«Он жил, чтобы проповедовать всем религию „Битлз“» Кинчев, Рекшан и Гуницкий — о Коле Васине, «главном битломане России». Он покончил с собой 29 августа

2 сентября стало известно, что за несколько дней до того совершил самоубийство Коля Васин — 73-летний житель Петербурга и создатель музея группы The Beatles, которого часто называли главным битломаном СССР и России. Васин оставил предсмертную записку, в которой объяснил свой поступок тем, что так и не смог осуществить свою мечту — построить храм любви, мира и музыки имени Джона Леннона. «Медуза» попросила нескольких знакомых Васина объяснить, кем он был и какую роль сыграл в развитии ленинградского андеграунда.

Константин Кинчев

лидер группы «Алиса» 

Новость о том, что Коли не стало, обрушилась на меня вчера, захватила — и до сих пор не отпускает. Вместе с ним ушла эпоха. Этот человек излучал абсолютное добро. Мы познакомились очень давно, еще в советское время. Я часто приходил на вечеринки в честь «Битлз», которые он устраивал.

Коля настолько любил музыку «Битлз», что все, с кем он общался, тоже в нее влюблялись. У него была главная мечта — построить храм любви этой группе. Он никогда не описывал мне, как он будет выглядеть и что будет там внутри. Но он очень этого хотел. Не помню даже, чтобы он когда-нибудь говорил, что ему нужно что-то, кроме этого.

Коля много раз спасал меня по-человечески. Когда мне было негде жить и нечего есть, он привечал меня у себя дома, кормил. Прикрывал, когда меня хотели «закрыть» менты. Коля ставил пластинки «Битлз», рассказывал, как быть музыкантом — как бы учил. При этом сам Коля музыкантом не был. Он был рок-н-рольщиком в жизни.

Владимир Рекшан

основатель группы «Санкт-Петербург», писатель

Мы с Николаем были знакомы с весны 1971 года. Впервые увиделись в его квартире на окраине города, на тайном собрании лидеров популярных на тот момент в городе рок-групп. Потом созданная нами организация развалилась, но суть не в этом.

Коля был человеком ярким и бескомпромиссным. Эта бескомпромиссность отчасти и привела его к такому концу.

Он с конца 1980-х годов мечтал построить «храм любви, мира и музыки имени Джона Леннона». Он хотел, чтобы город как-то помог ему со строительством, но в то же время не мог четко описать, каким этот храм должен быть. С годами Коля становился все более резким, идея построения «храма любви Леннона» оставалась нереализованной. Ему все больше казалось, что никто его не понимает. Вокруг него оставалось уже мало людей, потому что всех, кто думал иначе, чем он, Николай отстранял. Праздники в честь «Битлз», которые он проводил с 1980-х годов, становились все менее массовыми или совсем не массовыми.

Эти праздники были в каком-то смысле религиозными, не знаю, как пояснить. В дворницкой сторожке Коля расположил коллекцию вещей, связанных с творчеством «Битлз», и считал это место молельней. А люди, которые думали, что у него там простой музей, посвященный творчеству группы, постоянно ломились к нему.

На сломе эпох, когда рухнул Советский Союз со своей идеологией, а новая, буржуазная еще не прижилась, народ стал разбредаться по вновь придуманным объединениям. Для всех нас было огромным удовольствием в дождливый день ехать к нему домой на окраину Питера по каким-то предместьям, а потом оказываться в кругу друзей — и с музыкой «Битлз». Коля, конечно же, порождение именно советского периода. В наши времена такое трудно себе представить. Сейчас ты открыл клуб — и продаешь билеты на вход; открыл магазин — продаешь товар. А Коля Васин просто любил «Битлз» и делился этой любовью со всеми.

У него не было семьи. Точнее, его семьей и была группа, это был его храм. Можно сказать, что он жил, чтобы проповедовать всем свою религию и обращать людей в свою веру. Коля Васин был своеобразным инфантильным подростком, который задержался в возрасте ранних юношеских страхов. А музыка «Битлз» была его формой защиты. Коля слушал их всю жизнь, как монах. В этой музыке он находил ответы на все свои вопросы.

Его расстраивало, что идея «храма любви Джона Леннона» не была подхвачена всем миром. Он считал, что его предали, страна его не поняла. В своей предсмертной записке он написал, что совершает самоубийство, потому что в этой стране его не понимают.

Камеры торгового центра, где он покончил с собой, зафиксировали, что он перед прыжком долго стоял, шатался, не мог решиться. Возможно, он все-таки покончил с собой из-за одиночества и неоправданных ожиданий от других людей.

Анатолий Гуницкий

один из основателей группы «Аквариум», поэт, журналист

То, что Коля выплеснул этим своим поступком, практически перечеркнуло все, что он делал всю жизнь. Я имею в виду, что «Битлз» и их чудесная музыка не подразумевают такого поступка. Говорю это не потому, что осуждаю Колю, просто я так думаю. Мне показывали копию его предсмертной записки. Одна из причин, почему он убил себя — то, что никто не поддержал его идею строительства «храма любви». Всерьез рассчитывать на то, что кто-то из чиновников ее поддержит, было, наверное, наивно. Но в этом и был весь Коля Васин. Он был идеалистом. Он мечтал построить огромный небоскреб, который бы возвышался над всем Питером. Я думаю, все понимали, что это никогда не произойдет — кроме Николая.

У Коли не было семьи, только племянник. Я не помню, чтобы видел его с женщиной. Но он вряд ли грустил из-за этого. Всю жизнь Николай занимался практически только музыкой «Битлз» и ее пропагандой, проводил вечера и концерты в честь дней рождения участников группы. Правда, я и остальные его приятели, которые в молодости всегда приходили на эти вечера, уже не так молоды. Постепенно к нему стало приходить меньше людей. Его это расстраивало.

Когда-то раньше он работал художником, но в последнее время нигде не работал, посвящал всего себя своему увлечению. Для многих людей он был гуру, которого почитали и уважали. Такого человека, как он, больше не было нигде — ни в России, ни в Советском Союзе. Он посвятил «Битлз» около 60 лет своей жизни.

Коля Васин пропагандировал эту музыку, как мог, с невероятным упорством. Когда мы приходили к нему домой, у него постоянно звучала музыка «Битлз», нон-стопом, никогда ничего другого, кроме нее. Это был его особенный образ жизни, он все построил именно на этом. Я думаю, он был счастлив, потому что печали или меланхолии на его лице я никогда не видел. Он никогда не объяснял, чем именно его зацепили «Битлз», когда он был еще ребенком. Но если быть знакомым с Колей, то понятно, что это просто такая данность. Он такой, и не мог быть другим.