Почему губернаторские выборы в Приморье выигрывает коммунист? (Ой, уже проигрывает!)

В Приморском крае прошел второй тур губернаторских выборов. В первом туре больше голосов набрал врио губернатора Андрей Тарасенко («Единая Россия») — 46,56% против 26,63% у его соперника, кандидата от КПРФ Андрея Ищенко. Но во втором туре Ищенко убедительно побеждал — вплоть до утра (по приморскому времени), когда после обработки последних протоколов он внезапно отстал от единоросса. Специальный корреспондент «Медузы» Таисия Бекбулатова поговорила с политологом Александром Кыневым о том, как Ищенко удалось победить, — и несмотря на это, проиграть.

На момент разговора, после подсчета 95% протоколов, Андрей Ищенко побеждал: 51,6% голосов против 45,8% у Андрея Тарасенко. Около полуночи по Москве появились новые данные: после обработки 99,10% бюллетеней Тарасенко вырвался вперед — 49,55% против 48,06% у коммуниста. КПРФ заявила о массовых приписках голосов единороссу.

— Как объяснить то, что Андрей Ищенко сумел преодолеть такой разрыв после первого тура?

— Этот феномен есть еще с начала конца 1990-х — начала 2000-х годов. Ситуация следующая: власть мобилизовала в первом туре всех, кого могла, а все, кто был против, в первом туре голосовали по-разному, часть людей просто не пошла, потому что есть ощущение, что исход предопределен, к тому же начало сентября — время неудобное. Значит, во втором туре власти неоткуда взять новые голоса, потому что она всех своих сторонников вывела в первом. То есть просто нет возможности расширить электоральное поле, причем тут не помогают договоренности ни с какими партиями. Почему не помогают? Потому что кандидаты не являются хозяевами тех, кто за них голосовал. В таких ситуациях люди голосуют не за кого-то, а часто абсолютно ситуативно, — и когда оппоненты поддерживают действующего главу, это ничего ему не прибавляет.

Более того, во втором туре явка была выше, потому что и дата более удобная, и уже сам второй тур частью электората был воспринят так, что идти на выборы не бессмысленно. То же самое было в 2015 году в Иркутской области, когда явка во втором туре выросла, причем именно в городах, — а на периферии она даже упала, потому что повторно мобилизовать одних и тех же людей по списку через неделю затруднительно, — к тому же элиты понимают, что можно избавиться от старого губернатора, и начинают кампанию саботировать. То же самое произошло в Приморском крае.

— Что стало главным фактором такого результата Ищенко — фигура кандидата или выплеск протестного голосования?

— Здесь совокупность факторов — это, во-первых, общий тренд на рост протестного голосования; понятно, что он вызван пенсионной реформой и повышением налогов. Плюс есть фактор отложенного раздражения, которое накопилось еще со времен предыдущего губернатора [Владимира] Миклушевского, когда регионом на протяжении длительного времени руководили довольно жестко, игнорируя элитные интересы, прессуя местных общественников и политиков. Людям это не нравилось. Раздражение накопилось, к нему добавилась социально-экономическая тематика. Новый глава региона, на мой взгляд, оказался лучше Миклушевского, но все равно часть проблем осталась, и все это сказалось на итогах голосования.

Регион показал себя, как и раньше, [субъектом] с выраженной региональной идентичностью и с характером. Этому не стоило удивляться. География голосования за Ищенко довольно разнообразная — это не только Владивосток, это еще и Находка, ряд районов с очень хорошим процентом проголосовали. То есть нельзя сказать, что Владивосток сам по себе, а край сам по себе. Есть аномальные пятна вроде Уссурийска, [где с большим отрывом лидирует кандидат от власти], но они, как правило, как раз вызывают подозрения, что там были фальсификации в пользу Тарасенко, а не то, что там проиграл Ищенко.

— Кремль вел себя неправильно?

