«Вампиром я отказываюсь быть» Интервью Натальи Пивоваровой, декана театроведческого факультета ГИТИСа, — о конфликте в вузе и ректоре Григории Заславском

В декабре 2016 года стало известно, что ректор ГИТИСа Григорий Заславский решил объединить театроведческий и продюсерский факультеты. На ученом совете, проходившем без декана театроведов Натальи Пивоваровой, за объединение проголосовали большинством голосов. Однако против возможного слияния выступили многие театральные критики, сама Пивоварова и студенты, устроившие протестный перфоманс. В интервью «Медузе» Заславский заявил, что театроведческий факультет находится в кризисе. «Медуза» поговорила с Натальей Пивоваровой о кризисе, отношениях с новым ректором и реальных успехах студентов-театроведов.

— Назначение Григория Заславского исполняющим обязанности ректора в мае 2016 года было неожиданностью для преподавателей ГИТИСа?

—Конечно, это была неожиданность. Уже хотя бы потому, что человек закончил институт в 1993 году и больше никак с ГИТИСом напрямую связан не был. К тому же он никогда не занимал руководящую должность в вузе, а это очень важно. Он не был заведующим кафедрой, деканом, начальником какого-то подразделения и так далее. Жизнь большого сложного института требует опыта.

— А были ли какие-то другие кандидатуры на эту должность?

— Я предполагала, что ректором может стать Дмитрий Владимирович Трубочкин — профессор кафедры истории зарубежного театра. Но если честно, я думала, что до выборов обязанности ректора будет исполнять Карина Левоновна Мелик-Пашаева, которая руководила ГИТИСом с 2009 года. Я и предположить не могла, что ее снимут сразу же после 70-летия и назначат кого-то еще.

— Как в последние годы складывались отношения ректора ГИТИСа и министерства культуры? Можно ли сказать, что сейчас они стали больше сотрудничать?

— У Карины Левоновны был огромный административный опыт, благодаря которому в нашем вузе происходило много хорошего. В сложнейших условиях ГИТИС прошел лицензирование и аккредитацию — это было как раз накануне ее ухода. Сейчас эта связь, конечно, стала гораздо теснее, потому что Заславский давно был участником рабочих групп, экспертных советов при министерстве, возглавляемом Владимиром Мединским. Он, конечно, свой человек для министерства. Это просто факт.  

 — В интервью «Медузе» Григорий Заславский довольно много говорил о кризисе в ГИТИСе. Можно ли сказать, что его представили как антикризисного менеджера? Есть ли вообще в ГИТИСе кризис?

— Говорить о том, что ГИТИС в кризисе — просто смешно. Не понимаю, зачем это нужно нашему ректору. Но здесь нужно напомнить, что у нас сейчас и страна как бы не на подъеме. Естественно, любая система изнашивается. Любая институция требует постоянного обновления — осмысленного, продуманного, с определением целей, задач, исследованием возможного пути. И никто из наших преподавателей и студентов никогда не думал, что система нашего образования идеальна и не требует нововведений. Требует.

Заславский — не кризисный менеджер, он был представлен как выпускник театроведческого факультета, известный критик, общественник. И, кстати говоря, несмотря на то, что у нас запрещена идеологическая пропаганда в институте, Григорий Анатольевич Заславский был рекомендован ученому совету ГИТИСа как человек, который не раз выражал свое согласие с политикой государства по поводу присоединения Крыма.  

— За Заславского проголосовали около 80% преподавателей. В институте велась какая-то агитационная работа?

— Наверное, нет, ничего не знаю об этом. Но всем ясно, что не всегда можно сказать сразу, каким будет новый руководитель. Любой человек, и сложный человек, придя на новую работу, может измениться — ведь меняется вся его система координат в конкретном пространстве. Об этом многие думали тогда.

Сейчас я понимаю, что у ректора огромные амбиции: он яркий выпускник театроведческого факультета, и при этом его когда-то не взяли в аспирантуру — и вот он уже ректор. История известная. Новая должность — это всегда начало новой жизни. 

