«Слишком свободный человек». О чем мы узнали из кинобиографии Бориса Немцова

23 февраля в России выйдет в прокат документальный фильм «Слишком свободный человек» Веры Кричевской и Михаила Фишмана. Это картина о Борисе Немцове: про его жизнь в кадре рассказывают его друзья и соратники из 1990-х, а также те, кто был рядом с ним в последние годы. «Медуза» посмотрела этот фильм и рассказывает, почему его следует считать одним из главных высказываний о том, как устроена современная Россия.

«Слишком свободный человек» — это не фильм про Бориса Немцова в строгом смысле. Это даже не фильм про историю России, рассказанный через историю одного из главных ее людей — провинциального оппозиционера, нижегородского губернатора, вице-премьера правительства, депутата Госдумы, снова оппозиционера, депутата Ярославской облдумы. В картине есть интересные воспоминания, удачно смонтированные высказывания, необходимая степень трогательности — но все это не главное.

Это фильм, показывающий, какие именно моменты истории оказались ключевыми для России, в которой мы сейчас живем; благодаря каким именно людям, благодаря каким именно решениям.

При жизни над Немцовым посмеивались: он наивный, он прямолинейный. Только получилось так, что Немцов непосредственно участвовал в каждом из ключевых сюжетов, менявших страну с момента распада СССР. Ни в одном фильме, ни в одной книге до этого не было такого масштабного осмысления всего, что случилось с нами.

Нет особенных жанровых ухищрений — обычный фильм с разнообразным набором спикеров вперемежку с документальными (некоторые уже можно назвать историческими) кадрами. Многие истории рассказаны голосом самого Бориса Немцова — все-таки он тысячи интервью дал. Получилось повествование, в котором очень важны детали.

Вот самое начало 1990-х, продуктов нет (а если есть, то за непредставимые деньги), бензина нет, да ничего нет, кроме остатка накопленного во время перестройки человеческого энтузиазма. И почему-то именно Немцов, губернатор без года неделя, сумел подобрать правильные слова, не только ободрявшие, но и объяснявшие. Это как ремонт в квартире, говорил он. Да, нам плохо, вокруг известка, нам негде спать, нам негде есть. Но если мы не сделаем этот ремонт, у нас упадет крыша и развалятся стены.

Вот зима 1995/96 года, кто сейчас вспомнит, что там было. А была абсолютно проигрышная первая чеченская война, президент Ельцин с рекордно низким рейтингом и зашкаливающая неопределенность. Борис Немцов тогда привез Ельцину миллион подписей против войны. Ельцин обиделся («Он очень разозлился, но ничего мне не сделал. Единственное, отключил телефон прямой связи с ним», — вспоминал тогда Немцов и одной этой фразой описал ельцинский стиль управления страной). Но президент поехал в Чечню, он первый раз за долгое время показал себя сильным человеком. В итоге остановил войну, но еще и дал старт своей избирательной кампании 1996 года.

Весной 1996 года было понятно, что в гонке лидирует коммунист Геннадий Зюганов. Немцов тогда дал одно интервью, в котором, допуская поражение Ельцина, сказал, что Россия — это страна, где у президента суперполномочия. Их просто должно стать меньше, тогда и не надо будет придавать такого значения тому, кто победит на выборах. У нас была бы совсем другая история, если бы Немцова тогда кто-то услышал. Но в итоге были выборы-1996, корректность которых до сих пор под вопросом. И все последующие выборы всех уровней, из года в год становившиеся все большей профанацией и приведшие к массовым протестам 2011–2012-го.

А вот прошло два года — и случилась приватизация «Связьинвеста»; кто сейчас помнит, что это! Только тогда, в 1997-м, произошло два важных события. Первое: на полноценной рыночной экономике в России был поставлен крест именно в те дни, потому что участники той масштабной сделки прямым текстом говорили: мы не против игры по правилам и честных рыночных цен, как этого хочет государство в лице Немцова и Анатолия Чубайса. Просто не в этот раз. «Этот раз» уже больше не наступил.

Второе событие: олигархи Борис Березовский и Владимир Гусинский создали к этому времени фантастические по своему качеству телеканалы и после своего проигрыша на аукционе по «Связьинвесту» впервые масштабно задействовали важную их способность: они могут уничтожать карьеры и судьбы отдельных людей, формировать негативное общественное мнение, манипулировать фактами, пропагандировать. Так появилось современное российское телевидение.

Назначение Владимира Путина на должность директора ФСБ в 1998 году очень лоббировал Анатолий Чубайс. «Он наш человек», — доказывал он. В 1999-м Борис Немцов избирался в Госдуму в составе «Союза правых сил» под лозунгом «СПС — в Думу, Путина — в президенты». Запрос на обновление тогда был мощный. Путин и Немцов часто встречались в Кремле — кадры протокольной съемки, — были на «ты». Немцов обещал, что СПС не станет карманной партией Кремля, так и произошло. После избрания Путина президентом правые партии сначала перестали существовать в парламенте; позже СПС перестал существовать в принципе.

Нулевые как хроника потерь свободной российской политики. Вот Немцов защищает телеканал НТВ, который уничтожал его несколькими годами раньше. Вот теракт на мюзикле «Норд-Ост» — участие в попытке освобождения заложников стоило Немцову профессии политика. Он остался им по факту, только без работы. Вот Михаил Фридман, друг Немцова и человек из списка Forbes, говорит о возможном его трудоустройстве: ты, Борис, должен поменять себя, что нереально. И ты ведь будешь заниматься политикой, наносить ущерб моей работе, а я этого себе позволить не могу. И это все, что нужно знать о правилах ведения бизнеса в нулевые.

«Ни тени обиды у него не было», — добавил Фридман.

После 2004-го в фильме сразу начинаются события 2010-го. В принципе, ровно столько и нужно знать о жизни российской оппозиции в этот период.

А потом очередная важная метка. После одного из протестных митингов 31 декабря 2010 года бывшего губернатора, вице-премьера и депутата Госдумы забрали в полицию, две ночи, включая новогоднюю, он провел в унизительных условиях полицейского участка. Потом его не менее унизительно — не дав даже сесть на стул — осудили на 15 суток административного ареста. Немцов сам говорил: он все-таки часть номенклатуры, любимец Бориса Ельцина, его можно уволить, дискредитировать, но его нельзя сажать, бить, убивать — это такой негласный кодекс. После той новогодней ночи стало понятно, что можно.

Со дня гибели Немцова прошло почти два года. Поговорить о нем для фильма согласились совершенно разные люди, больше десяти. Среди них совсем не оппозиционные Михаил Фридман и Михаил Прохоров. Там нет только двух людей, которые годами ассоциировались с фамилией Немцова, — главы «Роснано» Анатолия Чубайса и куратора внутренней политики России в администрации президента Сергея Кириенко. Не менее важная деталь фильма, чем все остальные.