Турция вторглась в Сирию, но ничего не добилась. Объясняем, почему проиграл Эрдоган — а выиграли Путин и Асад Спойлер: туркам стоило хотя бы прочитать доклад Пентагона о тактике «гибридных войн»
Турецкое наступление против курдских отрядов на севере Сирии зашло в тупик. Начиная операцию 9 октября, турецкий президент Реджеп Эрдоган, казалось, сделал все по современным правилам ведения «гибридных войн»: двинул впереди своих войск сирийских «прокси» — подконтрольные отряды исламистской оппозиции — и договорился с союзником курдов, президентом США Дональдом Трампом о том, что тот отведет из региона войска и не будет сопротивляться вторжению. Однако через несколько дней стало понятно: Эрдоган проиграл. Вместо США за курдов вступились армия Сирии и Россия. США и другие страны Запада требуют немедленно прекратить вторжение и вводят санкции против Турции. Курдские отряды не разгромлены и (пока) не распущены сирийскими властями — иными словами, ни одна из целей турецкой операции не выполнена. «Медуза» объясняет, что именно Эрдоган сделал не так с точки зрения теории и практики «гибридных войн».
7 октября президент США Дональд Трамп объявил о выводе американских войск из самопровозглашенной курдской автономии из-за того, что не хочет защищать курдов от их врага — Турции. 9 октября, после того как американские военные покинули приграничные базы, турецкая армия при поддержке сирийских исламистов из организации «Национальная сирийская армия» (NSA) вторглась на территорию автономии; за два дня они захватили несколько приграничных населенных пунктов и прорвались вглубь на несколько десятков километров.
Однако в ночь на 14 октября курдские руководители решили, что им лучше поступиться своей автономией, чем быть уничтоженными турецким вторжением. Впервые с начала сирийской революции в 2011 году они фактически признали верховную власть президента Башара Асада и впустили на свою территорию сирийские войска. Эти войска (вместе с российскими военными полицейскими) заняли крупнейшие города курдской автономии, бывшие американские базы и продвинулись к границе с Турцией. 14–15 октября протурецкие исламисты попытались сорвать ввод сирийских войск, однако не преуспели: по ним нанесла удар то ли сирийская, то ли российская артиллерия. При ударах погиб как минимум один турецкий военнослужащий. Сколько погибло исламистов, неизвестно.
Турецкое министерство обороны пыталось получить объяснения от российских коллег, но те посоветовали им общаться напрямую с Дамаском (Турция принципиально не делает этого с начала революции, поскольку считает власть Башара Асада нелегитимной). Контакты между турецкими и сирийскими генералами не смогли полностью остановить столкновения, но полномасштабной войны между Турцией и Сирией пока удалось избежать. При этом рядом с армией Сирии и российской военной полицией продолжают действовать курдские отряды.
Одновременно Турция подверглась дипломатической и медийной атаке со стороны Запада. Передумал и Трамп: теперь он требует от Эрдогана прекратить операцию и объявить о прекращении огня. Эрдоган требование отверг, сказав, что не понимает, почему американская администрация постоянно меняет свое мнение; по его словам, «мы больше не следим за твитами Трампа».
Несмотря на отказ Эрдогана прекратить огонь, 16 октября турецкое наступление фактически остановилось. Чтобы продолжить его, Турция теперь должна атаковать сирийскую армию, за которой стоит Россия. Единственной надеждой Эрдогана на сколько-нибудь позитивный исход операции остаются переговоры с Владимиром Путиным в Москве, которые должны состояться в ближайшие дни. Президент Турции уже ищет компромисс: он не возражает против передачи курдских территорий Дамаску, если правительство Асада и Россия каким-то образом уничтожат курдские военные отряды. Кроме того, он обещает вернуть все уже занятые за время гражданской войны сирийские территории правительству, которое когда-нибудь будет сформировано по новой конституции страны (Турция вместе с Россией участвует в создании этой конституции). Однако теперь позиции Турции выглядят явно слабее, чем до неудачной для Анкары (и удачной для Дамаска и Москвы) «гибридной войны» на северо-востоке Сирии.
Ошибка № 1. Турция не учла реальные интересы США и России
В современных «гибридных войнах» не может быть постоянных союзников.
Осенью 2015 года Россия и Турция стали врагами. Тогда сирийская армия при поддержке российской авиации наступала в горах Латакии у турецкой границы, а ее противниками были протурецкие боевики, на снаряжение и обучение которых Анкара потратила немало ресурсов. 24 ноября 2015-го турецкий истребитель сбил российский бомбардировщик. Москва в ответ ввела санкции и потребовала официальных извинений. Болезненные санкции совпали с тяжелым кризисом в турецкой экономике.
