«Он был прокурором, адвокатом и судьей» Александр Баунов — о дипломатической карьере Виталия Чуркина

20 февраля в Нью-Йорке на 65-м году жизни умер постоянный представитель России в ООН Виталий Чуркин. Он с конца 1970-х был на дипломатической службе, а в 1990-х стал олицетворением нового российского дипломата — открытого и уверенного в себе. В последние годы Чуркин защищал действия российской власти — по отношению к Украине, странам Западной Европы, США. По просьбе «Медузы» о роли Виталия Чуркина рассуждает главный редактор сайта Московского центра Карнеги Александр Баунов.

Посол в ООН — это специфическая должность, отличающаяся от той, которую занимают послы в каких-то странах. Классический посол — это лоббист отношений своего государства с государством, в котором он аккредитован. Главной целью хорошего посла является сохранение мира между двумя государствами, чтобы торговля между ними росла, культурные и экономические связи укреплялись. Даже [посол Германии в СССР Фридрих-Вернер фон дер] Шуленбург до июня 1941-го боролся за мир между СССР и своей Германией. И уже политическое руководство решает, с кем укреплять связи больше, с кем меньше, а с кем повоевать. 

Посол в ООН — другая работа. Чуркин был спикером русской партии в мировом парламенте, если считать, что ООН является тем самым мировым парламентом, в котором должны приниматься решения мирового значения.

Классические послы говорят не очень много, больше в частных обстоятельствах, посол в ООН — это, конечно, парламентарий, и в первую очередь оратор, и Чуркин был хорошим оратором — тут Россия потеряла уникального человека.

В 1990-е годы — революционные для МИДа — Виталию Чуркину было около 40 лет. Те, кто постарше, тогда старались побыстрее получить высокий ранг и уйти на пенсию, те, кто помоложе, уходили в частный сектор. Как сейчас в Америке бегут от Трампа, тогда бежали не столько от Ельцина, сколько в появившуюся частную экономику, где был огромный спрос на людей с опытом международной деятельности — в банках, нефтяных компаниях. Для человека его возраста тогда это был серьезный выбор. 

Чуркин сделал выбор в пользу дипломатической службы. Сейчас его воспринимают через призму украинского конфликта. Так вот, надо напомнить, что Чуркин — дипломат ельцинского времени, времен сближения с Западом, заместитель министра иностранных дел демократической России. 

Чуркин одинаково хорошо работал на демократическую Россию Бориса Ельцина и на Россию, которая впоследствии стала более авторитарной. И так же хорошо работал бы на Россию, которая решила бы восстановить свободы и отношения с Западом. В 1990-е он был одним из тех, кто наладил совершенно новый тип общения с журналистами — на английском языке, живьем, с прямыми ответами на вопросы: в советском МИДе ничего такого не было, одни официальные заявления и бумаги. 

Его невозможно воспринимать как пешку диктатуры, Чуркин — не рекрут украинской войны, хотя за это время его многие привыкли воспринимать в этом качестве, когда он отстаивал российскую позицию по малайзийскому «Боингу», Крыму и Донбассу. 

Но нужно понимать, что он работал на площадке, где решение одной стороны вести себя в соответствии с идеалами человечности и гуманности, не врать и не манипулировать мнением международного сообщества не означает, что другие стороны поведут себя так же. 

Как ответил однажды [пресс-секретарь президента РФ] Дмитрий Песков на вопрос о честности: «Дипломат не должен врать, но никто не может заставить его говорить всю правду». Я думаю, что Чуркин руководствовался именно этими представлениями. Но проблема в том, что не он один. Если мы хотим другую ООН, нам нужен другой мир. Сколько его обвиняли в защите российской позиции во время грузинской войны, но ведь она оказалась гораздо ближе к истине, чем тогда многим казалось. Это подтвердили и независимые международные расследования, и дипломатические депеши, попавшие на «Викиликс». 

ООН сейчас — это место, где состязаются неидеальные люди, которые защищают далеко не идеальные позиции своих правительств, иногда одни больше правы, чем другие — но вот свои интересы там никто не ставит ниже всеобщих принципов. Мы потеряли человека, который хорошо умел защищать российскую позицию, убедительно выступал и умер, скорее всего, от состояния перманентного стресса. Последние годы работы состояли из бесконечной череды конфликтных ситуаций, к которым нужно было постоянно готовиться. По сути, Виталий Чуркин все время выступал в открытом судебном заседании, в котором он был и прокурором, и адвокатом, и судьей — в зависимости от темы обсуждения.