Я был в тюрьме селебрити Интервью Олега Тищенко, россиянина, который купил в интернет-магазине инструкцию к истребителю F-16. Его задержали в Грузии, вывезли в США и судили

19 июня в США осудили 42-летнего российского разработчика компьютерных авиасимуляторов Олега Тищенко. В 2011 году он купил в интернет-магазине eBay инструкции о работе американского истребителя F-16. Спустя пять лет власти США завели на него уголовное дело, а в начале 2019 года добились его экстрадиции из Грузии, куда Тищенко приехал на танцевальный фестиваль. Тищенко грозило больше 10 лет тюрьмы за сговор против США, контрабанду и нарушение закона об экспорте вооружений, но с него сняли часть обвинений, приговорили к году тюрьмы и сразу же отпустили — с лета 2018 года он был под арестом в Грузии и США. «Медуза» поговорила с вернувшимся в Россию Олегом Тищенко об обвинениях и о жизни в грузинских и американских изоляторах.

22 июня 2011 года Олег Тищенко опубликовал на форуме фанатов игр-авиасимуляторов сообщение с просьбой помочь ему с покупкой на eBay инструкции для пилотов и руководства по эксплуатации американского истребителя F-16 Fighting Falcon. Тищенко объяснил пользователям, что продавец может послать покупателю этот товар только в пределах США, и попросил кого-нибудь отправить инструкции в Россию. Один из американских пользователей согласился переслать покупку в Москву.

В 2016 году на Тищенко и его американского помощника возбудили дело в Америке. Олега Тищенко обвинили сразу по пяти пунктам, в том числе в сговоре против США, попытке контрабанды и нарушении законодательства по контролю за экспортом вооружений. Документы, высланные ему, были признаны связанными с обороноспособностью США, при этом такие документы запрещено экспортировать в Россию, а также в Белоруссию, Северную Корею, Иран и страны, в отношении которых со стороны США наложено оружейное эмбарго.

Летом 2018 года Олега Тищенко задержали в Грузии, куда он отправился в отпуск на фестиваль танцев. Весной 2019 года его экстрадировали в США и начали судить. С американского помощника, который отправил Тищенко документы в Москву, все обвинения были сняты.

— Вы начали работать в Eagle Dynamics еще в 2004 году. Если попытаться объяснить простым языком, чем конкретно вы занимались?

— Авионикой — то есть оборудованием кабины, индикаторами, различными дисплеями и приборами. Основной задачей было сделать картинку, похожую на то, что происходит в жизни. Мы не конструкторское бюро, и информация о самолетах у нас весьма посредственная, поэтому в первую очередь мы воспроизводим картинку, а логику, которая стоит за ней, придумываем исходя из общих соображений — из того, что мы нашли в открытых источниках, видеороликах и так далее.

Наша конечная цель в реалистичных тренажерах — сделать все приближенным к реальности. То есть если в жизни какой-то прибор показывает скорость, то и у нас он должен показывать скорость.

— Какая у вас была должность?

— Ведущий программист. Ведущий разработчик авионики, если точнее.

— Ваши коллеги рассказывали, что для работы вы часто покупали технические руководства к различным самолетам. Это так?

— Покупал-то я часто. Но 95 процентов тех руководств, что я покупал, абсолютно неприменимы в работе. Я покупал руководства, потому что увлекаюсь авиацией. Коллекционировал руководства, начиная с самолетов времен Второй мировой войны. Это не дорогое увлечение — на eBay руководство можно купить за 20–30 долларов.

— В работе эти руководства помогали?

— Очень мало. Например, по тому же F-16 — я им заняться вообще не успел: на момент моего задержания разработка тренажера только велась, логикой [работы виртуального оборудования] мы тогда еще не занимались — существовала только трехмерная модель самолета. Похожая ситуация и с другими документами.

Но они [руководства для пилотов] действительно могут помочь. Потому что в руководствах по эксплуатации описана логика индикации, логика реакции на нажатие кнопок и так далее.

— Сколько всего руководств у вас было?

— Может быть, две сотни, включая все, что было когда-то скачано [в интернете]. Купил я за все время порядка 20 наименований. Со временем я начал отходить от коллекционирования, поэтому 15–16 из них отсканировал, а потом выложил на продажу на eBay, чтобы вернуть какую-то часть денег, потраченных на их покупку.

— И никогда никаких проблем не было с покупкой или продажей?

— Никогда.

— А вы понимаете, откуда у частных лиц вообще появляются подобные руководства на продажу в таких количествах?

