Петер Хандке — первый нобелевский лауреат по литературе из мира кино Не только сценарист «Неба над Берлином», но и режиссер таинственных картин

Один из лауреатов Нобелевской премии по литературе 2019 года — австрийский писатель Петер Хандке. В мире он прославился не только прозой и драматургией, но и киносценариями. Хандке — постоянный соавтор немецкого режиссера Вима Вендерса, вместе с которым они, среди прочего, сняли фильм «Небо над Берлином». Кинокритик «Медузы» Антон Долин рассказывает о самых заметных работах автора, в которых он рассуждал об одиночестве, идеализме и зле.

Нобелевская премия по литературе в 2019 году, казалось, вернулась к обычной практике — награждать признанных писателей, чьи заслуги в литературе бесспорны. Авторитет австрийского классика Петера Хандке неоспорим, и его трудно поставить в один ряд с двумя, как принято считать, спорными фигурами: Светланой Алексиевич и Бобом Диланом (их награждение многие пуристы осуждают до сих пор как нарушающее базовые принципы самой престижной литературной премии в мире). Меж тем включение Хандке в список Нобеля — знаменательное событие и радикальное решение, причем далеко не потому, что политические взгляды писателя многим не нравятся. Хандке — первый бесспорный человек кинематографа среди литературных лауреатов Нобелевки.  

Конечно, буквально каждого второго из авторов нобелевского списка экранизировали, а многих лучше знают по фильмам, чем книгам: это и Эльфрида Елинек с «Пианисткой» Михаэля Ханеке, и Мо Янь с «Красным гаоляном» Чжана Имоу, и даже, вероятно, Борис Пастернак — «Доктор Живаго» Дэвида Лина был куда большим хитом, чем сложный русский роман. Гарольд Пинтер успешно писал замечательные сценарии, лучшие — по чужим текстам: «Слуга», «Женщина французского лейтенанта», «Процесс». Но только Хандке — подлинный кинематографист, которого мир всегда будет знать как соавтора «Неба над Берлином». 

Не только так, ясное дело. У него изумительная проза и ни на что не похожая драматургия. Однако и кинематограф в его судьбе — не отклонение от генеральной линии, не временная причуда, а важнейшая составляющая. Можно сказать, что поэтически-отстраненные диалоги Хандке реформировали кино 1970-х. Сам он как режиссер сделал несколько картин по собственным текстам. Его полнометражный дебют «Женщина-левша» (1978) недаром был отобран на Каннский фестиваль — эта оригинальная и таинственная картина производит сильное впечатление и сейчас. Однако абстрактная многоязыкая притча «Отсутствие» (1992) была принята с некоторым недоумением, и с тех пор Хандке фильмов больше не снимал.

Тем не менее вряд ли кто-то оспорит главный вклад Хандке в кино — его совместные фильмы с Вимом Вендерсом, одним из самых прославленных и влиятельных режиссеров Германии. Они, почти ровесники (Хандке на три года старше), познакомились и сдружились в молодости и уже в 1969-м сделали вместе короткометражку «Три американские пластинки». А в 1972-м вышел первый после киношколы фильм Вендерса, поставленный по прорывному одноименному роману Хандке — «Страх вратаря перед одиннадцатиметровым». Три года спустя было завершено «Ложное движение», поставленное уже по оригинальному сценарию Хандке. Оно стало международной сенсацией и первым настоящим успехом режиссера: фильм собрал все главные национальные кинопремии. 

В «Страхе вратаря перед одиннадцатиметровым» Хандке и Вендерс по-своему переосмысляли историю «Постороннего» Альбера Камю — потерянного одинокого человека, совершающего немотивированное убийство. Их герой — дисквалифицированный за драку с судьей голкипер. Он бесцельно блуждает по Вене, беседует со случайными встречными и душит кассиршу кинотеатра после того, как проводит с ней ночь. Тревога, одиночество, клаустрофобия, паранойя, странное безразличие к собственной судьбе — вот эмоциональный каркас этого виртуозного антидетектива, во время которого и зритель, и герой ждут разоблачения, которое никак не происходит, хотя убийца не скрывается от полиции и даже оставил улики на месте преступления. Здесь складывается команда Вендерса: звучит музыка Юргена Книпера, сменяют друг друга скупые, будто смазанные пейзажи гениального голландского оператора Робби Мюллера; оба будут работать с режиссером над большинством его знаковых картин. Мелькает в кадре в роли безымянного идиота и Рюдигер Фоглер — главный актер вскоре последовавшей «дорожной трилогии». 

