Выжить в джунглях, объехать арктическую Норвегию на лонгборде, «поймать» северное сияние Удивительные истории и поступки читателей «Медузы»
В первый день лета «Медуза» вместе с Canon рассказывали о людях, которые пережили удивительные приключения, а также предложили читателям рассказать о своих. Истории читателей оказались не менее увлекательными — спасибо, что поделились ими с нами. Сегодня мы публикуем самые яркие ваши истории.
Хотите в кругосветку? Вы можете ее выиграть, если примете участие в конкурсе Canon «365 дней лета». Подробности здесь, но если кратко, то: нужно выложить фотографию или видео в инстаграме с хэштегом #LiveForTheStory и упомянуть аккаунт «Canon Россия» — @canon.russia.
Переехал в киргизскую деревню — жить и заниматься искусством
Дмитрий Фильев, 41 год
С детства у меня легко получалось все, что нужно делать руками, но я не особо развивал этот талант. Я работал тележурналистом, а на досуге делал витражи Тиффани, ювелирные украшения, маски из кожи и аксессуары для фотосессий в стиле стимпанк. Два года назад мне сорвало крышу — я бросил все: хорошо оплачиваемую работу, удобную жизнь в большом городе, друзей и привычный образ жизни. И мы с семьей уехали в Киргизию, купили дачу в 40 километрах от Бишкека. Я обзавелся мастерской, всем необходимым инструментом и занялся исследованием своих способностей.
Моя жизнь изменилась в корне. Это почти аскеза, условия на даче приближены к диким, комфорта минимум, но это чрезвычайно азартно и очень интересно. Мы редко встречаем гостей и сами редко выбираемся в город, только по необходимости. Почти все время я отдаю своему делу. Удивительно теперь осознавать, как много жизни я тратил на ненужную мне ерунду, на других, совсем не интересных мне людей, делал работу, которую можно назвать пылью — сдул, и нет ее. Мои друзья до сих пор считают, что это было безумие — сорваться вот так, без гарантий. Я же очень рад, что пошел на поводу у этого безумия, потому что я могу точно сказать о себе — я счастлив!
Я считаю, что за эти два года вырос как художник. Ну и та обратная связь, которую я получаю, тот интерес, который появляется к моим работам, поддерживают меня. Своя мастерская, возможность купить необходимое оборудование и экспериментировать дают очень многое для развития. И главное, что мы поняли: мы выживаем и мы способны на многое. И что мы команда: наша семья здорово сплотилась за это время, это очень важно.
Бросил юридическую карьеру и проехал всю Азию на мотоцикле
Григорий Дудкин, 31 год
Моя детская мечта — отправиться в большое путешествие, примерно как у Конюхова, совершить что-то, что могли сделать единицы. Я работал юристом в крупных компаниях больше десяти лет без перерывов. Все чаще возникали знакомые всем мысли: тем ли я занимаюсь, всех денег не заработаешь, в чем цель моей жизни? В связи со сменой работы неожиданно возникло «окно» почти в три месяца. И я решил сделать это.
У меня были права категории А, но я всегда боялся водить байки, слишком рискованно. Я боялся настоящих азиатских стран, трущоб и джунглей с тысячью насекомых: слишком грязно и опасно. Я боялся путешествовать без плана вглубь страны и остаться однажды ночью на улице под дождем. Но мне очень хотелось понять, что такое — безграничная свобода и только убегающая куда-то вперед и в завтра дорога.
Я купил китайский тяжелый байк за 750 баксов. С крошечным мотором. Со слабыми тормозами, убитым сцеплением, с коротящей проводкой, уставшим карбюратором и лысыми шинами. Но выглядел он круто. На нем я разбился в горах в Далате — помогли проезжавшие мимо швейцарцы. Они вообще не могли понять, как я остался жив и невредим. Два раза за путешествие я страшно отравился. Лежал неподвижно с температурой 40 и не мог доползти до двери, чтобы попросить воды. Один раз на ночевке в гамаке в джунглях меня укусило что-то типа гигантской сороконожки, которая заползла под тент над гамаком, — нарыв был с куриное яйцо.
Однажды я потратил два дня, чтобы найти остатки колониальной деятельности французов. Двигался по руслам высохших рек, чтобы не напороться на мины, которыми усеяна территория джунглей. Мины остались от красных кхмеров, которые окопались тут полстолетия назад. Как-то раз простоял на банке из-под фасоли час, боясь двинуться, когда подо мной скрипнула мина. Другой случай: в Лаосе мой байк уронил какой-то тип. Я с ним повздорил, но он был в два раза меньше меня и ретировался. Вечером у отеля меня ждала агрессивная толпа. Пришлось лезть по водосточной трубе на второй этаж в окно своего номера — скинул вещи и откатил свой байк с парковки, не заводя; через 12 часов я покинул страну.
