Самый поэтичный миллиардер Как Михаил Гуцериев потерял все, вернул свой бизнес и стал главным эстрадным поэтом страны. Репортаж Ильи Жегулева

Владелец «Русснефти» и «Бинбанка» Михаил Гуцериев — один из самых удивительных российских крупных предпринимателей. Он едва ли не единственный, кто, потеряв в 2000-х свои активы в борьбе с близкими к государству конкурентами, сумел впоследствии благополучно вернуться из эмиграции, получить свой бизнес назад и приумножить капиталы: даже в кризисные времена Гуцериев постоянно проводит новые сделки и покупает новые компании. Ко всему прочему, в последние годы Гуцериев активно занимается творчеством — к песням на его стихи пишут музыку Виктор Дробыш и Максим Покровский; их поют Стас Михайлов, Алла Пугачева и Валерия; а транслируют эти песни радиостанции, которые самому Гуцериеву и принадлежат. Спецкор «Медузы» Илья Жегулев рассказывает историю Гуцериева.

Из приемной Эдуарда Саркисова, вице-президента нефтяной компании «Русснефть» по связям с общественностью, доносился его гулкий голос: «Сейчас посмотрю. Так, бандура… Украинский музыкальный народный инструмент овальной формы. Еще одно значение — громоздкий, нескладный предмет».

Как говорит источник в «Русснефти», присутствовавший в приемной, Саркисову звонил его начальник — владелец компании миллиардер Михаил Гуцериев, который в этот момент возвращался с заседания попечительского совета МГУ — оно прошло 25 января 2017 года при участии президента России Владимира Путина, главы «Роснефти» Игоря Сечина и других важных людей. Гуцериев, впрочем, думал не об университете: в голове у предпринимателя засела строчка со словом «бандура», значение которого он попросил проверить ближайшего помощника. От ответа Саркисова зависело, попадет ли «бандура» в текст новой песни Гуцериева (вроде бы все-таки не попала).

Бизнесмен из Ингушетии Гуцериев, чье состояние Forbes оценивает в 5,9 миллиарда долларов, за последние десять лет успел потерять большую часть своих активов, а потом вернуть их и приумножить. В последнее время Гуцериев был чрезвычайно активен на рынке: купил сети супермаркетов «Техносила», «Эльдорадо» и «М-Видео», превратившись в самого крупного розничного продавца бытовой техники и электроники в стране, вывел на IPO «Русснефть» и — после приобретения пакета каналов Bridge TV — закрепил свой статус медиамагната. Пока все рассуждают о кризисе и режут расходы, состояние Гуцериева только растет — причем за последний год более чем вдвое. А еще миллиардер пишет стихи. И, кажется, сейчас это увлекает его едва ли не больше всего остального.

«Я лишенец, горя ученик. На спине копаются мурашки»

Третий год российский Forbes составляет рейтинг самых успешных предпринимательских династий, считая совокупное достояние всех членов семьи. Богатейший в России клан по этой оценке — Гуцериевы. Помимо владельца «Русснефти» долларовыми миллионерами являются его младший брат Саит-Салам, входящий в совет директоров нефтяной компании, и сын родной сестры Гуцериева, председатель правления «Бинбанка» Микаил Шишханов. Однако росли Гуцериевы в бедноте.

По семейной легенде, которую рассказывает журналистам сам Гуцериев (с «Медузой» он говорить не захотел), его дед Саад девятилетним ребенком в конце XIX века босиком ушел от нищеты через Крестовый перевал из Терской области в Грузию, где выучился на полицейского пристава, а потом стал успешным предпринимателем. При большевиках Саад Гуцериев руководил разными предприятиями — покуда во время Второй мировой войны всю семью вместе с большинством ингушей не депортировали в Казахстан. Именно там делал карьеру отец Михаила Гуцериева Сафарбек, работавший старшим следователем по особо важным делам Акмолинского областного управления НКВД — пока в 1948-м его не арестовали. Как рассказывал владелец «Русснефти», после этого отец несколько лет каждый день писал письма Иосифу Сталину, но освободили его только через полгода после смерти вождя. Сам Михаил Гуцериев родился в Акмолинске через пять лет, в 1958-м, — один из детей в большой семье, где у него было восемь братьев и сестер.