У меня сложилось ощущение, что в душе Григорий Анатольевич видит себя реформатором масштаба Столыпина — я, конечно, здесь немного иронизирую. Возможно, создателем нового пути. Сейчас у нас идут разговоры о том, что ГИТИС должен превратиться в лучший театральный вуз мира, что само по себе, конечно, прекрасно, амбициозно. Но тогда необходимо слышать другой голос, уважать позицию людей, которые отдали ГИТИСу, педагогике всю жизнь. Они профессионалы. Как без совета с ними решиться на фундаментальные реформы? Как не спросить совета? 

— Заславский сказал в интервью, что он решил объединить факультеты уже в августе. Знали ли вы об этом?

 — Нет, конечно. При этом Григорий Анатольевич утверждает, что министерство — как наш учредитель — не должно было узнать об этом из газет и им нужно было рассказать о планах реорганизации отдельных подразделений ГИТИСа заранее. Но почему-то наш ректор считает, что люди, с которыми он работает, которые в последние десятилетия строили ГИТИС, могут узнавать о таких важных изменениях из прессы.

Или Григорий Анатольевич говорит о том, что иногда из-за большого количества обсуждений многие вещи нельзя реализовать. Но ведь ГИТИС, любой другой театральный вуз, да и здоровое сообщество в целом могут существовать только в диалоге. Для гармонии нужна конвенция. И как же не говорить о своих планах с людьми профессионально заинтересованными, как же они потом будут жить в ГИТИСе? «То ведают бояре, не нам чета»? С третьей стороны, Григорий Анатольевич говорит, что его не хотят понять, не вдумываются в слова, не слышат их смысла. На что я задаю риторический вопрос: а где была возможность вас услышать? Разве нам дали время обсудить ваши планы? 

— Можно ли считать ученый совет, на котором прошло голосование за объединение факультетов, легитимным, если заведующие кафедрами, декан театроведческого факультета и другие преподаватели по разным причинам отсутствовали?

— Проблема здесь не юридическая, этическая. Кворум-то был. Но в ученом совете не принимал участие заведующий кафедрой зарубежного театра Алексей Вадимович Бартошевич, известнейший шекспировед с мировым именем — человек, который работает в ГИТИСе больше 50 лет! Как можно было не предупредить его? Это не оплошность. Вопрос в том, что, если ты за месяц объявляешь, что на ученом совете будут решаться такие принципиальные вопросы, то безусловно, в течение этого месяца начинается работа, подготовка к обсуждению, знакомство с положениями, предложениями и так далее. А получилось так, что ученый совет проголосовал «за» — потому что, как мне кажется, его просто ввели в заблуждение. Это была тайная и молниеносная операция.

Ситуация была представлена так, словно договоренность между факультетами уже достигнута, а на самом деле никто ничего просто не знал. Ну если я, например, услышу, что актерский и режиссерский факультеты решат объединяться и они якобы обоюдно этого хотят, то я, скорее всего, не буду высказывать какие-то аргументы против — даже если они у меня возникнут.

Кстати, сейчас идет процесс, который банально называется «использование административного ресурса»: интервью Григория Анатольевича вывешены на сайте ГИТИСа, оппоненты же лишены всякой возможности быть услышанными в своем институте. Более 1000 человек подписали письмо против объединения факультетов, к такому же мнению пришла комиссия Союза театральных деятелей по образованию, ведущие ученые-театроведы Государственного института искусствознания и так далее. 

— По мнению ректора, театроведческий факультет находится в кризисе. Как вы думаете, так оно и есть?

— Эта мысль сейчас, видимо, намеренно тиражируется нашим ректором, он ее повторяет в своих интервью на радио, телевидении и в разговорах с ученым советом. Мысль о кризисе ГИТИСу навязывается, и, на мой взгляд, это самое вредное и несправедливое определение жизни нашего факультета. К слову скажу, что эта ситуация может испортить нам будущий набор абитуриентов.

