В Древнем Риме в психических расстройствах винили демонов. В XX веке пациентов изолировали от семьи. Как сегодня выстраивают систему помощи?

Окружающие могут негативно относиться к человеку с психическим расстройством, узнав о его диагнозе. Из-за стигмы люди редко обращаются за медицинской помощью, а качество их жизни резко снижается: они боятся, что не смогут получить работу или построить отношения. Во многом уровень стигматизации связан с тем, что врачи и общество мало знают о психических расстройствах. Но благодаря новым подходам к лечению и распространению знаний отношение начало меняться. Вместе с руководителем Клиники психиатрии и психотерапии Европейского медицинского центра Натальей Ривкиной рассказываем о пути перемен. 

Взгляд Гиппократа

Известный древнегреческий врач Гиппократ, которого принято называть отцом медицины, создал первую классификацию психических расстройств. Термины из этой классификации используются до сих пор: к ним, например, относится «мания». Кроме того, Гиппократ придерживался прогрессивных взглядов на природу психических расстройств. Врач не противопоставлял их телесным болезням. Для него между ними не было разницы.

Исламский мир в I тысячелетии нашей эры также был местом активного развития медицины. Врачи исламского мира, например Авиценна, использовали работы Гиппократа в своей практике — и тоже считали, что психические расстройства имеют биологические причины. В 705 году в Багдаде была открыта первая в мире психиатрическая больница. 

В Древнем Риме, а потом и в Византийской империи взгляд Гиппократа на ментальное здоровье был забыт: врачи стали объяснять психические расстройства сверхъестественными причинами. Например, в этом винили демонов. Нетерпимость и давление общества были так велики, что член семьи с расстройством мог быть изгнан из дома. Расстройства признавались веским поводом для развода. 

Темные времена для психиатрии

Охота на ведьм в средневековой Европе стала для врачей поводом вмешаться в дела инквизиции и государственного суда. Так, одним из первых, кто начал защищать «одержимых», «оборотней» и «ведьм», был Иоганн Вейер, живший в XVI веке. Врач пытался доказать, что у таких людей психическое расстройство, поэтому их нельзя пытать и казнить, а необходимо помещать в больницу. Правда, в те времена там почти ничего не могли сделать для таких пациентов. Первая специализированная психиатрическая клиника — лондонский Бедлам — появилась в Европе только в XVIII веке.

Идеи Пинеля

После Великой французской революции изменения начались во всем — даже в тех областях, где десятилетиями и веками ничего не менялось. Этим воспользовался психиатр Филипп Пинель. Он изменил подход к пациентам с психическими расстройствами, начав вводить систему нестеснения. В 1792 году оковы сняли с пациентов психиатрического отделения тюрьмы Бисетр, а спустя три года Пинель освободил от них людей в психиатрической больнице Сальпетриер.

Пинель изучал мозг пациентов, но ему не удалось обнаружить ничего, что указывало бы на причину развития расстройств. Тогда он пришел к выводу — причина в том, что люди неправильно живут. Если приучать человека к правильному поведению, образу жизни, можно его спасти от психического расстройства. Но этот подход создал дополнительную систему правил и ограничений для пациентов. Теперь им предписывалось контролировать свое поведение строже, чем людям без психических расстройств. Некоторые исследователи даже считают, что, сняв одни оковы, Пинель надел другие.

Лоботомия, Фрейд и антипсихиатры 

В середине XX века пациентов с шизофренией лечили при помощи лоботомии. Операция стала настоящим прорывом. Вероятность выздоровления после лоботомии казалась чуть ли не единственной альтернативой пожизненному заключению в больнице. В 1937 году репортер The New York Times Уильям Лоуренс описывал лоботомию как «операцию для души». На пике ее популярности в Великобритании делали около 1000 операций в год, в США — 5000. При этом эффективность подобного лечения осталась под вопросом, психиатр Уолтер Фриман, идеолог лоботомии, отмечал улучшения лишь у трети пациентов. 

С середины 1950-х годов распространенность лоботомии резко уменьшилась. «В это же время в знаменитой психиатрической клинике Моудсли попробовали лечить психические расстройства путем изоляции пациентов от семьи. Врачи руководствовались трудами Зигмунда Фрейда, который видел причины психических расстройств в проблемах взаимоотношений родителей и детей и детских эмоциональных травмах, — рассказывает руководитель Клиники психиатрии и психотерапии Европейского медицинского центра Наталья Ривкина. — Очень скоро стало понятно, что этот метод не только не помогает, но приводит к развитию негативных симптомов». Параллельно в Европе возникло течение антипсихиатров (как они сами себя называли). «Они выступали за открытие дверей психиатрических больниц и интеграцию пациентов в социум. Специалисты поняли, что общество играет важную роль в адаптации пациента и его возвращении к полноценной жизни. Эта философия стала основой понятия социальной реабилитации», — объясняет Ривкина.

