черной форме, у кого-то выброс адреналина — и застрелили человека, который уже не представлял угрозы. Кто-то сказал: «Объект!» Вот и пальнули. Это же тоже люди, у них нервное напряжение.

— Если бы даже все хорошо координировалось, есть ли какие-то меры, чтобы такой человек не мог зайти в приемную и там кого-то расстрелять?

— На этот случай существуют внешние посты. Люди в гражданке от комендатуры вокруг здания делают наружное наблюдение.

— Они вооружены?

— Да, они полностью вооружены, это резерв боевой группы, которая должна выдвигаться в случае возникновения чрезвычайных ситуаций на место происшествия и ликвидировать угрозу. Они имеют радиостанции и смотрят на поведение человека, на перекосы в одежде, другие нюансы, которые указывают на спрятанное оружие. Комплекс зданий большой, то есть на данном участке стояло минимум два офицера в милицейской форме, плюс посты в гражданской одежде.

— Какие выводы должны делаться в таких ситуациях? Происходит какой-то разбор полетов?

— Им [комендатуре ФСБ], очевидно, надо пересматривать свой план по охране здания при внештатных ситуациях. Я уверен, сейчас все пишут объяснения, от и до. Потом пойдет служебная проверка, назначенная приказом директора. Операцией должен руководить тот человек, который был в это время ответственным от руководства ФСБ. Вот он и должен был принимать быстрое решение и, если надо, самому жопу оторвать и выдвинуться. Потому что тут Москва, люди, а у тебя там не пойми кто бегает с оружием.