Если честно, то театроведческий факультет, на мой взгляд, сейчас в расцвете, а не в кризисе. Ну смотрите, сегодня мы проводим на факультете не менее 10 конференций в год, в которых принимают участие ведущие педагоги, крупнейшие режиссеры страны: Васильев, Погребничко, Шапиро, Серебренников, Богомолов, Юхананов, Карбаускис, Мирзоев, Бутусов, Коляда, Волкострелов, ведущие критики и многие другие. Наши студенты последние десять лет работают на всех основных фестивалях: «Золотая маска», «Сезоны Станиславского», NET, «Территория». Они также много лет выпускали газету «Золотой маски» — весь театроведческий факультет ГИТИСа подключился к ее созданию — сейчас она существует в электронном виде. Наши студенты выигрывают театроведческие министерские конкурсы, олимпиады, ездят на всевозможные фестивали с нашими педагогами. И получают благодарности.

С другой стороны, у наших педагогов колоссальные нагрузки: доктора наук и профессора имеют по 800 лекционных часов в год — выпускают книги, пишут научные статьи, ездят по всей стране с лекциями, докладами, руководят экспертными советами, семинарами критиков, обсуждают спектакли российских театров, проводят круглые столы и прочее. Мы ведь каждый год отчитываемся по науке, и никогда к нам не было никаких претензий. Наоборот. К тому же на нашем небольшом факультете работают семь докторов наук — это высочайший класс! Послушайте, это же невероятно, а нам говорят, что педагоги исчерпали свой потенциал. Да, не верьте, друзья, это просто ошибка.

 — Григорий Заславский сказал, что за последний год на факультете защитили только одну диссертацию. Это правда?

— Я специально провела исследовательскую работу по этому поводу. Все данные с сайта ГИТИСа. За последние 12 лет на театроведческом факультете было защищено 36 диссертаций, у нас были годы, когда по пять человек защищалось. Но после кризиса, конечно, количество защищающихся упало — разве возможно выжить на стипендию? Об этом и Григорий Анатольевич сказал.

У меня лично есть аспиранты, у которых готовы диссертации, но из-за того, что они вынуждены работать, у них просто нет времени сесть и доработать свой текст. Если говорить конкретно, то в 2016 году на театроведческом факультете было защищено три диссертации, а не одна, как сообщает постоянно Григорий Анатольевич. Для гуманитарного вуза, для театроведения — это серьезная цифра.

Дальше конкурс абитуриентов. Вот Алена Юрьевна [Карась] в этом году набирала курс и почти поставила рекорд: 5,75 человек на место. А за последние восемь лет средняя цифра поступающих — 4,365 человека на место. И это реальные цифры, потому что в Москве больше нет театроведческого факультета и у нас никто не забирает документы после первого экзамена, как это может произойти на других факультетах. Следовательно, утверждать, что у театроведов конкурс абитуриентов один человек на место — это, мне кажется…. ну, мягко говоря, как-то не соответствует реальности.

Григорий Анатольевич утверждает, что педагоги театроведческого факультета ничего не делали для преодоления жуткого кризиса. Кто же эти безумцы? На самом деле, мы думаем иначе. И за это отвечают заведующие кафедрами. Я им доверяю.

  — А что насчет трудоустройства?

— Заславский сказал, что у нас трудоустроены 10-12%. И здесь у меня возникает сразу несколько вопросов. Во-первых, так как у нас в стране теперь нет системы распределения, задавать выпускникам вопросы о том, где они работают, не вправе ни вуз, ни государство. Для контроля есть другие органы. Так я думаю. Но наши бывшие студенты нас любят, поэтому честно отвечают нам на все вопросы.

Обычно мы собираем сведения в сентябре-октябре: в этот момент кто-то может еще не работать, а в ноябре уже найти место, а кто-то устроился в сентябре, а в октябре уже уволился. Я посмотрела на списки студентов, начиная с 2004 года — мы-то их всех знаем в лицо и по фамилиям — и поняла, что у нас, как и во всем ГИТИСе, 80-90% трудоустроены. Кто-то работает внештатно, кто-то работает по договору, кто-то работает редактором на телевидении, редактором в музее, в театре. Не все из них «известные» люди, но и нельзя сказать, что мы каждый год получаем сто выдающихся актеров, десять выдающихся режиссеров. Смешно. Такого не бывает ни в одной профессии. На каждом курсе у нас есть один-два действующих критика, столько же занимаются наукой, остальные работают в системе культуры. И мне кажется, что это блистательно.

