В 1970-х мать двоих детей из Индии назвала себя наследницей королевской династии и стала мировой звездой Ее происхождение удалось выяснить только сейчас: The New York Times

В 1970-х годах на железнодорожном вокзале Дели поселилась женщина с двумя детьми. Она назвала себя Вилаят-бегум, наследницей последнего набоба североиндийского княжества Ауд, которое Британская империя аннексировала в 1856 году. Под угрозой самоубийства женщина не позволяла к ней приближаться; она заявила, что не покинет вокзал, пока власти Индии не вернут ей дворцы ее предков. Вилаят-бегум оставалась на вокзале почти десять лет — и благодаря регулярному общению с иностранными журналистами прославилась на весь мир. В конце концов правительство поселило ее вместе с детьми в средневековых развалинах в Дели. Они жили там отшельниками до самой смерти. Бывшая глава бюро The New York Times в Южной Азии Эллен Барри выяснила, что Вилаят-бегум и ее дети не были наследниками княжеского рода — хотя, вероятно, искренне в это верили.

Как журналистка The New York Times подружилась с принцем из средневековых развалин

Эллен Барри дружила с сыном Вилаят-бегум, который называл себя принцем Сайрусом. Они познакомились в 2016 году, когда принц согласился дать ей интервью. К тому моменту Вилаят-бегум давно была мертва. В 1997-м принц Сайрус и его сестра принцесса Сакина объявили журналистам, что в знак протеста против вероломства британских и индийских властей их мать покончила с собой: она выпила яд, смешанный с растолченными рубинами и бриллиантами. После смерти Вилаят-бегум ее дети продолжили каждый день класть на обеденный стол приборы для матери.

Принц Сайрус жил в Малча-Махал. В языке хинди слово «махал» означает дворец, но это был охотничий домик XIV века посреди леса в Дели. Когда-то Вилаят-бегум приняла Малча-Махал в дар от индийского правительства, хотя дом был полуразрушен, в нем не было воды и электричества, зато были летучие мыши. Когда княжеская семья туда вселилась, перед руинами появилась табличка «Вход запрещен. Осторожно, охотничьи собаки. Предупреждение: нарушители будут убиты». С тех пор сюда не пускали никого — или почти никого, кроме журналистов.

Принц Сайрус рассказал Барри о лишениях, которые испытала его семья — по словам журналистки, ровно теми же словами, какими он это делал в беседах с The Washington Post, The New York Times, The Los Angeles Times и другими. Когда Барри спросила, может ли она опубликовать интервью, принц Сайрус неожиданно ответил, что она должна получить разрешение от его сестры, которой сейчас нет в Дели. Барри договорилась, что приедет еще раз.

Так журналистка начала общаться с принцем Сайрусом. Его сестра так ни разу и не появилась. Когда счет их знакомству пошел на месяцы, принц позвонил Барри и признался, что принцесса Сакина умерла семь месяцев назад; он никому об этом не сказал и сам похоронил ее. Эта ложь не помешала общению Барри с принцем Сайрусом. По ее словам, он был заботливым и немного сентиментальным. Он просил найти ему запись мюзикла «Скрипач на крыше» и брезент (что Барри сделала), а также пистолет и девушку (что она не сделала).

Принц Сайрус категорически отказывался говорить о своем происхождении. Они с Барри общались 15 месяцев, после чего журналистка уехала из Индии. Спустя три месяца после отъезда ей сообщили о смерти принца Сайруса. Когда Барри вернулась в Индию, охранники расположенной неподалеку от Малча-Махал военной базы рассказали, что старик, вероятно, умер от лихорадки денге: они видели его незадолго до смерти, его трясло, но он отказался ехать в больницу. Принца Сайруса похоронили в безымянной могиле, Барри не смогла найти ее.

Как принц Сайрус 14 лет прожил на вокзале с матерью с сестрой, требуя вернуть богатства предков

Вилаят-бегум появилась на вокзале в Дели в 1971 году. С ней были семеро слуг-непальцев, больше 10 собак и двое детей: принцесса Сакина и принц Сайрус (тогда его называли Али Раза). Обоим было примерно по 20 лет, их матери — около 50. Дети обращались к ней «ваша светлость» и во всем ей подчинялись. «Они были более послушными, чем собаки. Она полностью их контролировала», — рассказал Эллен Барри отец Джон, в 1970-х работавший в католической организации, которая раздавала еду на вокзале Дели.

Вилаят-бегум угрожала, что выпьет змеиный яд, если кто-нибудь пытался выгнать ее с вокзала. Первые два с половиной года женщина, ее дети, слуги и собаки жили на платформе. А потом Вилаят-бегум разрешили поселиться в комнате ожидания для важных персон. Она расстелила там ковры, поставила пальмы в горшках и серебряный чайный сервиз. Ее поведение было высокомерным и драматичным. Например, она требовала, чтобы вопросы журналистов ей читал вслух слуга, и соглашалась фотографироваться только на убывающую луну.

К Вилаят-бегум часто приходили иностранные журналисты. С ними общался в основном принц Сайрус. Он рассказывал, как в 1856 году Британская Ост-Индская компания вынудила их предка, набоба княжества Ауд Ваджида Али Шаха отказаться от власти; как позднее британцы хотели придать аннексии легитимность, но наследники набоба отказались заключить с ними сделку; как после объявления независимости Индии в 1947 году премьер-министр Джавахарлал Неру выделил его матери дворец в городе Сринагар; как в 1971 году жилище сожгли и семья оказалась на вокзале; как они вынуждены продавать ковры и украшения, чтобы выжить.