В итоге в июне 2016 года Эрдоган принес извинения Путину, Россия сняла санкции, и страны вернулись к дружеским отношениям — чтобы совместно решать судьбы Сирии и всего региона. Чтобы избежать противоречий, государства торговались: Турция иногда соглашалась временно отводить подконтрольные ей отряды сирийской оппозиции из районов, в которых Дамаск и Москва планировали очередное наступление; взамен Турции позволялось проводить операции в Сирии. Так турецкие войска совместно с сирийскими исламистами в 2016–2017 годах выбили боевиков «Исламского государства» из приграничных районов, а потом захватили курдский кантон Африн.
И все же реально их позиции не изменились. Россия требовала восстановления власти Дамаска над всей территорией Сирии, а Турция продолжала считать Башара Асада нелегитимным правителем и настаивала на своем праве вмешиваться в сирийские дела.
Отношения с Западом Эрдоган в последние годы пытался наладить с помощью диалога лично с Дональдом Трампом. Он долго добивался, чтобы Трамп прекратил союзнические отношения с курдами. До зимы 2019 года это было невозможно: США совместно с курдами вели борьбу с основными силами «Исламского государства» в долине реки Евфрат. В феврале последний очаг сопротивления ИГ был подавлен, в плен к американцам и курдам попали сотни боевиков. С этого момента целью американцев в Сирии оставалось лишь противодействие Асаду, России и Ирану, которые хотели получить контроль над востоком Сирии. Эту цель разделяли советники Трампа и военные, но не сам президент США: он хотел «вернуть солдат домой» и вывести Америку из «чужих войн».
Американские дипломаты и военные предлагали Эрдогану компромисс: совместные патрули на сирийско-турецкой границе против возможных атак боевиков «Курдской рабочей партии». Однако идея провалилась. Эрдоган был недоволен, что США используют в качестве своих «прокси» курдов, которые в своих городах и селах вывешивают портреты лидера «Курдской рабочей партии» Абдуллы Оджалана. Турецкий президент настаивал на полной ликвидации курдских отрядов.
В октябре 2019 года Трамп, наконец, согласился с Эрдоганом и обещал вывести войска. Однако это решение возмутило большинство политиков и общественность на Западе, в том числе и ближайших советников Трампа. Они отказались считать сирийских курдов террористами. 15 октября во время телефонного разговора с лидером сирийских курдов Мазлумом Абди Трамп сказал, что «сейчас вокруг меня стоят люди, которые любят вас [курдов] больше, чем свою родину».
В итоге Турция проиграла на дипломатическом и медийном фронтах «гибридной войны» и оказалась в изоляции. Более того, она сыграла на руку сопернику: вывод американских войск оказался подарком для Асада и Путина, которым эти войска мешали «восстановить суверенитет Сирии». Дамаск и Москва могут, не приложив больших усилий, получить еще примерно треть территории страны, то есть почти всю Сирию целиком.
Ошибка № 2. Турция не смогла доказать миру, что имеет право на операции в Сирии
Анкара, отстаивая свое право на вторжение, ссылалась на Аданский договор 1998 года. Согласно этому договору между Турцией и Сирией, Дамаск обязался бороться с курдскими террористами на своей территории. Если Сирия этого не делала, Турция получала право самостоятельно атаковать боевиков по другую сторону границы.
До последнего времени Москва уверяла, что этот договор — основа отношений между Сирией и Турцией. Однако теперь этот договор может оказаться совершенно бесполезным для Анкары. Подробности договоренностей между Дамаском, Москвой и курдами точно неизвестны, однако, по слухам, курды сохранят автономию, но их военные формирования потеряют самостоятельность и войдут в созданный Россией 5-й ударный корпус сирийской армии. Это значит, что Турция потеряет формальный повод для вторжения, но не решит «курдский вопрос» принципиально.
Для Запада Аданский договор — не аргумент. В Америке и Европе склоняются к тому, что курды — верные союзники Запада в борьбе с «Исламским государством» и борцы за демократию. В объяснение Эрдогана, будто турецкие войска борются не только с курдами, но и с «Исламским государством», никто не верит. Мало того, США прямо обвиняют Турцию в том, что она поддерживала боевиков ИГ во время их нападения на курдов.
Таким образом, Турция не смогла хоть как-то обосновать миру свои действия в Сирии.
Ошибка № 3. Турция выбрала в союзники «прокси», которые испортили ее репутацию
Многие из сирийских исламистов, выступающие на стороне Турции, еще несколько лет назад пользовались поддержкой США в борьбе с режимом Асада. Они были среди получателей американского оружия, в том числе противотанковых ракет TOW-2, которыми не раз останавливали наступления сирийской армии. Теперь американские чиновники называют их «бандитами и пиратами, которых нужно стереть с лица земли». Другие исламисты считают их предателями, которые отказались от борьбы с Асадом, соблазнившись турецкими деньгами.