Заниматься бизнесом Гуцериев начал еще в 13 лет — продавал на рынке в Целинограде открытки, сделанные из наклеенных на фанеру и обработанных эпоксидной смолой картинок. Выучившись на химика-технолога в Грозном, он пошел работать в Грозненское объединение художественных промыслов, где к 27 годам дорос до генерального директора. К началу 1990-х семья Гуцериевых была одной из самых зажиточных в Чечне, но ситуация в регионе снова вынудила их бежать — после прихода к власти лидера сепаратистов Джохара Дудаева чеченские предприятия начали захватывать его соратники. Гуцериев погрузил вещи в грузовик и приехал в Москву, где зарегистрировал собственную компанию. «В первую очередь заказал красивые визитки с номером домашнего телефона, — рассказывал Гуцериев. — Купил машину представительского класса. Жену посадил дома отвечать на звонки: „Фирма „Бин“ слушает“. А потом взял кредит».

Гуцериев создал собственный «Бинбанк», а также принялся торговать ювелирными изделиями и нефтью — причем очень успешно: поставляя нефтепродукты сразу трем столичным аэропортам, он смог уже в 1994 году купить себе самолет. В 1995-м предприниматель занялся политикой — оказался в Госдуме по списку ЛДПР и даже занимал там должность вице-спикера. Законотворческой деятельностью депутат Гуцериев особенно не запомнился; как предприниматель объяснял позже, получение парламентского места было вынужденной мерой, необходимой для развития бизнеса.

В те же годы владелец «Бинбанка» заинтересовался родным регионом — именно он курировал первый внутренний российский офшор, зону экономического благоприятствования на территории Ингушетии, а в перерыве между двумя чеченскими кампаниями регулярно становился посредником между сепаратистами и российскими властями, выкупая заложников на свои деньги.

Попытка поучаствовать в региональной политике несколько лет спустя привела к тому, что Гуцериев едва не лишился всего.

«Испугался, страх не в счет, каждой точке свой отсчет»

В начале 2002 года Руслан Аушев, харизматичный и популярный в народе глава Республики Ингушетия, подал в отставку. Хамзат Гуцериев, старший брат Михаила, в тот момент возглавлял республиканское министерство внутренних дел и пользовался в регионе огромным авторитетом — когда он объявил о намерении баллотироваться в президенты, именно его публично поддержал Аушев. В избирательную кампанию Гуцериева вложился и брат, к тому времени уже работавший президентом госкомпании «Славнефть».

Однако, несмотря на то что Хамзат Гуцериев всячески подчеркивал свою лояльность Москве, в Кремле выбрали другого человека. «В какой-то момент Путину притащили кандидатуру Мурата Зязикова из астраханской ЧК», — рассказывает источник «Медузы» в тогдашнем руководстве администрации президента. Зязикова лоббировал его бывший начальник, глава ФСБ Николай Патрушев. «Путин рассудил, что Ингушетия — прифронтовая зона, опасная, там нужен более понятный человек, — продолжает собеседник „Медузы“. — Все же ситуация стремная, [регион] рядом с Чечней. Важно было, чтобы ситуация была под контролем».

Хамзат Гуцериев тем не менее по-прежнему собирался идти на выборы. «В этом моменте все и вскипело тогда, — рассказывает источник в администрации президента. — Они вошли в какой-то клинч. Гуцериев будто бы всерьез объяснял, что он не может повлиять на своего брата: мол, на Кавказе принято, что старший брат — глава семьи, а Михаил — всего лишь бизнесмен». По словам источника в администрации президента, с Михаилом Гуцериевым несколько раз разговаривали представители Кремля вплоть до Владислава Суркова, но предприниматель разводил руками и говорил, что бессилен. «Он потратил деньги, возникли обязательства. Выпрыгнуть было не так легко», — рассуждает собеседник «Медузы» из Кремля.

На честных выборах у Мурата Зязикова не было никаких перспектив в борьбе с главой местного МВД. «Любой человек в Ингушетии смог бы победить Зязикова, если бы выдвинул свою кандидатуру», — поясняет бывший сотрудник администрации президента. В итоге Хамзата Гуцериева сняли с выборов по решению суда, а ингушские элиты еще долго пришлось принуждать к взаимодействию с Зязиковым, который в итоге проработал на своем посту шесть лет и подал в отставку, не дожидаясь окончания очередного срока полномочий.

