«Хочу выучить заклинание, которое будет менять моим детям подгузники» Эдди Редмэйн — о новых «Фантастических тварях» и советах Джоан Роулинг 

В российский прокат 15 ноября выходит фильм «Фантастические твари: Преступления Грин-де-Вальда» — вторая из пяти картин о приключениях волшебника-зоолога Ньюта Саламандера по сценарию Джоан Роулинг. Действие картины разворачивается в 1920-х — 1930-х годах, главный герой — автор учебника, по которому будет учиться самый известный персонаж Роулинг, Гарри Поттер. По просьбе «Медузы» журналист Жанна Присяжная встретилась с исполнителем главной роли, обладателем премии «Оскар» Эдди Редмэйном, чтобы обсудить особенности поведения его героя, преимущества съемок в долгих франшизах и бытовые заклинания, которых ему не хватает в обычной жизни.

— Как ваша жизнь изменилась после «Фантастических тварей»? Дети стали подходить на улице с просьбой что-нибудь наколдовать?

— Мы снимаем эти фильмы практически в вакууме, в обстановке полной секретности. Съемочные павильоны расположены неподалеку от Лондона, ну а напоминанием о том, в каких фильмах мы все же снимаемся, стала, как ни странно, сама дорога на работу — каждый день мы проезжали на машине мимо аттракциона «Волшебный мир Гарри Поттера», который тоже находится под Лондоном. Представляете, как сюрреалистично каждый день ехать мимо места съемок «Гарри Поттера», чтобы сниматься в фильме «Фантастические твари»?

Хотя масштаб происходящего мы понимаем, только когда отправляемся в тур [в поддержку фильма]. Вот там мы видим реальное положение дел: фанаты наряжаются в волшебников и так тепло встречают нас! Недавно, к примеру, мы ездили в одну школу в Алабаме. Там учителя, заметив, как детям нравится наряжаться в персонажей «Гарри Поттера», взяли и оформили классные комнаты как разные факультеты Хогвартса. Это очень бедная школа, 75% учеников не могут себе позволить даже купить обед, так что учителя вложили в этот ремонт собственные деньги. Кажется, когда мы встретились с детьми из этой школы, не только сами дети, но и мы, актеры, были в полном восторге.

— Вашим собственным детям, кстати, тоже очень повезло — быть так близко к любимой сказке миллионов.

— Скорее, мне с ними повезло. Я знаю, что это клише, но для меня настоящая магия — это моя жена и дети. У меня до сих пор в голове не укладывается, что они у меня есть. Моей дочке сейчас два с половиной года, сыну — восемь месяцев, и с ними мне порой хочется стать волшебником и в реальной жизни. К примеру, выучить заклинание сна, чтобы произнести пару слов — и дети проспят всю ночь напролет и дадут ради разнообразия поспать родителям. Ну или заклинание, которое поможет менять им подгузники.

На самом деле, дети уже многому меня научили, больше, чем я их. Они привили мне терпение, хотя по своей природе я самый нетерпеливый и торопливый человек на планете. Знаете, сейчас я опять произнесу какую-то банальщину, но это правда, мы, актеры, каждый день просыпаемся с мыслью, что сегодня последний день нашей карьеры. Мы всегда нервничаем и переживаем, а будет ли следующий фильм? Дадут ли нам сниматься? Что делать, если мы останемся без работы? А когда у тебя появляется семья, этот список пополняют другие вопросы. Хочу ли я уезжать [ради съемок] на другой конец света? Действительно ли хорош этот сценарий? И если ответ на последний вопрос положительный, возникает еще серия вопросов: поедет ли моя жена со мной? Готовы ли дети к тому, чтобы путешествовать с нами?

— Вам пока точно нет смысла переживать по поводу безработицы — вы обеспечены работой еще на три фильма-продолжения «Фантастических тварей». Кстати, когда вы соглашались сниматься в этой франшизе, вы знали, как долго она продлится?

— Нет, когда я согласился на роль, я читал только сценарий первого фильма. Я вообще думал, что буду сниматься в четырех картинах, а теперь оказывается, что их выйдет целых пять. Когда ты соглашаешься сниматься в подобных проектах, понимаешь, что добровольно отдаешь этому 10-15 лет жизни, и не только своей, но и членов семьи. Это большой шаг. Меня убедило в первую очередь то, что за историей «Фантастических тварей» стоит, пожалуй, один из самых интересных и умных авторов нашего времени.