Когда Вилаят-бегум и ее дети не давали интервью, то молились (они были мусульманами) или писали письма властям, требуя вернуть хотя бы один из дворцов их предков в Лакхнау — бывшей столице княжества Ауд, которое позднее стало частью индийского штата Уттар-Прадеш.

Для властей Уттар-Прадеш Вилаят-бегум была проблемой: она привлекала внимание прессы и могла вызвать протесты мусульман-шиитов в Лакхнау, если бы они заподозрили, что с ней плохо обращаются. Помощник главного министра Уттар-Прадеш Аммар Ризви рассказал Барри, что предлагал Вилаят-бегум сначала 10 тысяч рупий (она выбросила конверт), а потом дом с четырьмя спальнями в Лакхнау (она сказала, что этого мало). Вилаят-бегум так объясняла The New York Times свои отказы: «Я хочу только то, что принадлежит мне и что у меня несправедливо отобрали. Королевские особы летают высоко и не валяются в грязи».

В 1984 году Вилаят-бегум все-таки покинула вокзал Дели. Премьер-министр Индии Раджив Ганди подарил ей Малча-Махал. Вилаят-бегум не объясняла, почему отказалась от современного дома в Лакхнау, но согласилась поселиться в средневековых развалинах. Принц Сайрус так говорил об этом Chicago Tribune: «Вполне уместно, что ее высочество получит вместо дворцов в Лакхнау другой дворец. Мы существуем в изоляции в нашем мире королевских особ. Это не для всех, и не каждый сможет понять наши проблемы».

Как Вилаят-бегум превратилась из домохозяйки в наследницу набоба

После смерти принца Сайруса Эллен Барри отправилась в Лакхнау. Она надеялась найти там людей, которые помнят Вилаят-бегум и ее детей. Расчет оправдался: сразу несколько человек рассказали, что в 1970-х эти трое поселились в руинах дворца последнего набоба. Появление наследников стало сенсацией в Лакхнау, особенно среди мусульман-шиитов, сказал бывший слуга Вилаят-бегум Абрар Хуссеин. «Не только я — многие приходили посмотреть на нее и сходили с ума. Люди плакали, увидев, что она живет в таких условиях», — вспомнил он.

Однако некоторые посчитали Вилаят-бегум самозванкой. Бывший военнослужащий индийской армии Саид Сулейман Накви попытался выведать происхождение женщины, представившись журналистом, но она отказалась показать ему документы. А потом внезапно исчезла вместе с детьми. По словам Накви, кто-то из стариков узнал в ней жену местного чиновника. «По-моему, у этой дамы была мания величия», — считает Накви. О ее детях он отозвался по-другому: «Они верили своей матери. Потому что это была их мать».

Документы, которые позволили выяснить прошлое Вилаят-бегум и ее детей, Барри нашла в Малча-Махал после смерти принца Сайруса. Первой зацепкой стала стопка квитанций о переводе денег из Великобритании; их отправитель подписывался как «сводный брат». Второй зацепкой было письмо, автор которого просил «разобраться с деньгами» на случай, если с ним что-нибудь случится. Оно было подписано именем Шахид.

Барри нашла отправителя письма. Он оказался старшим братом Сайруса и рассказал историю семьи. Его отца звали Инаятулла Батт, он работал секретарем в Университете Лакхнау. Его мать Вилаят была домохозяйкой. Настоящее имя его брата было не принц Сайрус, а Микки; сестры — не принцесса Сакима, а Фархад. У них был еще один брат Салахуддин Захид Батт — пилот ВВС Пакистана, умерший в 2017 году. Его вдова Сальма заявила Барри, что княжеское происхождение ее свекрови было ложью: «Она думала, что была принцессой Ауда, но это не так. <…> Очевидно, у нее было какое-то психическое расстройство».

По словам Шахида, все началось в 1947 году, когда Великобритания дала независимость своей колонии и по религиозному принципу разделила ее на Индию и Пакистан. Это сопровождалось массовым «обменом» населения (мусульмане уезжали в Пакистан, а индусы и сикхи отправлялись в Индию) и кровопролитными столкновениями. Однажды группа индусов избила Инаятуллу Батта, после чего он увез семью из Лакхнау в пакистанский Лахор. Как пишет Эллен Барри, Вилаят была счастлива в Лакхнау; она не простила мужу переезд. Ее поведение становилось все более агрессивным.

Вскоре после переезда Инаятулла Батт умер. Вилаят же отправили в психиатрическую больницу: она дала пощечину премьер-министру Пакистана Лиакату Али Хану. По словам Сальмы, к Вилаят применяли электрошоковую терапию. Выйдя из больницы через полгода, женщина упаковала ковры и украшения, забрала младших детей и вернулась в Индию. Шахид тоже поехал с ней, но сбежал, когда ему исполнилось 14 лет. Это произошло еще до того, как его мать, сестра и брат превратились в наследников набоба Ауда.

Шахид так и не объяснил Эллен Барри, почему сбежал. В ноябре 2019 года он умер от рака легких.