Именно из-за этого эпизода Гуцериевых в Кремле стали считать недоговороспособными. После истории с Ингушетией у Гуцериева возникли проблемы и в «Славнефти». Близкий к Кремлю бизнесмен Роман Абрамович добился его увольнения с поста президента, и приватизация компании была проведена в пользу «Сибнефти» Абрамовича. Проиграв в противостоянии с Абрамовичем и заручившись поддержкой мощного партнера, швейцарской компании Glencore, Гуцериев создал собственную компанию — «Русснефть» бизнесмен собирал из мелких активов по всей стране, которые не были интересны крупным, вертикально интегрированным корпорациям.

Проблемы вскоре начались и у «Русснефти». Гуцериев столкнулся с еще более серьезным оппонентом — его интересы пересеклись с интересами председателя совета директоров «Роснефти» Игоря Сечина в борьбе за активы, ранее принадлежавшие ЮКОСу. Именно с этим обстоятельством «Ведомости» связывали эпизод, когда в мае 2004-го к Гуцериеву пришел Роман Цепов, бывший охранник Владимира Путина во время его работы в администрации Санкт-Петербурга. Положив ноги на стол владельца «Русснефти», Цепов предложил заплатить ему 200 миллионов долларов за улаживание потенциальных проблем от некоей «информации» о связях Гуцериева с террористическими группировками. Предприниматель отказался, и через несколько дней в офис Гуцериева нагрянули представители РУБОП.

«Русснефти» удалось отбиться; сам Цепов в сентябре того же года умер при загадочных обстоятельствах — но история на этом не закончилась. В 2006 году, после того как Гуцериев отказался от предложения президента «Роснефти» обменять купленную долю в одном из бывших предприятий ЮКОСа, нефтяном месторождении в Ханты-Мансийском автономном округе, на одну из дочерних компаний «Роснефти», компании Гуцериева предъявили претензии, касающиеся неуплаты налогов на 17 миллиардов рублей. Акции «Русснефти» арестовали. Трясти начало все структуры Гуцериева, включая «Бинбанк». «По шесть-семь обысков в месяц проходило, — рассказывает бывший топ-менеджер „Бинбанка“. — При этом один обыск мог длиться почти сутки. Автоматчики спали на лавочках. Двери ломали, всех выгоняли на улицу. Кто только к нам не приходил — и управление по организованной преступности Москвы, и центральное федеральное, и ФСБ. Видимо, менялись, чтобы не повторяться».

Гуцериев пытался бороться до конца. По словам одного из его тогдашних топ-менеджеров, совещания часто проходили до двух часов ночи, а в полдень владелец уже требовал результатов по итогам разговора. «Я выкуривал несколько пачек сигарет и выпивал полбутылки виски ежедневно, а спать приходилось по три часа в сутки», — вспоминает собеседник «Медузы».

В июле 2007-го Гуцериев продал «Русснефть» бизнесмену Олегу Дерипаске за три с половиной миллиарда долларов (три миллиарда были кредитом Сбербанка), — и в нарушение подписки о невыезде через Белоруссию и Азербайджан отправился в Лондон. Опасность попасть за решетку для бизнесмена была настолько серьезной, что он, по собственным словам, не смог даже приехать в Россию на похороны сына, погибшего в августе при неясных обстоятельствах (якобы от последствий ДТП, хотя официально авария никак зафиксирована не была). Чтобы проститься, Михаил Гуцериев организовал вывоз тела 21-летнего Чингиса спецрейсом в Баку. «Коммерсант» впоследствии сообщил, что на похоронах в селе Чермен в Северной Осетии Гуцериева все же видели. Это было его последнее появление на публике в России на ближайшие годы — 28 августа 2007 года Тверской суд Москвы заочно арестовал владельца «Русснефти».

Уже из Лондона Гуцериев опубликовал в корпоративной газете «Время „Русснефти“» обращение к сотрудникам компании. «Мне предлагали уйти из нефтяного бизнеса, уйти „по-хорошему“. Я отказался, — пылко писал бизнесмен. — Тогда с целью сделать меня более сговорчивым компания была подвергнута беспрецедентной травле. Кто нас только не проверял за последние два года!» Гуцериев сообщал своим бывшим подчиненным, что все действия «определенных лиц во властных структурах» были направлены лично против него, а обвинения «не выдерживают даже поверхностной критики».