— Это загадка, но в США у частных лиц действительно много таких руководств.

— В таких руководствах есть какая-то секретная информация?

— Нет. Секретные документы невозможно встретить. Это табу.

Руководства, которые можно купить, — это документы, интересные очень ограниченному количеству людей. Какой-нибудь исследователь, который изучает иностранную технику для нужд Министерства обороны РФ, ничего полезного из таких документов не получит. Это только руководство по эксплуатации, поэтому по нему, например, никак нельзя воспроизвести самолет. Никакой информации об уязвимостях в них тоже нет. Вся эта информация — секрет.

— Ваша компания вам помогала получать эти руководства?

— Нет, такое если и могло быть, то году в 2008-м. Потом я покупал все сам и по собственной инициативе.

— Руководства к F-16 вы попросили переслать вам постороннего человека из США, потому что продавец с eBay не отправлял документы напрямую в Россию. До этого вы так делали?

— Нет. Это был такой жест отчаяния, потому что эти руководства мне очень понравились. Меня в целом интересовали оригинальные документы, а F-16 мне очень нравится как воплощение инженерной мысли. Я надеялся как-то использовать их в работе, но не сделал этого в итоге.

— Американские пользователи предупреждали вас, что могут возникнуть проблемы из-за покупки этих руководств и их пересылки в Россию. Почему вы не прислушались?

— Я подумал, что люди перестраховываются. Что это такая американская законопослушность. Я же знал, что это продается не только на eBay. Есть сайты, которые спокойно гуглятся, и они продают такие же руководства. Конечно, был нюанс в экспортных ограничениях. Предполагается, что такие документы не будут продаваться гражданам других стран. Но это же тоже наивно — всегда можно купить и передать копию. То есть никаких сомнений у меня не было.

— Еще одним основанием для обвинений против вас стала ваша переписка с агентом американских спецслужб под прикрытием в 2016 году. Он сам вышел на вас и предложил купить руководства к другим самолетам. Вам не казалась странной эта переписка?

— Вопросы возникли, но слишком поздно. Сначала он просто мне написал и сказал: «У меня есть возможность достать документы. Какие бы вы хотели?» Я не удивился — такие энтузиасты существуют. Страшно обрадовался и написал ему список. Для F-35 и F-22 я изначально не просил руководств, потому что это относительно новые самолеты и в США могли возникнуть вопросы, откуда в России руководства к ним. Но потом он сказал, что достать руководства к этим самолетам тоже достаточно просто. Сказал, что все документы уже у него, но он боится их пересылать. И предложил встретиться где-нибудь за границей. Тут я сразу понял, что это какая-то ерунда. Никто не стал бы делать этого, когда можно отправить ссылку на копию документа и все.

Но я продолжил общаться с ним. Если бы я прекратил общение, он бы понял, что я догадался о чем-то. Раз в полгода мы переписывались, поздравляли друг друга с днем рождения. Он спрашивал, не надумал ли я все-таки купить документы. Так мы переписывались до весны 2018 года, когда я написал ему, что точно ничего не буду покупать, потому что такая покупка может вызвать вопросы, если у меня обнаружат эти руководства. Он согласился и сказал: «Хорошо, пишите, если что».

— Когда вы точно узнали, что вашу деятельность расследуют в США?

— Осенью 2017 года я пытался получить визу в Германию, но мне ее не дали. Как я знаю сейчас, на тот момент в Интерполе уже появился ордер на мой арест. Поэтому визу дать мне не могли — вернули паспорт и пригласили на встречу в консульстве. Я пришел, а там мне сказали, что не нужно пытаться получить визу в представительствах других стран Шенгенского соглашения. Объяснили, что путешествие в одну из западных стран может быть опасным для меня. Говорить, что это связано с Интерполом, они не стали, но упомянули, что моя ситуация как-то связана с законом, запрещающим экспорт вооружений. Я сразу понял, что все это связано с моей деятельностью на eBay, так как в 2016 году мне там заблокировали аккаунт с похожей формулировкой.

— Почему вы тогда отправились в Грузию летом 2018 года, где вас и задержали?

— Потому что был уверен: если что-то и будет, то меня просто допросят. Максимум — остановят на границе, заведут в какую-нибудь комнату, зададут кучу вопросов, а потом отпустят. Тем более что Грузия не входит в Евросоюз, а я к тому моменту уже перестал покупать руководства, так как мой аккаунт [в интернет-магазине] заблокировали.