К концу 40-х выяснилось, что лекарство для уменьшения тошноты способно убирать галлюцинации. Этот препарат открыл эру нейролептиков, препаратов для лечения психозов. Нейролептики, антидепрессанты и транквилизаторы стали революцией в психиатрии. Смирительные рубашки и фиксация пациентов требовались все реже, но главное — у многих людей появилась возможность контролировать симптомы.

О биологии и социальной реабилитации

Во второй половине XX века врачи вернулись к идеям Гиппократа о единой природе психических и соматических болезней. Благодаря нейровизуализации ученым удалось добиться прогресса в понимании биологической природы психических расстройств. Кроме того, стало ясно, что лечение и адаптация пациентов обычно невозможны без медикаментозной терапии, психотерапии и социальной реабилитации.

«Лекарства помогают справиться с бредом, галлюцинациями и нарушениями настроения, но изменить социальное функционирование пациента или исправить волевые нарушения, влияющие на его жизнь, карьеру или личные отношения, они не могут. В таких случаях помочь может только психосоциальная терапия, — рассказывает Наталья Ривкина. — Представьте молодого человека 18 лет, который впервые столкнулся с психическим расстройством. Для него важно не просто справиться с болезнью, научиться контролировать ее проявления, но и сохранить круг общения, отношения со сверстниками, показатели успеваемости. Лекарственная помощь и психотерапия помогают избавиться от симптомов и восстановить когнитивные функции, а социальная реабилитация дает возможность продолжать жить полноценной жизнью».

Система социальной реабилитации предполагает, что, помимо медикаментозного лечения, пациент получает поддержку команды специалистов. Например, в ЕМС такая команда обычно состоит из двух психологов (один работает с пациентом, другой — с семьей), нейропсихолога (он занимается когнитивными функциями), специалиста по социальной работе (он помогает решить проблемы с трудоустройством, помогает составить резюме или готовит к собеседованию). Эта долгосрочная терапия состоит из нескольких этапов. «Первый этап — это психообразование, обучение разным аспектам болезни. На втором этапе мы занимаемся когнитивными функциями: концентрацией внимания, планированием. Третий этап — это тренинг социальных навыков и компетенций. Мы выстраиваем социальные контакты и даем поддержку. При этом психиатр продолжает свою работу, и две системы — медицинская и реабилитационная — работают вместе», — объясняет Наталья Ривкина. Психологи, работающие с семьей, рассказывают о проявлениях расстройства, обучают реагировать на поведение близкого, поддерживать, связываться с врачами в нужные моменты.

Борьба со стигмой

Отношение общества к психическим расстройствам основано исключительно на стереотипах. «Стигма психических расстройств — одна из самых сильных в медицине. Люди считают, что пациенты с психическими расстройствами непредсказуемы, агрессивны и опасны для общества. Хотя исследования и опыт работы доказали, что в большинстве случаев ни одно из этих утверждений не оказывается правильным», — рассказывает Наталья Ривкина.

Стигма и мифы о лечении психических расстройств заставляют людей отказываться от помощи. «Зачастую это происходит из-за страхов: если я пойду к психиатру, меня поставят на учет, я не смогу паспорт заграничный получить, работодателю сообщат о моем расстройстве, и меня уволят, — говорит Наталья Ривкина. — Хотя все это не соответствует действительности». Она подчеркивает, что позднее обращение к врачу ухудшает прогноз. Может потребоваться более длительное лекарственное лечение, дозировки могут быть выше. Но главное — за то время, пока человек не получал помощь, он мог потерять работу, семью и друзей, бросить учебу. 

Лучшим оружием против общественной стигмы врач считает просвещение — например, образовательные кампании или флешмобы, такие как #faceofdepression. Под этим тегом люди рассказывали в соцсетях о борьбе с психическими расстройствами, делились фотографиями близких, которые покончили с собой. Такие кампании помогают увидеть, что пациенты с психическим расстройством — обычные люди, их страдания реальны и серьезно ухудшают качество жизни. Человеческие истории сближают людей, позволяя преодолеть пропасть, которую создали стереотипы.