Гуцериев поселился в Лондоне с тремя миллиардами долларов наличных — и затих. Только в 2010 году, когда его спросили в интервью, винит ли он в своих злоключениях Игоря Сечина, миллиардер аккуратно ответил: «Я не думаю, что за проблемами „Русснефти“ стоял он и что он будет это делать впредь».

В отличие от товарищей по несчастью, Гуцериев никогда не любил заграницу. Он не покупал там домов, а английский стал учить, только оказавшись в Лондоне. В Великобритании бывший владелец «Русснефти» организовал компанию GCM Global, которая вкладывалась в нефтяные месторождения в Азербайджане и Казахстане, а также в гранатовые и апельсиновые плантации в Турции; по словам самого Гуцериева, оборот компании составлял миллиард долларов. Вся эта активность не радовала изгнанника, он тосковал. Как рассказывал сам Гуцериев, он снова увлекся игрой на скрипке и фортепиано, которыми занимался в юности; начал рисовать; пытался стать фотографом, закончив профильные курсы. И наконец, опять взялся за стихи, только писал их уже не только в стол. Бизнесмену хотелось, чтобы его услышали.

По словам источника в окружении Гуцериева, опубликовав два стихотворных сборника, он довольно быстро осознал, что популяризировать свое творчество можно, только положив его на музыку. Музыкальные предпочтения у него были консервативно-эстрадные — бизнесмену нравились Михаил Шуфутинский, Григорий Лепс, Валерия, Стас Михайлов. Однако никого из исполнителей или композиторов Гуцериев не знал. Поэтому первым, с кем бизнесмен стал сотрудничать, оказался человек не из форматной поп-музыки, но лидер рок-группы «Ногу свело!» Максим Покровский. Музыканта с миллиардером свел общий знакомый — лондонский предприниматель Антон Захаров. Вскоре у Гуцериева и Покровского, который раньше никогда не писал музыку для других, появилась первая совместная песня — а когда Гуцериев наконец сумел вернуться из британской ссылки, постоянное творческое сотрудничество переросло в крепкую дружбу.

«Старушкой-нищенкой вернусь, у входа в двери спотыкнусь»

В 2008 году президентом России стал Дмитрий Медведев, который рассуждал о либерализации законодательства — особенно в сфере бизнеса. Партнеры предупредили Гуцериева: нужно сидеть тихо и не предъявлять властям претензий. Бизнесмен послушался: никак не комментировал свой отъезд публично и старался, насколько позволяло положение, действовать кулуарно.

Как писал Forbes, когда в Лондоне оказался глава Сбербанка Герман Греф, Гуцериев сам позвонил ему и попросил о встрече.

Звонок оказался как нельзя вовремя. После мирового финансового кризиса новый владелец «Русснефти» Олег Дерипаска не только не вернул кредит Сбербанку, но и увеличил долг, повесив на нефтяную компанию еще и долг корпорации «Русские машины», производящей автомобили ГАЗ. С общей суммой задолженности в семь миллиардов долларов положение самой «Русснефти» становилось угрожающим, и Дерипаска хотел избавиться от актива. Сбербанк решительно не хотел забирать компанию за долги, а другие покупатели предлагали Дерипаске слишком мало денег. Поэтому когда Гуцериев предложил забрать компанию обратно, вызвавшись взять на себя долги «Русснефти» и заплатить Дерипаске еще 600 миллионов долларов, рады были и кредиторы, и собственник.

С Владимиром Путиным о возвращении Гуцериева договаривался Герман Греф, а с Медведевым, предположительно, хозяин «Башнефти» Владимир Евтушенков, у которого были крепкие дружеские отношения с президентом (ему даже приписывали долю в «Башнефти»). В апреле 2010 года Путин подписал пакет поправок, которые запретили арест обвиняемых по «предпринимательским» статьям и значительно смягчили наказания за экономические преступления. Тогда же с бывшего владельца «Русснефти» сняли последние обвинения.

Через месяц Гуцериев прилетел в Ингушетию навестить родственников, а вскоре вернулся в Россию окончательно. Результатом операции по реабилитации Гуцериева, по-видимому, стало то, что 49% заново приобретенной «Русснефти» ее хозяин отдал АФК «Система» Владимира Евтушенкова за символические 20 миллионов долларов. Осенью 2012 года Гуцериев выплатил всем топ-менеджерам «Системы», владевшим акциями, 42 миллиона долларов дивидендов. Это был первый и последний случай таких выплат в истории компании — всю дорогу «Русснефть» агрессивно развивалась на кредитные средства. При этом, учитывая сложное положение самой «Русснефти», все акционеры со стороны компании от дивидендов отказались. Спустя еще несколько месяцев, летом 2013-го, Гуцериев выкупил акции компании у Евтушенкова обратно — за 1,2 миллиарда долларов.