«Ложное движение» занимает в ней центральное место. Здесь Хандке взялся за сложнейшую задачу — написать современную версию хрестоматийного романа Гете «Годы учения Вильгельма Мейстера», не повторив ни одной фразы оттуда, лишь в общих чертах следуя за сюжетом и изучая уже нынешнюю Германию вместе с заглавным героем (в фильме его зовут так же, как у Гете). Другая классическая книга, на которой основан фильм, — «Из жизни одного бездельника» поэта-романтика Йозефа фон Эйхендорфа. Мейстер, придуманный Хандке и воплощенный Фоглером, — писатель, покидающий родной город и мать, чтобы пересечь страну в поисках вдохновения. По пути ему встречаются бывший спортсмен, акробатка-молчунья, актриса и поэт, которые идут с ним все дальше и дальше. Роли женщин, окружающих героя, сыграли муза Райнера Вернера Фассбиндера Ханна Шигулла и 14-летняя Настасья Кински, появившаяся на экране в эротической сцене (в современном фильме такой эпизод трудно себе представить). 

Задумчивые, не лишенные абсурдистского юмора разговоры персонажей друг с другом, ослабленная сюжетная составляющая, контрастирующие с современным антуражем впечатляющие романтические пейзажи, напоминающие о живописи XIX века, — все в фильме работает на столь важную для Хандке идею «ложного движения», путешествия внутрь самого себя, когда от перемены мест и передвижения в пространстве мало что меняется, а любая фабула кажется иллюзией. 

Фильм самого Хандке «Женщина-левша» был спродюсирован Вендерсом, оператором стал тот же Мюллер, а две главные мужские роли сыграли постоянные актеры Вендерса: Рюдигер Фоглер и Бруно Ганц. Здесь писатель продолжил тему «ложного движения». Его героиня Марианна (звезда берлинского театра Шаубюне Эдит Клевер, игравшая главную роль у Эрика Ромера в «Маркизе фон О») живет во Франции, вдали от родины с сыном-подростком. Она расстается с вернувшимся из командировки мужем, сославшись на предчувствие, что он скоро ей изменит, и начинает привыкать к одиночеству, которое выбрала осознанно. Марианна будто пытается выбрать направление собственной судьбы, но постоянно застывает на полпути в нерешительности; она «левша» уже потому, что не может встроиться в привычную жизнь социума. Контрапунктом к этой картине тоже послужил прославленный литературный текст — многократно цитируемая «Простая душа» Гюстава Флобера. 

В 1987 году Вендерс и Хандке создают свой шедевр — фильм «Небо над Берлином». Это один из самых любопытных парадоксов за всю историю кино, по сути, радикальный эксперимент, соединявший несоединимое: документальную фактуру Берлина и его обитателей (в картине снимались непрофессионалы, а Ник Кейв и Питер Фальк сыграли себя) с условной схематичной сказкой об ангеле, влюбившемся в воздушную гимнастку из бродячего цирка. Картина вдруг оказалась всенародным хитом и любимицей публики, разобранной на цитаты, вплоть до смехотворного голливудского ремейка с Николасом Кейджем. «Небо над Берлином» сложнее, чем кажется, романтический сюжет для него лишь прикрытие. Это фильм о невозможности примирить реальность с искусственно сконструированной фантазией, о бесплодности любого идеализма, о бесповоротно меняющемся мире, о текучей природе неистребимого зла. 

А еще это фильм, не просто придуманный писателем, но о писателе. Бросивший ангельскую натуру и отказавшийся от черно-белого бессмертия во имя цветной земной любви ангел Дамиэль (пронзительно красивый Бруно Ганц) в первых и последних кадрах картины пишет свои размышления на бумаге, а старец-сказитель по прозвищу Гомер (Курт Буа, снимавшийся еще в «Касабланке») будто пытается собрать разрозненные впечатления и воспоминания в единый последовательный рассказ, но никак не может. 

Последняя на сегодня совместная работа Вендерса и Хандке — «Прекрасные дни в Аранхуэсе» (2016), общепризнанная неудача, которую ругали и за литературную выспренность диалогов, и за топчущуюся на месте интригу. Здесь опять появляется «ложное движение» или, если угодно, ложная глубина — к общей растерянности, картина еще и снята в 3D, хотя сводится к длительному диалогу мужчины (Реда Катеб) и женщины (Софи Семен), сидящих за столом посреди райского пейзажа. Намекая на Эдем, на столе лежит яблоко. Мужчина и женщина — давние друзья или бывшие любовники — говорят о потере невинности и сексуальном опыте. Он задает вопросы, она отвечает.

Интересен персонаж драматурга, который сидит в вилле за спиной у пары и на ходу сочиняет те диалоги, которые они произносят. Вендерс и Хандке иронически осмысляют то ли ситуацию творческого кризиса, то ли невозможность в XXI веке разговаривать на том языке поэтических абстракций, который был так дорог им обоим в 70–80-х. Из музыкального автомата звучит песня Ника Кейва, потом за роялем объявляется он сам — живым напоминанием о «Небе над Берлином». При этом поет о том, что не верит в существование ангелов. 

Сам Петер Хандке тоже снялся в этом фильме в крохотном эпизоде — не писателя, а садовника, который, судя по всему, и создал этот Эдем. Логично, кому же еще играть эту роль.