Меня пропустили через границу. Я отправился на фестиваль танцев в Батуми. Там меня и задержали в первый же день, около 11 часов вечера — на вечеринку пришла грузинская полиция. Меня их появление никак не насторожило, но на вечеринке они по фотографии нашли меня, схватили за руку, оторвали от очередной партнерши по танцу и очень резво отвели в свою машину. Они это сделали по запросу Интерпола.

— Они проводили какие-то следственные действия или речь сразу зашла об экстрадиции в США?

— На следственные действия они не имеют никакого права, так что ничего не было. Три дня я провел в КПЗ, потом был суд по мере пресечения. Разумеется, меня арестовали и отвезли в пенитенциарное учреждение в Кутаиси. Там я провел месяц в камере-одиночке под видеонаблюдением. Потом меня перевели в Тбилиси — туда отправляют всех, кто проходит по делу об экстрадиции. Я много таких людей там встречал, — правда, их пытались экстрадировать в страну их гражданства, а не в США.

— Сколько вы пробыли в Тбилиси?

— Восемь месяцев. Уже не в одиночке, а в обычной камере. Понятно, что я не имею никакого отношения к криминальному миру, поэтому была достаточно нормальная камера и нормальные люди. Был там один авторитетный чувак по имени Лаша. Под его опекой все в нашей шестиместной камере и сидели.

— Какие были условия?

— Душ два раза в неделю. Можно звонить домой за границу два раза в неделю, но звонки платные.

В целом все было цивильно. Никакого насилия не было. Я толком и не смог познакомиться с криминальным миром. Все нормально — книжки читались, телевизор смотрелся. Все понимали, что я оказался там случайно. Плюс были люди, которые служили еще в советской армии и они очень положительно относились к России. Лучше, чем к Америке. Все было в порядке.

— Почему экстрадиция заняла так много времени?

— Не знаю. Может быть, Грузия ждала реакции России, но не дождалась. Вообще было три суда об экстрадиции. На первом материалы дела признали недостаточными для экстрадиции, меня арестовали на три месяца. На втором новые материалы не появились и было решено изучить имеющиеся — меня задержали еще на три месяца. А вот уже следующий суд признал экстрадицию правомерной. Потом были апелляции, но они не помогли. В итоге меня просто вывели из камеры, отвезли в аэропорт, где передали американским маршалам, занимающимся перевозкой заключенных. Потом перелет из Грузии в Ригу, потом в Амстердам, а оттуда — в Солт-Лейк-Сити. Летели на обычном самолете с остальными пассажирами.

— Вам известно, российский МИД как-то пытался вам помочь в Грузии?

— Я ничего такого не заметил.

— Адвоката вы оплачивали сами?

— Нет, за это большое спасибо моим работодателям. Они платили адвокату, переводили мне деньги, чтобы я мог покупать какие-то продукты и сигареты в местном магазинчике. Помогали и моей семье — брату и отцу.

— В США вас сразу отвезли в тюрьму?

— Да. Отправили сразу из аэропорта. В нашей тюрьме, в которой я провел три месяца, было 800 заключенных. В США условия содержания сильно зависят от того преступления, в котором обвиняют человека. Например, в нашей тюрьме было четыре уровня. Первый — самый жесткий для обвиняемых в чем-то очень серьезном. Там сидят в двухместных камерах, нет телевизора, а из камеры отпускают только на час.

У меня был четвертый уровень — максимально легкий для моего обвинения. У нас был большой холл и четыре кубрика с прозрачными стенками, каждый на 12 человек. Камер [для заключенных] не было. Кубрики закрывались на ночь и на час-полтора после еды. Остальное время мы проводили в общем холле. Там был телевизор и четыре телефона для звонков — можно было свободно звонить и сколько угодно разговаривать. Был ограниченный доступ в интернет — можно отправлять письма и читать новости Fox и СNN.

— Как к вам относились? Русских там, наверно, не очень много.

— Да, я знал только про одного. Он сидел в другом округе [штата Юта] по обвинению в каком-то серьезном мошенничестве. Больше русских там нет, так что я был для них диковинкой. А после того как мы все дружно прочитали в газетах еще и статьи о моем деле, я был там селебрити. До этого я рассказывал людям о своем преступлении, но там ребята простые. Спрашивали: «А это шпионаж?» Я говорил, что нет, и объяснял, что сделал. Тогда спрашивали, сколько мне грозит. Я говорил, что, наверно, лет пять. Они отвечали: «О, ну не повезло. Борись». Относились все очень позитивно. Никаких проблем не было.