В этом путешествии я понял, что я крут. Что я все могу. Могу собрать масляный фильтр в горах из проволоки и куска рубашки. Могу двое суток не пить воду и идти по джунглям. Могу выживать. Еще понял, что мне не нужна свобода: для меня это скучно. Мне нужна реализация и победы. И завтра делать больше, чем сегодня. Мне нужно признание и ощущение того, что я занят и делаю что-то очень сложное. Я вернулся из путешествия и возглавил юридический отдел. Очень доволен.
Уехала работать врачом по всему миру — от лагеря беженцев в Европе до африканской деревни
Екатерина Курлыгина-Кейроз, 28 лет
Я всегда мечтала быть ученым-биологом в дальних и будоражащих кровь экспедициях, но не всех берут в космонавты, и я пошла в мед. Пару лет поработала в одной из крупнейших больниц Европы. Настало время снимать с антресолей мою детскую мечту и следовать за ней.
Медицина для меня — это сострадание и действие. В то время как раз начался кризис смещения населения, мирные жители бежали из Сирии миллионами. Я списалась с группой проактивных волонтеров, которые поставили три вагончика в лагере беженцев в Кале, во Франции, и оказывали первую помощь. Мы с мужем набрали три огромные коробки гуманитарной помощи и поехали. Пневмонии, гастроэнтериты, паразиты, туберкулез, травмы — все это должно было быть быстро диагностировано и вылечено волшебной таблеткой, которую они употребят с ифтаром. Через две недели я переболела ветрянкой из Южного Судана.
В другой раз моей второй половине пришлось следовать за мной на юг Африки — в замбийский национальный парк «Южная Луангва». В первые дни заверения, что «ничего, что может причинить мне вред, не может забраться в дом» не звучали убедительно, но со временем я ко всему привыкла и научилась различать животных по звукам. Ничто не могло нарушить моего счастья. Я была единственным врачом этого района — несколько деревень и круглосуточные консультации по телефону для мзунгу (то есть белых). Утром я садилась в пикап и ехала по грунтовке на работу в деревню, куда могла опоздать из-за слоновой пробки на дороге, вела прием в клинике, обход, а во второй половине дня проводила курсы для медсестер и медбратьев.
Я, конечно, накопила кое-какой клинический опыт с окончания вуза, но моментов, когда было страшно, когда тошнота подкатывала к горлу, было предостаточно: жуткие последствия мальнутриции, тяжелая малярия, больные, умирающие на твоих руках от СПИДа, туберкулеза, менингита, хронических болезней, недоношенные новорожденные дети с инфекцией… И после такого едешь на вызов посмотреть белого ребенка с воспалением уха. Такие контрасты поначалу разбалтывают, а затем стабилизируют психику. Я никогда не чувствовала такую ответственность, никогда не получала и такую благодарность.
После работы я часто ездила в парк на своем пикапе смотреть зверей. Однажды мы с мужем прямо перед закатом встретили отдыхавшего льва Имбиря. Мы остановились в паре метров от него и под вибрации могучего рева и бокал белого встретили закат. Незабываемо!
Хотите выиграть 15 000 рублей? Каждые две недели в рамках конкурса «365 дней лета» будут разыгрывать сертификаты OneTwoTrip на эту сумму. Вот тут подробности.
Посетил все крайние точки Европы и забрался на Эльбрус
Владислав Денисов, 26 лет
В 2011 году было очень просто путешествовать: я посмотрел на карту и подумал, почему бы не побывать на самом севере, западе, юге и востоке Европы. Весной решил съездить в самый центр Европы — он находится в лесу под Вильнюсом, это маленькая пирамида. Тут я понял, что если посещу самые крайние континентальные точки и самую высокую точку — Эльбрус, то получится как раз воображаемая пирамида.
Летом мы с другом поехали в Лиссабон, а оттуда — до мыса Рока, самой западной точки Европы. Тут я впервые увидел что-то похожее на бесконечность — и стало понятно, почему раньше людям было очень интересно узнать, что там, за горизонтом. Путь до Тарифы — самой южной точки Европы — лежал через город Фаро, где мы в спальниках ночевали на пляже у океана, привязав к себе рюкзаки веревками и с перочинными ножами под рукой. Настолько мы боялись местной шпаны. Тарифа — единственное место в Европе, где можно сфотографироваться на фоне Африки.
Весной 2012 года мы группой друзей поехали на мыс Нордкап в Норвегии. Взяли в Финляндии автомобиль напрокат и поехали на север через убежище Санта-Клауса, мимо оленей и озер. Дорога, небо и обочина — все было белое. Чтобы добраться до мыса, надо преодолеть туннель под водой и справиться с боковым ветром уже на подъезде к Нордкапу. У друзей срывало ветром шапки, мы аккуратно посмотрели с обрыва на Северный Ледовитый океан и поехали обратно.
