Букеровский лауреат Арундати Рой написала второй роман за 20 лет. Он гораздо хуже первого

25 октября на русском языке выходит второй роман индийской писательницы Арундати Рой «Министерство наивысшего счастья». За свою первую книгу — выпущенный в 1997 году роман «Бог мелочей» — она получила Букеровскую премию, но с тех пор много лет ничего не писала, сосредоточившись на общественно-политической деятельности. Литературный критик «Медузы» Галина Юзефович рассказывает, почему — и в чем — долгожданный роман Рой сильно проигрывает ее первому произведению.

Арундати Рой. Министерство наивысшего счастья. М.: АСТ, 2018. Перевод А. Анваера

История «однороманного» писателя известна в двух базовых вариантах. Кто-то, написав одну прекрасную книгу, а после надолго исчезнув с читательского горизонта, возвращается, хотя мог бы и не трудиться. Кто-то не возвращается никогда. Хрестоматийный герой первого сценария — это, конечно, Харпер Ли: выпустив через полвека после «Убить пересмешника» еще один роман, «Пойди поставь сторожа», образцово слабый и неудачный, она изрядно подпортила тем самым свою репутацию. Второй вариант — остаться в памяти потомков гордым автором одного бриллиантового шедевра — реализовала, например, Маргарет Митчелл, которую читатели по сей день не устают укорять за скудость писательской биографии.

Случаи, когда после многолетнего молчания писателю удалось бы триумфально (или хотя бы просто достойно) вернуться с новой книгой, теоретически возможны, однако все же представляют собой редкое и отрадное исключение из правил. Как ни жаль, «Министерство наивысшего счастья» — долгожданный второй роман Арундати Рой, автора «Бога мелочей» и лауреата Букеровской премии за 1997 год, — к числу этих исключений не относится. Хуже того, если бы не бледные отблески первого — подлинно великого — романа, изредка сквозящие во втором, он вообще не стоил бы подробного разговора — по крайней мере с точки зрения художественной ценности.

Первая часть «Министерства» обстоятельно и неспешно описывает судьбу старой делийской хиджры по имени Анджум (хиджрами в Индии именуют трансгендерных женщин, живущих по определенным правилам и балансирующих на тонкой грани между общественным презрением и общественным же благоговением). Появившись на свет в качестве долгожданного первого сына в приличной мусульманской семье, Анджум рано осознает себя женщиной, заточенной в мужском теле, и, покинув семью, на долгих сорок лет переселяется в Кхвабгах — коммуну хиджр, причудливый гибрид монастыря и борделя. Однако, став свидетельницей жуткой мусульманской резни в штате Гуджарат, фактически инспирированной его властями, и не в силах справиться с пережитым ужасом, Анджум решает уйти из Кхвабгаха и поселяется на старом городском кладбище. Ее скромное обиталище среди могил понемногу обрастает удобствами, увеличивается в размерах и превращается в импровизированный отель для всех обездоленных, которому хозяйка дает звучное название — «Джаннат», или попросту «Рай».

Если первая часть романа все же проходит по разряду тяжеловесной ориентальной экзотики, то вторая, на первый взгляд никак не связанная с первой, поначалу дарит читателю надежду на динамику и подлинные эмоции. История четырех друзей юности — девушки Тило, смуглой уроженки Кералы, и трех пожизненно влюбленных в нее юношей, двух светлокожих индусов из высоких каст и зеленоглазого кашмирца-архитектора, — таит в себе обнадеживающую загадку и в то же время выглядит исключительно живой и правдивой. Странные фотографии, долгое время остающееся необъясненным убийство молодой матери и ее маленькой дочки (чья жена убита? чья дочь?), отважные повстанцы Кашмира, борющиеся за отделение от Индии, похищенный младенец, кровавый каратель-палач и его таинственное самоубийство — кажется, что из этих элементов вот-вот соберется нечто по-настоящему прекрасное.