Москва в очередной раз продемонстрировала незнание и непонимание региональной субкультуры, региональных интересов, это сказалось и на символических жестах, которые в отношении региона предпринимались, и на кадровых решениях.

На мой взгляд, очень негативно сказалась фигура [бывшего главы МЧС и главы штаба Андрея Тарасенко Владимира] Пучкова, которого Тарасенко вел в Совет Федерации. Учитывая массу негатива, который был [в регионе] в адрес МЧС в последнее время, активное публичное участие Пучкова как лица кампании ничего не добавляло, это скорее было дополнительным минусом.

Более того, я думаю, что [Восточный] экономический форум, который решили провести под выборы, тоже скорее сыграл в минус, потому что для людей, у которых главная проблема — с доходами, масса инфраструктурных проблем в регионе, все это воспринималось скорее как пир во время чумы. Людям неинтересно, что большие начальники собрались разглагольствовать, для них это просто создает на несколько дней массу проблем, им это не нравится. С их точки зрения, лучше бы эти деньги пустили на зарплаты, на больницы, на дороги, на что-то, что они воспринимают как нечто полезное. В этом случае мнение людей и мнение чиновников о том, что хорошо, не совпало.

— Интересно то, что Владимир Путин приехал в регион и поддержал кандидата от власти — и это не помогло.

То, что это не помогло кампании, очень символично. Я думаю, что это долгосрочный тренд, и он, конечно, окажет влияние на ситуацию в элитах. Выборы в Приморье показали, что президент перестал быть палочкой-выручалочкой и, наоборот, попытки на местах прислониться к фигуре президента наносят [кампании] скорее ущерб. На мой взгляд, связать рейтинг президента ассоциациями с негативной [пенсионной] повесткой, было большой политической ошибкой.

— Скажется ли результат в Приморье на выборах в оставшихся трех субъектах, где тоже будет второй тур (Владимирская область, Хабаровский край, Хакасия)?

Конечно. Несомненно, это очень мощный психологический эффект — выборы существуют. Это поднимет явку. Эффект солидарности и, если угодно, политической моды, окажет очень сильное влияние. Это бывало и раньше, когда одна символическая победа поднимала энтузиазм и воспринималась как такой попутный ветер. Это было и в российских регионах, и в разных странах мира. Фактор информационной повестки очень сильно влияет на людей, более того, я думаю, что это оживит оппозицию не только в тех регионах, где голосование через неделю, но и в других. Многим из тех, кто впал в уныние, кто считал, что все бессмысленно, все бесполезно, это придаст новых сил и энтузиазма. Конечно, это приободрит оппозицию, и, в общем, даже системная оппозиция после этих выборов будет чувствовать себя гораздо более уверенно и, наверное, власти с ней общаться будет тяжелее.

— Какие будут сделаны выводы из случившегося?

Из четырех губернаторов, [которые вышли во второй тур], три были не новые. Новым был только Тарасенко. Как показали эти выборы, новых губернаторов через выборы провести легче, чем старых, которые уже успели наломать дров. Поэтому я думаю, что будет подведен такой итог — правильно сделали, что многих поменяли, жаль, что не успели поменять всех; если бы поменяли [главу Хакасии Виктора] Зимина и [губернатора Владимирской области Светлану] Орлову, то такого бы не было. Наверняка эта тема будет звучать. Я думаю, что старосидящим и просто непопулярным губернаторам, которые назначены не так давно, очевидно, стоит приготовиться. Я думаю, что это будет воспринято как сигнал к тому, что лучше выдвигать на выборы нового губернатора, чем пытаться реанимировать старого.

А этот вопрос нам пришлось задать Александру Кыневу уже после публикации интервью — и после того, как ЦИК внезапно объявил, что теперь побеждает единоросс Тарасенко.

— Такое вообще когда-нибудь было?

— На выборах губернатора такого не было. На выборах мэра было, когда точечной фальсификацией меняли результат. Это точно приведет к радикализации ситуации и публичной потере авторитета власти.