Потом была вершина «пирамиды» — Эльбрус. Единственным верным действием во время восхождения было то, что, когда оставшуюся часть группы на седловине на высоте 5300 метров накрыло приступами горной болезни, совместно с инструктором мы решили повернуть обратно. Но я не расстроился, меня поразило, что в восхождениях главное не победа, как, например, в футболе, не оттачивание каких-нибудь элементов, как в гимнастике, а то, что вершина — это промежуточный успех, но не главный. Главное — вернуться вниз.
После этого идея с крайними точками Европы превратилась в концепцию «краев Европы». В июне 2015 года я поехал в командировку в Свердловскую область. Как только прилетел, вызвал такси до обелиска на Ново-Московском тракте — самой восточной точки континента. Забавно, но, находясь во всех этих местах, особой эйфории не испытываешь — она настигает во время планирования и во время пути. Этот опыт позволил мне понять, что когда чего-то хочется в обычной жизни, то это получится, если будешь четко представлять, как выглядит результат.
Проехал 930 км на лонгборде по арктической Норвегии
Семен Буров, 23 года
Я начал кататься на лонгборде шесть лет назад. Три года назад начал тренироваться катанию на длинные дистанции. Когда понял, что физически и морально готов проехать много километров на доске, начал планировать возможные маршруты. Норвегия, особенно ее арктическая тундра, оказалась самой удобной и при этом интересной страной для моего первого большого путешествия. Главной целью было добраться до самого северного полуострова в Европе.
Весь мой маршрут пролегал за полярным кругом — это позволяло мне передвигаться в любое время суток, что сильно помогало, когда ночью начинал идти дождь. Первый закат я увидел на 13-й день путешествия. Спал я в бивачном мешке и чаще всего где придется: на камнях, иногда буквально над дорогой, на пляже реки или на пляже серф-лагеря во время шторма.
Норвегия очень красивая страна, но при этом сложная для лонгборда. Там нет огромных вершин, и самая высокая точка, на которой я был, не выше 400 м, но сама дорога — это постоянные холмы и перепады высот. Подъемы сложные, спуски страшные, особенно на открытой дороге с фурами. Болит все, даже то, о чем ты не думал, что может болеть. В твоей голове нет никаких мыслей, кроме застрявшей там песни, которую ты поешь двое суток подряд.
Но самое трудное — это то, что большую часть времени ничего не происходит и ты наедине с собой, доской и дорогой, ты должен часами просто толкаться вперед. Во время путешествия я понял, что в тундре не бывает интровертов и после восьми часов пустой дороги ты готов разговаривать с кем угодно.
Целый год путешествовал по Азии без денег
Сергей Поляков, 28 лет
Мне давно хотелось ощутить ситуацию оголенного бытия, когда комфорт сведен к минимуму и единственное, на что ты можешь рассчитывать, — это собственные руки и голова. Я без денег отправился в путешествие на целый год через Россию, Монголию, Китай, Непал, Индию, Турцию и Грузию, работая за еду и ночлег у местного населения. Я жил с десятками семей. Носил песок и камни в Гималаях, помогая семьям, чьи дома разрушило землетрясение, пил водку с соленым чаем в юртах Монголии, просыпался на берегу Индийского океана, чтобы отправиться в кокосовую рощу за кокосами, грелся в заснеженном лесу тигрового заповедника, разводя огонь вокруг палатки в ожидании незваных гостей.
Однажды в отдаленном районе Непала мы с девушкой пришли по ущелью в тупик к горному водопаду, оставшись без света и стоя в ледяной воде со сведенными судорогой мышцами. Было около нуля. Впереди ледяной плен, позади три часа пути. Выбора у нас не было. Мы, держась за руки, пошли назад по воде и скалам почти наощупь. Несколько раз срывались с сыпучих берегов в воду, ползли по камням ползком. Вышли мы оттуда другими людьми. Я никогда не был так рад видеть обычные звезды.
Учит ли чему-то такой опыт? Дорожить самым малым. Возможностью дышать, пить, когда хочется пить. Есть, когда хочется есть. Учит, что люди страшнее зверей — и они же славные, в общем-то, ребята. Что мир безопаснее, чем мы привыкли думать. Все, что нам по-настоящему нужно, можно убрать в рюкзак. Что уют — он не в местах, а в людях, с которыми вы рядом.
Хотите выиграть беззеркальную камеру Canon EOS M6? 14 июня ее обладателя выберет жюри конкурса «365 дней лета». Тут подробно написано, как стать этим человеком.
Проехал через всю Японию на велосипеде
Артем Королев, 34 года
Велотуринги, или большие путешествия на шоссейных велосипедах по незнакомой стране, стали майской традицией нашей компании. Мы называемся AJB — Adventure Joint Bicycles, команда велоэнтузиастов и лучших друзей.
Во время поездки по Японии мы проехали в общей сложности 1000 км. Стартовали на юге острова Кюсю, финишировали в Токио. Япония оказалась другой планетой. Невероятно вежливые люди, их внимательность к деталям, чистота городов, разнообразная природа и свежая еда.