В этой точке, где-то на сломе между первой и второй частями, новый роман Арундати Рой вплотную приближается к планке, заданной двадцать лет назад «Богом мелочей», и становится на него отчетливо похож многими деталями. Странная, вывернутая наизнанку композиция заставляет читателя, знающего сюжет наперед, беспомощно следить за героями, беспечно идущими навстречу неизбежному.

Судьба Тило, дочери сирийской христианки и неприкасаемого, выглядит своего рода парафразом биографии Рахель, главной героини первого романа Рой. Драма невозможной любви двух не созданных для счастья людей, принципиально не предполагающая благополучного исхода, способна по-настоящему тронуть сердце. Трагедия Кашмира, благодатного края, раздираемого гражданской войной, оккупацией и интервенцией, перерастает местный масштаб, на некоторое время обретая по-настоящему глобальное звучание и заставляя вспомнить о других локальных конфликтах — от описанной Владимиром Медведевым в «Заххоке» гражданской войны в Таджикистане до войны, продолжающейся сегодня на Востоке Украины. А поэтичность языка (органично переданная в переводе Александром Анваером), внезапно прорывающаяся сквозь унылый этнографизм первой части, напрямую отсылает к сбивчивому, неврастеничному и волнующему нарративу «Бога мелочей».

Однако подъем этот оказывается непродолжительным. Чем ближе к финалу, тем больше роман напоминает трескучую агитку. Все обездоленные — и дискриминируемые хиджры, и измученные веками угнетения неприкасаемые, и жертвы расизма, и презираемые мусульмане, и героические кашмирцы — смыкают ряды, чтобы совместно противостоять жестокому миру «Попугайского рейха» (так Арундати Рой предпочитает именовать Индию). Даже мертвецы и безгрешные животные не могут остаться в стороне и вступают в ряды борцов за свободу и лучшее будущее, своим нравственным авторитетом подкрепляя их незыблемую правоту. Социальная проблематика в самом простом, линейном ее понимании звучит все громче, вытесняя на периферию все человеческое, живое и настоящее. И если в финале герои не поют «Интернационал» и не вскидывают кулаки в приветствии «Рот фронт», то, похоже, только потому, что Рой успевает милосердно задернуть занавес за секунду до этого.

Все сюжетные узелки, так многообещающе завязавшиеся в начале второй части, развязываются неловко и неубедительно или — чаще всего — не развязываются вовсе. Масса вроде бы важных подробностей ни для чего не пригождается. Во многие вещи, — например, в продолжающийся четырнадцать лет брак, который одна из сторон использует в качестве прикрытия, в то время как вторая ни о чем не догадывается, — в принципе невозможно поверить. А степень читательской эмпатии падает до нуля.

Прошедшие между написанием двух романов годы Арундати Рой посвятила гражданскому активизму, методично эпатируя все слои индийского общества и жестко насмехаясь над всеми без исключения духовными скрепами своей страны — начиная от культа Махатмы Ганди и заканчивая верой в территориальную целостность Индии. Эта вовлеченность в социальную и политическую борьбу сыграла с писательницей злую шутку. Если в «Боге мелочей» локальное и специфичное служило средством для того, чтобы говорить об универсальном, то в «Министерстве наивысшего счастья» происходит нечто прямо противоположное. Общечеловеческие по своей сути вопросы низводятся здесь до уровня мелкой внутрииндийской полемики, герметичной и непонятной стороннему наблюдателю.

Для индийского читателя эта книга, возможно, в самом деле стала важным и актуальным текстом «о наболевшем», но читателю мировому и, в частности, российскому ловить в ней нечего — за вычетом сотни пронзительных страниц в середине. Впрочем, в качестве умеренной компенсации нас в «Министерстве наивысшего счастья» ожидает небольшой сюрприз: несколько странным образом понятых (и не вполне понятно, зачем нужных) цитат из Ахматовой и Мандельштама.