— А как вы сами в заключении относились к обвинениям против вас?

— Я понимал, что я нарушил закон. Но с другой стороны: если я нарушил, то и все остальные, кто торгует такими руководствами, тоже его нарушают. Что, всех нужно садить? Внутри было ощущение, что все, что они [власти США] делают, это чересчур. Мой адвокат тоже говорил, что не понимает, что я делаю в тюрьме, что это очень странное дело. Даже спрашивал, точно ли я не шпион?

— Кстати, почему у вас был бесплатный адвокат?

— Потому что нанять там частного адвоката — это в районе 50 тысяч долларов. И, к сожалению, не всегда они хорошо работают. Я видел такие примеры в нашей [американской] тюрьме. Они берут деньги, а дальше ведут себя отвратительно.

— Что было самым тяжелым в заключении?

— Тяжело и муторно было ждать. Плюс депривация от всего. Ну и очень волновался за семью.

— Почему в итоге вы получили такое щадящее наказание, хотя изначально вам грозило больше 10 лет тюрьмы?

— Мой адвокат предоставил в суд документ, в котором заявил, что с меня нужно снять пункты обвинений, связанные с перепиской с агентом под прикрытием. Он аргументировал это тем, что я не совершил никаких существенных шагов для покупки документов — не поехал за границу и даже не договорился о встрече. Обвинение формально заявило, что настаивает, но адвокат сказал мне: видимо, они понимают свою слабую позицию и можно договориться о сделке. Они предложили снять с меня три пункта обвинений из пяти — кроме двух пунктов о переписке с агентом, это еще и сговор против США, который появился в деле из-за того, что я договорился с американцем о пересылке документов к F-16 в Россию.

Я признал свою вину по двум пунктам обвинения — экспорт и контрабанда документов, не подлежащих к экспорту из США. Мне зачли срок заключения и освободили с условием депортации в Россию. Такой исход, конечно, отчасти заслуга адвоката, который сделал все очень быстро. Он молодец, но такие шаги по защите были очевидны.

— В США ваша компания продолжала помогать вам?

— Да, помогали и деньгами, и какой-то информацией.

— А МИД России?

 — [После публикаций в СМИ] они спросили, нужна ли какая-то помощь. Но на тот момент все бытовые вопросы уже были решены. Да и в целом было ощущение, что дело близится к завершению.

— Когда о вас начали много писать в прессе, Eagle Dynamics выпустили заявление, что вы все делали в одиночку и они тут ни при чем. Вы его видели?

— Видел. Думаю, они все сделали правильно. Они открестились от того, что были как-либо связаны с моими действиями. Ведь все это могло перерасти в обвинения против компании, а я люблю свою работу и не хочу ее потерять. И они не хотят потерять свою компанию. Все было правильно. Никаких обид у меня не было — они же помогали мне.

Кстати, мы уже договорились, что я вернусь на свою работу. Начну прямо с понедельника в той же должности. Они сами спросили, хочу ли я вернуться.

— Что вы уже успели сделать после возвращения в Россию?

— В аэропорту меня встретил брат, друзья и куча журналистов. Мы ответили на пару вопросов и сбежали. Мы посидели в баре, была большая радость.

Сейчас я пытаюсь адаптироваться к обычной жизни. Все-таки год провел в другой, весьма изолированной среде. Особенно тяжело было в Грузии, где все смотрели телевизор только на грузинском. Но со временем, когда я уже там пробыл достаточное время, ко мне начали прислушиваться — включали новости на НТВ и ждали, пока я их посмотрю.

— То есть вы в курсе событий в России?

— Да, например, знаю про Марию Бутину. Слышал про дело Ивана Голунова. Была большая радость [после его освобождения].

— Что планируете делать дальше?

— Вернусь на работу. Наверно, сначала будем долго обсуждать все произошедшее и ржать. А потом вернусь к обычной жизни — танцы и так далее.

— Как вы сейчас, уже на свободе, воспринимаете все, что произошло?

— Все уже закончилось, и закончилось всего лишь годом заключения, поэтому теперь уже есть ощущение, что все это было большим опытом. Например, я получил массу побочных знаний — выучил кучу английских слов, начал чуть-чуть говорить на грузинском. Сейчас все это уже воспринимается как приключение. Да, визу в Штаты не дадут, но ничего смертельного. Все это было не такой уж большой травмой.