Именно Грефа и Евтушенкова бизнесмен благодарил, давая интервью «Ведомостям» сразу после возвращения на родину (у бывшего благодетеля Гуцериева вскоре возникли проблемы, похожие на те, что когда-то пришлось пережить владельцу «Русснефти», — Евтушенкову пришлось вернуть государству свои акции «Башнефти»).

Гуцериев уже погасил 2 миллиарда из общего долга компании и продолжает наращивать свои активы — сейчас «Русснефть» добывает 17 миллионов тонн нефти в год, на три миллиона тонн больше, чем при Дерипаске (правительству пришлось потребовать от компании снизить добычу, чтобы соответствовать договоренностям с ОПЕК). Даже кризис не помешал Гуцериеву продолжить богатеть — в 2014 году по совету того же Грефа он застраховал свои риски от падения цен на нефть, заработав на этом 700 миллионов долларов. В первом полугодии 2016-го «Русснефть» показала прибыль в девять миллиардов рублей, а прошлым летом Гуцериев смог успешно провести ее IPO — первое IPO российской нефтяной компании за последние десять лет.

«Я буду греть тебя любовью и до утра глагол спрягать»

В начале 2012 года программному директору радио «Шансон» Артуру Вафину сообщили, что в приемной его ожидает человек от предпринимателя Михаила Гуцериева. Визитером оказался респектабельный мужчина за сорок, представившийся Эдуардом Саркисовым, вице-президентом «Русснефти». Он рассказал, что у него с собой потенциальный хит — песня Максима Покровского на стихи Гуцериева «Азия 80», разгульная ода мультикультурности с музыкой в духе кавказских ресторанов, — и попросил поставить композицию в эфир. Вафин взял диск, дал визитку и попросил перезвонить через неделю.

Когда Саркисов перезвонил, худрук «Шансона» холодно извинился и сообщил, что песня не подходит по формату. «Это было любопытно, но все-таки слишком пестро для той музыки, которая звучала на радиостанции», — вспоминает сейчас Вафин. 

Когда Саркисов пришел к Гуцериеву с этой новостью, тот пришел в бешенство.

— Кто это сказал?

— Артур Вафин, программный директор радиостанции, управляет там эфиром и форматом.

— Давай мы купим его радиостанцию.

Через несколько месяцев Вафин, работавший на «Шансоне» с момента основания станции и прошедший там путь от диджея до программного директора, перешел на работу к Гуцериеву — руководить его продюсерским центром и медиахолдингом. А еще через три года, в апреле 2015-го, частью этого холдинга стало и радио «Шансон», за которое Гуцериев заплатил около 50 миллионов долларов. Теперь в его обновленном эфире есть и песня «Азия 80».

«Шансон» — самая дорогая радиостанция в медиахолдинге Гуцериева, который он начал собирать после того злополучного разговора с Саркисовым. Остальные обошлись ему в пределах 12 миллионов долларов каждая. В 2012-м Гуцериев купил у бизнесмена Александра Лебедева «Просто радио» и «Добрые песни», переформатировав их затем в «Восток FM» (ориентированную только на восточную музыку) и «Весну FM». В январе 2013 года он выкупил у музыканта и продюсера Игоря Крутого 75% акций компании Krutoy Media, сохранив название, но получив контроль над Love Radio, радио «Дача» и «Такси FM». В ноябре того же года владелец «Русснефти» купил свою первую немузыкальную радиостанцию, «Финам FM», а еще через месяц приобрел Ru.fm — и открыл на этой частоте радио «Говорит Москва», руководить которым позвал журналиста Сергея Доренко. Через год после начала вещания «Говорит Москва» возглавило рейтинг самых цитируемых радиостанций, обогнав «Эхо Москвы» и «Русскую службу новостей» («Медиалогия»).