Мне очень повезло: я могу возвращаться к своему персонажу снова и снова, такая возможность, как правило, есть только у тех, кто играет в театре. Они, сыграв в спектакле, могут где-то ошибиться, а на следующий вечер вернуться и исправить свои ошибки. На съемках фильма у тебя есть полдня, чтобы отработать свою сцену, а потом ты едешь домой и понимаешь, что мог бы сыграть гораздо лучше, но уже ничего не в состоянии сделать. Приходится ждать полгода, чтобы увидеть на большом экране, как именно ты облажался. Но в «Фантастических тварях» можно пытаться сыграть того же героя, только лучше, раз в несколько лет.

— Джоан Роулинг давала вам какие-то указания, как лучше играть Ньюта Саламандера?

— В первом фильме, когда я только знакомился с Ньютом, Джо давала очень четкие указания в отношении его поведения, движений, походки, манеры речи. Даже то, что он не смотрит никому в глаза, — это ее решение. То, как он говорил и вел себя, напомнило мне знакомых с синдромом Аспергера, так что я начал исследовать эту тему. Но Джо не подтвердила мой «диагноз» — ко всему прочему, синдром не был описан до самых 1940-х годов, так что я отмел эту идею.

Что мне нравится в Ньюте Саламандере, так это то, что он четко понимает: он не величайший волшебник в мире, но у него есть очень специфический и полезный набор знаний. Ньют — аутсайдер; он создал кокон, в котором долго жил комфортно, удобно и безопасно. Он прекрасный человек, у него чудесно складываются отношения со всеми этими фантастическими созданиями, но достаточно ли этого? И может ли он оставаться дома и жить своей жизнью, когда на кону стоит благополучие всего мира?

А еще у моего персонажа есть прекрасная ассистентка по имени Банти, ее играет Виктория Йейтс, в картине у нее всего одна сцена. Тем не менее, я спросил Джо, что за история связывает наших персонажей. На следующий день она принесла на съемочную площадку три страницы с описанием их отношений! Оказалось, что Банти пришла в книжный магазин, где Ньют раздавал автографы, она прониклась к нему симпатией и захотела с ним работать. Джо расписала все подробности их дружбы — и сделала это только для нас. Представляете? Теперь я держу эту рукопись в сейфе.

— Вы знаете, чем продолжатся и закончатся «Фантастические твари»?

— Я знаю столько же, сколько и вы. На днях, например, я спускался по трапу самолета и прочитал в твиттере Джоан Роулинг, что, оказывается, события следующего фильма будут разворачиваться в Рио-де-Жанейро.

— А это правда, что по сценарию вы всегда и везде должны ходить с чемоданом Ньюта Саламандера, полным волшебных тварей?

— Да, я без него как без рук! У нас была одна сцена, где мне пришлось идти по коридору без него — и я совершенно не понимал, что делать с руками. Одну руку я засунул в карман, а куда девать вторую, так и не сообразил.

— Можно было в ней держать волшебную палочку.

— Это идея! Кстати, у нас на съемочной площадке есть преподаватель по обращению с волшебной палочкой. Посмотрите на движения палочки Ньюта, когда он ловит фантастических тварей, — он обращается с ней не так, как другие волшебники. Как я уже говорил, Ньют не самый выдающийся маг, но он очень изобретателен.

— Во втором фильме у Ньюта появляется брат, его сыграл актер Каллум Тернер, с которым вы и правда похожи. Вы не родственники?

— Нет, но интересно, что роддом, где появился на свет Каллум, находился всего в 100 метрах от места, где родился я. А во время работы над «Фантастическими тварями» произошел случай, который напугал меня до чертиков. Мой настоящий старший брат, как и брат из фильма, — крутой спортсмен, самый популярный парень в школе. И как-то на съемочной площадке я увидел, что Каллум стоит и разговаривает с моим старшим братом. Они были так похожи, что у меня прямо вся жизнь перед глазами пронеслась, — так что в кадре даже играть ничего не пришлось.