«Тень» Чжана Имоу: удивительно красивый фильм (одновременно цветной и черно-белый) про приключения китайского воина

7 марта в российский прокат выходит «Тень» — фильм классика китайского кино Чжана Имоу. Премьера картины состоялась на Венецианском фестивале осенью 2018-го, тогда же режиссер получил специальный приз за вклад в кинематограф. «Тень» рассказывает о воине, который занимает место своего двойника, знаменитого военачальника. Кинокритик «Медузы» Антон Долин считает, что Имоу впервые за долгие годы сделал хоть и не новаторский, но по-настоящему эффектный и зрелищный фильм, напоминающий о том, что кино — в первую очередь визуальное искусство.

Трудно удержаться от плохого каламбура и не пошутить, что «Тень» — бледная тень ранних фильмов Чжана Имоу, когда-то блистательного, но давно переставшего задавать моду китайского режиссера. Но это не соответствует действительности. Если «Тень» и бледновата, то исключительно по причине осознанно выбранного колорита. 

67-летний Чжан Имоу действительно давно перестал быть признанным лидером современного китайского кино. После блокбастера «Герой» и постановки Пекинской Олимпиады в 2008 году его дружно записали в культурную номенклатуру, начали видеть в нем эдакого «свадебного генерала». Его большие фильмы с голливудскими звездами — «Цветы войны» и «Великая стена» — не стали в полной мере успешными. Попытки вернуться к жанру камерных драм о новейшей истории Китая тоже мало кого убедили: «Под ветвями боярышника» или «Возвращение» слишком очевидно уступали экспрессией былым шедеврам мастера — «Красному гаоляну», «Цзюй Доу» или «Жить». 

Однако «Тень», где Чжан Имоу в очередной раз прибегает к жанру уся, — произведение из ряда вон. Пусть это и совпадение, но не случайное: именно с этой картиной режиссер получил на Венецианском фестивале (к слову, у него в арсенале уже два «Золотых льва») почетный приз Glory to the filmmaker. Сегодня лишь единицы умеют делать кино такого уровня, переосмысляя базисные коды искусства на вполне традиционном материале.

«Тень», как и многие историко-приключенческие китайские фильмы, основан на «Троецарствии», монументальном романе, написанном Ло Гуаньчжуном в XIV веке по мотивам легендарных событий III века. Также его сюжет напоминает о «Кагэмусе», великой картине Акиры Куросавы, заслужившей в 1980-м «Золотую пальмовую ветвь» в Каннах. Собственно, перевод ее названия — «Тень воина». И там, и здесь главный герой — двойник знаменитого военачальника, занимающий его место. 

Безымянного двойника, сдержанного, замкнутого, дисциплинированного, безоговорочно принимаемого всем двором за генерала, и самого генерала, заросшего бородой, тяжело больного, то и дело впадающего в истерики, скрытого от мира в пещере, играет Ден Чао (звезда китайского кино, снимавшийся, среди прочего, в хите «Русалка»). Отличить одного от другого способна только посвященная в тайну Жена Генерала (не менее знаменитая актриса Сунь Ли, жена Дена Чао в реальной жизни). В «Тени» есть две интриги, внешнеполитическая и внутриполитическая. Первая — противостояние малодушного Царя (Чжэн Кай) и грозного захватчика Яня (Ху Цзюнь), отвоевавшего стратегически важный город Цзинь. Генерал — а на самом деле его двойник — вызывает Яня на поединок в надежде вернуть отобранную территорию; перепуганный царь за это лишает генерала сана. Вторая — план больного генерала свергнуть царя, использовав для этого послушную Тень. 

Все вышеизложенное — лишь завязка запутанной шекспировской интриги, заставляющей померкнуть даже сложную конструкцию «Проклятия золотого цветка», еще одной исторической ленты Чжана Имоу о дворцовых интригах, сделанной им 13 лет назад. Впереди музицирование, эффектные бои (тренировочные и кровавые — на выбор), массовые сцены, признания в любви, разоблачения шпионов, драки на стальных зонтиках и поединки один на один, на фоне гигантского символа Инь-Ян. По-настоящему в сюжете важно лишь одно: никто из персонажей не искренен с окружающими, у каждого есть скрытый мотив. 

Разумеется, во всем этом нет решительно ничего новаторского. В «Тени» Чжан Имоу ограничил область художественного поиска единственным аспектом: зрелищным. И в нем превзошел сам себя. Формально оператор-виртуоз Чжао Сяодин (он же снимал «Дом летающих кинжалов») снял картину в цвете, но цветной в нем остается только кожа действующих лиц и кровь, которую они проливают. Вся натура, декорации, одежда, артефакты (от еды до оружия) выдержаны в разных оттенках серого. Возможно, это единственная в истории цветная черно-белая картина. И пышное оформление царского дворца, и умопомрачительные пейзажи, залитые нескончаемым дождем, и каллиграфия на знаменах — все здесь черно-серо-белое, выдержанное в колорите и технике, отсылающей к гохуа, традиционной китайской живописи тушью на бумаге или шелке. 

Если это и упражнение в стиле, то невероятно эффектное. Но, конечно же, форма со всей строгостью отражает содержание. Черное и белое соединяются так же неизбежно и элегантно, как в символе Инь-Ян, слабость является оборотной стороной силы, а сдержанность — страстности. Собственный двойник — своя Тень — есть даже у тех, кто об этом не подозревает. Фильм Чжана Имоу, одновременно тривиальный и уникальный, напоминает о важном: кино — визуальное искусство, а не только механизм для пересказа историй, арсенал которых, в конечном счете, ограничен. А вот оттенков серого бесконечно много: тасовать их, сравнивать друг с другом и любоваться этим процессом можно бесконечно.