Царская Россия была свободнее нынешней. На самом деле нет

В год столетия революции многие дискутируют о том, какой была Россия при последнем царе. Это обсуждение оживилось после выхода книги Михаила Зыгаря «Империя должна умереть» и его речи на Санкт-Петербургском международном культурном форуме. В частности, обсуждался тезис о том, что царская Россия была свободнее нынешней. Историк и журналист Лев Лурье по пунктам объяснил «Медузе», почему Россию при Николае II не стоит идеализировать.

Свобода собраний в царской России была крайне ограничена. Любое собрание могло быть распущено по требованию полицейского. Митинги запрещались. Если они собирались, их разгоняли казаки с нагайками. Но, насколько я помню, с 1907-го по 1917-й никто особо и не митинговал, если не считать студенческих сходок. Шествие рабочих к администрации в Бодайбо в 1912 году закончилось расстрелом процессии — знаменитый «Ленский расстрел» (по разным оценкам, убиты были от 150 до 270 человек — прим. «Медузы»).

Свободы слова в России после 1905 года было, безусловно, больше, чем до. Но всякого рода персональные оскорбления императора и его семьи карались тюремным сроком. Такие дела часто приводили к закрытию печатных изданий — и многие журналы, открытые в 1905-м на волне свободы, к 1907 году уже были прикрыты. Павел Елисеевич Щеголев, редактор журнала «Былое», отсидел три года в Петропавловской крепости за публикацию материалов, прославляющих революционное движение.

Тайна переписки не соблюдалась. Существовал так называемый черный кабинет, который занимался перлюстрацией без какого-либо решения суда. Относительно политических деятелей эта практика применялась чрезвычайно широко. Письма доставлялись из почтамта в полицию в специальное помещение, где тренированные чиновники аккуратно их вскрывали, читали содержание, делали выписки, потом вкладывали письмо обратно, закрывали так, чтобы получатель ничего не заподозрил и отправляли по адресу. Конечно, сегодня в России часто применяется прослушка, но это требует хотя бы формального разрешения суда.

Суд присяжных был независим. Но политические дела со времен Веры Засулич на открытых заседаниях не рассматривались. Эти процессы происходили сразу или в высшей инстанции, то есть в Сенате, или — особенно во времена [премьер-министра Петра] Столыпина — в военно-окружных, военно-полевых судах, где судьбу человека решала группа офицеров. Эти суды руководствовались законом, но сами процессы проходили очень быстро и доказательной базы часто не было. Казнь невинного человека была довольно частой историей в тот период.

Политических заключенных было на порядок больше, чем сейчас. Просто не сравнить. В России между 1907 и 1914 годами было 50 тысяч политических заключенных и ссыльных. Мест в тюрьмах не хватало, так что строили новые, так называемые столыпинские централы — среди них Шлиссельбургский, Владимирский и самый страшный, Орловский. При этом политических заключенных сажали именно по политическим статьям, а не по вымышленным уголовным — этим царская Россия отличается от нынешней.

Условия содержания в тюрьмах были жестокими. Политические заключенные сидели вместе с уголовными. Террор уголовных против политических, который мы знаем по сталинскому времени, существовал и тогда, до революции. К тем, кто нарушал режим, администрация применяла телесные наказания. Применялись пытки: самые вопиющие — в Орловском централе и на следствии в Риге. Частыми были случаи самоубийства заключенных. Хорошо известный пример — самоубийство эсера Егора Созонова в Зерентуйской каторжной тюрьме, который покончил с собой после распоряжения начальства выпороть политических заключенных.

Политических эмигрантов было очень много. Речь идет о десятках тысяч людей — прежде всего в Париже и Швейцарии.

Свобода передвижения существовала — в том смысле, что проблем с получением иностранного паспорта не возникало. С другой стороны, существовал институт прописки, и люди были обязаны регистрироваться по месту жительства. И, естественно, действовала черта оседлости — евреи, за исключением людей с университетским образованием, купцов первой гильдии и обладателей наиболее редких специальностей, не имели права ее покидать.

Результаты выборов формировались в том числе и за счет административного ресурса, который широко применялся, но не при подсчете голосов — общую цифру и явку не фальсифицировали. При этом угодных правительству депутатов спонсировали, им разрешали проводить собрания, а с неугодными было иначе. Но главное различие с нынешним временем состояло в том, что выборы проходили по куриям — для избрания одного представителя крестьянства требовалось в десятки раз больше людей, чем для избрания кандидата от землевладельцев. Представьте, что у нас могли бы голосовать только бюджетники. Или был бы порядок, при котором для избрания одного депутата требовалось бы 10 бюджетников, но не меньше 100 представителей частного бизнеса. Голосование было принципиально неравноправным.

Парламент был гораздо профессиональней нынешнего. Депутаты были более независимы и квалифицированны. С 1907 по 1915 год большинство в Думе всегда было у правительства, и не было ни одного законопроекта, который был бы отклонен, но экспертиза законов и процесс внесения поправок были куда более грамотными, чем сейчас. И широко использовалось право парламентского расследования — особенно по коррупционным делам.

Если суммировать, в целом нынешняя Россия живет свободнее, чем она жила между 1905 и 1917 годами.