«Он привлекал внимание к самому способу открытия истины» Умер математик Владимир Успенский. Академик Алексей Семенов объясняет, что он сделал для науки и общества

27 июня умер Владимир Успенский. Крупнейшему российскому ученому, много лет возглавлявшему кафедру математической логики и теории алгоритмов мехмата МГУ, было 87 лет. Успенский был не только влиятельным математиком — он активно интересовался и гуманитарными науками; в частности, был одним из организаторов отделения лингвистики на филфаке МГУ. Занимался он и популяризаторской деятельностью — за книгу «Апология математики» ученый в 2010 году получил премию «Просветитель». «Медуза» попросила рассказать об Успенском его коллегу, доктора физико-математических наук, академика РАН Алексея Семенова.

У нас с Владимиром Андреевичем разница в возрасте двадцать лет. Но если я понимал, что меняюсь с возрастом или старею, то Успенский всегда оставался ровно тем же, с каким я познакомился, будучи студентом третьего курса. Я, конечно, понимал, что с годами он становится более пожилым человеком, но поведение, облик, тексты, громкость и ясность голоса — все было прежним. Мы всегда поражались, что его память лучше, чем у многих его друзей, учеников и младших коллег. Только в январе этого года я впервые заметил, что он забыл какое-то событие или какое-то слово. Это произвело на меня сильное впечатление.

В последние годы жизни Владимир Андреевич писал мемуары. Важная их часть посвящена Андрею Николаевичу Колмогорову и становлению нашей кафедры [математической логики и теории алгоритмов], нашей научной области. Ведь были времена, когда сама по себе идея о том, что математическая логика — это вполне респектабельная наука, казалась неочевидной. Колмогоров — один из крупнейших математиков ХХ века — сделал важный вклад в математическую логику, в частности в исчисление задач еще в 1930-х. Эта область науки занимается анализом логических рассуждений, языков, построения обычных человеческих рассуждений и коммуникаций, но в первую очередь — математическими рассуждениями и математическими определениями. Это было и сферой деятельности Владимира Андреевича. То есть это такая метаматематика — математики математически изучают математику.

Первые работы Успенского под руководством Колмогорова в начале 1950-х годов были связаны с определением понятия алгоритма. Тогда эта область знаний активно развивалась — как раз появлялись первые компьютеры. Колмогоров и Успенский вместе придумали общий вид алгоритма — что-то вроде того, что сейчас используется в нейросетях. В середине 1960-х Колмогоров начал построение математической теории сложности, а на ее базе — теории информации, теории случайности. Это было основной темой исследования Владимира Андреевича Успенского в последние десятилетия.

Владимир Андреевич не только открывал новые теоремы и математические определения, но и в некотором смысле закрывал их. Прояснял математическую ситуацию, строил правильную систему понятий и определений — и все оказывалось намного проще и яснее, чем это было до него. В своих лекциях Владимир Андреевич старался прежде всего быть понятным и интересным. Он привлекал внимание людей не столько к готовым результатам и фантастическим теоремам, сколько к самому способу открытия истины. Он всегда был очень внимателен к деталям и большое внимание уделял тому, чтобы сложное объяснять просто.

Его исследования важны как уточнение наших представлений о мире и о человеке. Они помогали формировать нашу точку зрения на основные вопросы современной информационной цивилизации — века искусственного интеллекта. Именно здесь оказывается существенным общее понимание того, что такое доказательство, определение, вычисление.

Успенский сыграл выдающуюся роль в популяризации математики. Владимир Андреевич очень гордился премией «Просветитель», полученной им за книгу «Апология математики». К нему однажды обратились с предложением популярно объяснить, что сделал питерский математик Перельман, и он прочитал блестящую лекцию, хотя это и не его область исследований. Но просветительскую деятельность он начал еще работая со студентами математических кружков в МГУ. Тогда же — в начале 1950-х годов — появились его первые книжки по популярной математике. Как и большинство других хороших книжек о нашей науке, они прежде всего не «рассказывают о» математике, а предлагают школьнику делать ее — решать задачи, не похожие на те, которые ты уже решил. Он сам когда-то побеждал на олимпиадах и занимался организацией олимпиад. В частности, благодаря ему возникла олимпиада по языкознанию и математике. 

Успенский подчеркивал, что математика — это гуманитарная наука о человеке, о его способах мышления и коммуникации. Он понимал необходимость математических методов в современных исследованиях языка. Колмогорову принадлежит определение падежа в русском языке. Лингвисты считают его образцом точного научного определения некоторого лингвистического понятия. В этом направлении работал и Успенский — и как популяризатор, и как ученый, и как организатор этой деятельности. Он был автором идеи создания на филфаке МГУ отделения теоретической и прикладной лингвистики; преподавание математики там было построено и поставлено именно им. Сейчас науки, связанные с изучением языка математическими методами, легли в основу машин, которые осуществляют перевод и понимание текста. Именно такой математикой и занимался Успенский и его кафедра.

Владимир Андреевич интересовался и историей, и другими типично гуманитарными областями. Он был любителем поэзии и автором стихов высокого класса — в основном юмористических, серьезных у него немного. Успенский близко дружил с Андреем Зализняком — самым крупным российским лингвистом последних десятилетий. Его смерть была очень существенным событием в жизни Успенского. 

В конце прошлого года Владимир Андреевич свои мемуары закончил — получилась такая завершенность его трудов последних лет. Нас — его младших коллег и друзей — это, конечно, пугало: когда человек завершает труд своей жизни, то у него исчезают сильные эмоции и психологическое напряжение, которые поддерживают его физически.