Собственная армия сирийских исламистов была создана Анкарой для захвата приграничной с Турцией территории «Исламского государства». Это случилось в тот момент, когда ту же территорию атаковали курдские отряды при поддержке американцев. В окрестностях города Аль-Баб в сентябре 2016 года случилась уникальная в мировой истории «трехсторонняя» битва: курдские отряды, турецкая армия и ее «прокси», а также боевики ИГ несколько недель истребляли друг друга. Тогда погибли около двух с половиной тысяч человек, включая не менее 400 мирных жителей.
Турция заняла Аль-Баб, а затем использовала своих «прокси» против курдского кантона Африн в 2018 году. Когда кантон был захвачен, протурецких исламистов стали обвинять в геноциде курдов, насилии, мародерстве и этнических чистках. В домах многих курдов, покинувших Африн, теперь живут арабы — беженцы из других районов Сирии и родственники бойцов «протурецкой оппозиции». Сторонники курдов на Западе считают, что такая же судьба ждет и другие курдские кантоны в случае, если они будут захвачены протурецкими исламистами. Подтверждение этого пришло уже во время нынешней турецкой операции: исламисты 12 октября захватили несколько машин с курдскими чиновниками и немедленно расстреляли их, причем казнь снимали на видео.
С репутационными потерями от действий «прокси» сталкивались многие современные участники «гибридных войн»: от России в Донбассе до США в Сирии, — курдов обвиняли не только в пособничестве терроризму, но и в убийствах мирного населения в городах долины Евфрата и родственников боевиков ИГ.
Однако протурецкие исламисты отличаются тем, что они даже не пытаются обосновать свое участие в операциях Анкары каким-то идеологическим прикрытием: они не борются за свою землю, не защищают «соотечественников» в мятежных регионах, не воюют (с 2016 года) с «Исламским государством». На Западе уверены, что все, что ими движет, — деньги, стремление захватить чужую землю и ненависть к «неверным».
Ошибка № 4. Турция затеяла слишком долгую операцию со слишком амбициозными целями
Официально конечную цель операции Эрдоган объявил только 16 октября. И она явно слишком амбициозна: создание зоны безопасности глубиной в 30 километров на более чем 400-километровой границе, уничтожение «террористов» и «возвращение» на «освобожденные территории» миллионов сирийских беженцев. При этом Турция начала вторжение с попытки захвата нескольких приграничных городов (с населением около 100 тысяч человек), что сразу замедлило темп операции.
Эту ошибку совершали многие участники «гибридных войн». В 2014 году украинская армия пыталась одновременно окружить Донецк и Луганск и зачистить границу с Россией. Окружение крупных городов потребовало почти всех доступных сил, граница так и не была перекрыта. В результате через нее беспрепятственно перешли отряды российских «отпускников» и нанесли украинцам поражение под Донецком и Луганском.
В 2016 году сирийская армия и российские военные начали операцию по взятию крупнейшего города страны Алеппо, половину которого удерживала коалиция исламистов и «умеренных» оппозиционеров. Отряды «Исламского государства», оставшиеся в тылу у сирийских войск, воспользовались тем, что городские бои за Алеппо затянулись и потребовали концентрации почти всех боеспособных сирийских сил. Боевики ИГ захватили недавно освобожденную Пальмиру и продвинулись к Дамаску, прервав важнейшие для сирийской армии дороги. Вернуть Пальмиру удалось только после захвата Алеппо в декабре 2016 года. То, что наступление в направлении реки Евфрат пришлось отложить, сыграло на руку курдам и американцам. Они начали наступление раньше и получили контроль над восточным берегом реки Евфрат с богатыми месторождениями нефти и газа.
Американцы столкнулись с той же проблемой дважды. В 2016 году они совместно с иракскими военными пытались быстро захватить Мосул — крупнейший город, который удерживали боевики «Исламского государства». Битва растянулась почти на год, из-за чего пришлось отложить совместное с курдами наступление в Сирии. В июне 2017-го, когда это наступление все же началось, американцы и курды осадили столицу «халифата» «Исламского государства» — Ракку. Битва продолжалась с июня по октябрь, что позволило сирийской армии и ее российским и иранским союзникам обогнать американцев в ключевой со стратегической точки зрения «гонке к иракской границе». Пограничный переход в итоге достался сирийской армии и иранцам.
В 2019 году турецкая армия увязла на несколько дней, пытаясь окружить два крупных пограничных курдских города: Рас-аль Айн и Тель-Абьяд (последний был взят турками 12 октября). Наступление вглубь курдской территории вели слабые отряды «прокси». Это дало возможность сирийской армии взять под контроль большую часть курдской автономии.
В докладе экспертов Пентагона по итогам битвы за Мосул в 2016–2017 годах говорится, что в современной «гибридной войне» следует избегать окружения крупных городов: крупные города в современной войне нельзя полностью изолировать (особенно это касается информационной изоляции). Это приводит к тому, что штурм города затягивается и требует слишком больших ресурсов наступающих. В городе наступающий теряет инициативу, его технологическое превосходство над обороняющимся снижается. Чем меньше поддержка населения, тем длительнее и сложнее будет операция.
Дмитрий Кузнец