Вместо «Финам FM» Гуцериев запустил станцию «Столица FM», посвященную российской эстраде, — и бесплатно раздал почти половину акций артистам и продюсерам — Диме Билану, Стасу Михайлову, Филиппу Киркорову, Иосифу Пригожину и другим; каждый из них получил долю от 2,5 до 5%. В распределении прибыли эстрадный колхоз, впрочем, участия не принимает — тем более что ее все равно пока нет: деньги Гуцериеву приносят только проверенные «Шансон», Love Radio и «Такси FM». По словам человека, близкого к руководству холдинга «Изюм» (в него входит «Весна», «Восток» и «Столица»), в год компания тратит 60–70 миллионов рублей, а зарабатывает не больше 20 миллионов.

Накануне нового, 2017 года «Столица» снова сменила формат — теперь на ее месте работает радио «Русский хит». Концепция «Русского хита» в том, чтобы крутить песни не старше трех лет. В январе Гуцериев совершил очередную медиапокупку — теперь ему принадлежит пакет кабельных музыкальных каналов Bridge TV. По словам источника внутри компании, на падающем рынке он обошелся поэту-предпринимателю в пять миллионов долларов.

Гуцериев считает важным вывести свои медийные активы на безубыточность, однако, как говорят источники, близкие к бизнесмену, главная его цель в другом — он меняет сам подход радио к работе с песнями и их авторами. Продюсер Иосиф Пригожин рассказывает, что многие годы мучился, упрашивая радиостанции поставить новые композиции своей жены Валерии, — и отмечает, что теперь все иначе. Пригожин называет Гуцериева «Оскаром Шиндлером от шоу-бизнеса», видимо, имея в виду, что миллиардер освобождает певцов и композиторов от диктата радийных менеджеров.

«Однажды Гуцериев пришел на одну большую радиостанцию с песней Кристины Орбакайте „Маски“, — приводит пример Пригожин. — Ему объявили: 20 тысяч долларов за ротацию. Гуцериев отвечает: давайте мне 20 тысяч долларов, я не против. Я пишу песню, снимаю клип, вкладываю в аранжировку, приглашаю звезд в качестве исполнителей, и еще я вам должен доплачивать? Если я произвожу нефть, мне за нее платят. Так же и с музыкой». По словам продюсера, Гуцериеву заведенные в шоу-бизнесе порядки показались дикостью. «Он сказал: „Пошли вы в задницу, я куплю себе десять радиостанций и избавлю артистов от унижения“».

Пригожин рассказывает, что владелец лично вмешивается в процесс, если программные директора не ставят песни, которые им приносят продюсеры. «[Гуцериев] им говорит: вы кому советы даете — Пригожину, Киркорову? Они вкладываются в музыку. Пусть зритель принимает решение, что хорошо, а что плохо. Вас не судьями посадили. Если приходят авторитетные люди, такие как Пригожин, как Дробыш, вы не спрашивайте — вы ставьте. А потом посмотрим — пошла она или нет», — передает Пригожин позицию поэта-миллиардера.

Эта стратегия по-своему эффективна — во всяком случае, с точки зрения признания Гуцериева в эстрадных кругах. Уже четвертый год подряд Гуцериев становится лидером по количеству дипломов «Песни года»: в 2016-м сразу 12 композиций, исполненных на конкурсе, были на его стихи — за что владелец «Русснефти» получил еще и звание «Поэта года». Имеется и народное признание: «Золотой граммофон», который вручается по итогам голосования слушателей «Русского радио» (оно Гуцериеву пока не принадлежит), получили «Мы боимся любить» Валерии и «Странный сон» Дениса Клявера; обе на стихи миллиардера.

К 2017 году Гуцериев организовал настоящую фабрику, производящую шлягеры на стихи бизнесмена. Семь миллионов долларов он вложил только в строительство студии, начиненной самым современным оборудованием. Работа устроена так. Предприниматель вместе с композитором пишут песню — причем начинается она необязательно со стихов: Гуцериев уже научился сочинять текст к мотиву, который ему предлагают партнеры по творчеству в диапазоне от Виктора Дробыша и сочинителя-эстрадника Сергея Ревтова до того же Покровского или Владимира Ткаченко из «Ундервуда». Далее вместе с продюсером Гуцериев решает, кому больше подходит то, что получилось, — они предлагают артисту записать песню на студии и снять на нее клип. И то и другое для исполнителей бесплатно, хотя композиторы за свою работу получают до десяти тысяч долларов (вдвое больше, чем в среднем по рынку), а один клип по заказу Гуцериева, по словам Артура Вафина, обычно стоит в пределах полутора миллионов рублей.