 — Правильно ли я вас поняла: вы считаете, что кризиса нет?

— Понимание кризиса как важнейшего, часто переломного состояния, которое требует деятельного самоанализа, — необходимо абсолютно всем. Только не нужно понимать кризис как призыв «мочить в сортире», лишения нас бюджетных мест и просто закрытия. Нет, мы еще поживем. Мне вообще кажется бессмысленным говорить о том, что один факультет станет донором другого. По мнению ректора, в обновлении кровеносной системы нуждается, конечно, театроведческий факультет. Да, все мы во многом нуждаемся. Но вампиром я отказываюсь быть.

— Представлял ли ректор конкретную программу объединения факультетов?

— Нет. Ректор обещал студентам, что представит им программу, которая будет широко обсуждаться всеми заинтересованными лицами, ведь и среди продюсеров есть масса людей, не поддержавших объединение. Но до сих пор этого не было сделано, и получается, что студенты будут чем-то вроде подопытных кроликов. Сам Григорий Анатольевич говорит, что может, через несколько лет, мы поймем, что это неправильный путь и опять разъединимся. Но ведь логичнее сразу понять, нужно ли объединяться. И здесь я верю, что здравый смысл восторжествует, а еще логика нашего ректора, который не захочет работать в конфликтной ситуации.

 — То есть вы считаете, что после нового ученого совета решение об объединении факультетов будет отменено?

— Я очень верю в то, что Григорий Анатольевич не пойдет на кардинальное меры, не позволит состояться браку по неволе, а мы сможем объяснить членам ученого совета необходимость отмены декабрьского решения. 

 — Можно ли сказать, что у вас с ректором личный конфликт?

— Это, скорее, какие-то мелкие разногласия, на уровне фейсбучного поста. Мне кажется, что это абсолютная ерунда, если не считать наших мировоззренческих разногласий, но об этом я уже не раз говорила. Конечно, мы с ним — по разные стороны, если не баррикад, то отношения, восприятия многих политических, социальных и конечно, театральных процессов. И это нормально. Конституция позволяет. Но если институт — не место для выражения своих политических позиций, то хотелось бы, чтобы и эта ситуация не обострялась. Мы работаем ради студентов. И всем нам не безразлично, каково наше будущее.

 — Вы видите возможность для дальнейшего взаимодействия?

— Безусловно. И очень надеюсь на то, что и Григорий Анатольевич понимает, что это необходимо. Для того чтобы продуктивно работать, нужно работать в команде. Возможно так и будет. 

— Зачем все-таки Григорию Заславскому понадобилось объединять факультеты?

— Мне не хочется вновь говорить о возможных причинах , все это для общества бездоказательно. Дело в другом — почему Заславский до сих пор не предложил всем своей программы по объединению — содержательной и концептуальной, в которой бы и объяснил всем нам подлинные причины. 

Не удивлюсь, если идея объединения родилась в министерстве, кто-то подумал: надоели эти независимые театроведы. Хотя уверена, что до недавнего времени в министерстве о театроведческом факультете никто напряженно не думал. 

— То есть эти независимые театроведы, о которых вы сказали, действительно мешают министерству культуры?

— Ну, так уж и мешают. Но министерство культуры вообще ведь не скрывает своих приоритетов. Государственная культурная политика о многом сегодня говорит. Ее ведь очень давно просто не было — этой государственной культурной политики. Но теперь есть, а «цензуры нет». Цензуры нет, но политика появилась.

— С каким настроением вы пойдете на ученый совет?

— У Герцена есть потрясающая мысль о том, что «только та революция хороша, которая заканчивается парламентом». Театроведческому факультету 85 лет, у нас прекрасные традиции: думаю, нам удастся не потерять свою независимость. Очень надеюсь, что на ученом совете всем дадут слово, и мы попробуем объяснить сообществу ГИТИСа свою позицию. И нас услышат. И нам поверят. Потому что мы много лет работали честно вместе. Я очень надеюсь, что у всех у нас возобладают не межличностные отношения, а мудрость и любовь к ГИТИСу.