Изготовленную таким образом композицию ставят бесплатно в ротацию всех гуцериевских радиостанций (а теперь, видимо, еще и телеканалов). Сейчас существует порядка 150 песен на стихи Гуцериева, большая часть которых прошла через этот цикл; таким образом, на свои произведения владелец «Русснефти» потратил порядка пяти миллионов долларов. По словам сотрудников продюсерского центра, эти деньги возвращаются авторскими отчислениями — за свои песни Гуцериев получает по два миллиона рублей в год. Таким образом, если не считать вложения в радиостанции, на то, чтобы окупить одну песню, у бизнесмена уйдет больше ста лет.

Тем, как Гуцериев завоевывает российский шоу-бизнес, довольны не все ветераны индустрии. Если композиторам стали платить больше, то рынку эстрадных текстовиков миллиардер нанес серьезный ущерб — так, во всяком случае, говорит поэт-песенник Александр Вулых (он, в частности, писал тексты для композиции Александра Маршала «Белый пепел» и «Двух крыльев» Анжелики Варум). «Раньше расценки были от двух до пяти тысяч долларов [за текст]. А сейчас я знаю тех, кто и за 30 тысяч рублей написать будет счастлив», — жалуется Вулых. По его словам, ни один из известных ему эстрадных певцов не отказал Гуцериеву. «В период кризиса финансовые причины стоят на первом месте, здесь не до жиру. Заказывать тексты у поэтов первой десятки, а потом еще самим песни ходить продвигать, снимать клипы? Да [артисты] будут молиться на Михаила Сафарбековича, будут его защищать и говорить, что это выдающийся поэт», — объясняет сочинитель.

Давний партнер Гуцериева Максим Покровский не согласен с коллегой. «У [Гуцериева] есть талант. Я этот талант воспринимаю по-своему, и он об этом знает, — рассуждает лидер „Ногу свело“. — Он очень увлеченный. Несмотря на то что он много всего повидал, он для меня является ребенком — и это время от времени выливается в какие-то фразы, которые очень сложно повторить и заменить. Например, такая строчка: „Мазды зад прижал мне перед, льются брызги на капот“».

По словам другого соратника Гуцериева, продюсера и композитора Виктора Дробыша, работать с миллиардером куда проще, чем со многими другими поэтами, — он легко соглашается переделать текст, если что-то не подходит к мелодии: «Общение с другими сводится к тому, что „я написал текст, не трогайте [его]“. А он готов поменять. Это творческий процесс, который для меня крайне важен».

Поэзию Гуцериева признали не только деятели эстрады. Стихи владельца «Русснефти» были опубликованы в выходящем с 1957 года литературном журнале «Москва», который в свое время первым напечатал «Мастера и Маргариту» Булгакова. Когда корреспондент «Медузы» спросил по телефону главного редактора «Москвы» Владислава Артемова, как это произошло, тот ответил: «Что же вам сказать… Что же вам сказать… А мы можем так сделать, как будто вы вообще не звонили?»

Позже руководитель журнала признал: печатное издание давно влачит жалкое существование, сотрудники семь месяцев сидят без зарплаты, пожертвований хватает на тираж максимум в полторы тысячи экземпляров. Люди от Гуцериева пообещали напечатать и распространить двадцатитысячный тираж за свой счет — при условии что там будут стихи Гуцериева. «Мы постарались параллельно натолкать туда побольше хороших материалов», — сказал Артемов. На просьбу оценить творчество владельца «Русснефти» он ответил так: «Как говорили в XIX веке, поэзия — это средство умягчения души. Она душу его умягчает — и слава богу».

«Жизнь на воле — как рулетка. Где приманка, там и клетка»

Вернувшись в Россию, Михаил Гуцериев активно помогает властям и с готовностью выполняет любые просьбы.

Например, перед сочинской Олимпиадой Гуцериев спасал трамплин в Красной Поляне, который не смог построить в срок Ахмед Билалов, совладелец компании «Красная Поляна». После того как Владимир Путин, инспектируя олимпийскую стройку, узнал, что сроки по трамплину сорваны на два года, а смета выросла в шесть раз, Билалов был смещен со всех постов; на него завели уголовное дело, и теперь бизнесмен живет в Лондоне. Вернувшийся из Лондона Гуцериев, семья которого владеет строительными компаниями «Моспромстрой» и «Интеко», купил долю Билалова за 20 миллионов долларов и пообещал завершить объект — по просьбе Германа Грефа, главы Сбербанка, который был соинвестором трамплина. «[Гуцериев] каждый день возил туда-обратно по 200 рабочих», — рассказывает источник в окружении миллиардера. Когда проект был спасен, Сбербанк выкупил акции у Гуцериева.

Спустя год начался российско-украинский конфликт. Одним из самых яростных оппонентов российской власти был владелец группы «Приват» Игорь Коломойский, называвший Путина «шизофреником маленького роста». В России его структурам работать стало сложно — и Коломойский продал «Мосприватбанк» Гуцериеву. Позже «Бинбанк», принадлежащий владельцу «Русснефти», получил от государственного Агентства по страхованию вкладов 12 миллиардов рублей в рассрочку на четыре года, чтобы финансово оздоровить бывший актив Коломойского.

Невзирая на кризис, Гуцериевы остаются одними из самых активных игроков среди всех участников первой сотни Forbes. В последние годы они купили пенсионный фонд у «Райффайзенбанка», «МДМ-Банк», несколько небольших нефтяных компаний, а также девелоперскую компанию А101, которой принадлежало две с половиной тысячи гектаров на юге Новой Москвы. Суммарно семейные активы Гуцериевых — даже больше, чем активы семьи Ротенбергов, дружественной Владимиру Путину.

Новое увлечение Михаила Гуцериева — розничные магазины электроники. Вытеснив миноритариев из «Техносилы», которая досталась ему вместе с «МДМ-Банком», владелец «Русснефти» в декабре 2016-го купил еще две конкурирующие сети: «Эльдорадо» (примерно за 430 миллионов долларов) и «М-Видео» (крупнейший игрок на рынке; контрольный пакет обошелся в 726 миллионов) — хотя их выручка в прошлом году упала. Принадлежащая Гуцериеву компания «Самфар» теперь собирается объединить все магазины под одним брендом «М-Видео» — после чего предприятие превратится в третьего ритейлера страны после «Магнита» и группы Х5.

Как считает Наталья Колупаева, вице-президент «Райффайзенбанка», ответственная за сектор потребительских товаров и ритейла, консолидация сетей — разумное решение, которое «позволит улучшить условия закупок, усилить логистику, а самое важное — повысит шансы на успешную конкуренцию с иностранными онлайн-игроками типа Alibaba, которые еще только присматриваются к российскому рынку». Эксперт приводит в пример MediaMarkt — сеть магазинов электроники, которая планирует удвоить количество своих магазинов в России в 2017 году.

Где берет деньги Гуцериев на столь частые и крупные покупки — вопрос, на который до сих пор нет точного ответа (сам Гуцериев несколько недель обещал дать «Медузе» интервью, но в итоге встреча так и не состоялась). «Русснефть» в 2015-м получила 75 миллиардов рублей чистой прибыли, но годом ранее у компании было 100 миллиардов убытка — к тому же на ней до сих пор висят старые долги.

Как полагают «Ведомости», Гуцериев может пользоваться деньгами пяти принадлежащих ему пенсионных фондов. Кроме того, успешно справившись с санацией «Мосприватбанка», Гуцериев за год с небольшим получил 50 миллиардов рублей за санацию еще шести банков — в виде кредитов от Центробанка и Агентства страхования вкладов, выдаваемых под 0,5% годовых.

Империя Гуцериева — по-настоящему семейный бизнес. Как говорят источники, близкие к миллиардеру, его родственники Саит-Салам Гуцериев и Микаил Шишханов активно участвуют в сделках. Саит-Салам занимается всеми девелоперскими проектами, а Шишханов отвечает за финансовые инструменты. Вместе с топ-менеджерами группы они страхуют и подменяют старшего партнера, когда он уходит в творчество.

Иногда это происходит непосредственно во время рабочего дня. Так, рассказывает источник в «Русснефти», в ходе одного из совета директоров председательствующий Гуцериев время от времени начинал смотреть сквозь выступающих, что-то быстро записывал и выбегал из зала. В соседнем кабинете офиса «Русснефти» на Пятницкой сидел Артур Вафин — он принимал бумаги с новыми стихами от начальника и отправлял их в студию. Там их перекладывали на музыку специальные люди — и посылали обратно. Михаил Гуцериев внимательно прослушивал результаты, морщился, высказывал свои замечания, а потом отправлялся обратно на совет директоров — творить.