Из «Формулы-1» уходит Берни Экклстоун. Он превратил ее в главную гоночную серию мира

23 января Берни Экклстоун, человек, управлявший в том или ином качестве гонками «Формулы-1» последние несколько десятков лет, заявил, что покидает свой пост генерального директора Formula One Group. Как и ожидалось, новые владельцы компании — американцы Liberty Media — меняют ее администрацию. Именно Экклстоун сделал «Формулу-1» такой, как мы ее знаем: главной гоночной серией мира, которая ассоциируется с большими деньгами и глобальными суперзвездами вроде Михаэля Шумахера или Льюиса Хэмилтона. «Медуза» вспоминает, как Берни Экклстоун пришел к успеху — и за что его принято любить и ненавидеть.

«Моя новая должность называется очень по-американски. Что-то типа почетного президента. Титул мне дали, а что он означает — я и не знаю», — сказал 86-летний Берни Экклстоун, объявляя о своей отставке с поста управляющего директора «Формулы-1». Очень по-экклстоуновски: человек, сделавший «Формулу-1» тем, чем она является сегодня, никогда не стеснялся открыто говорить, что думает, ни звездам, ни боссам. За это его любили; за это отчасти и уволили.

Сын рыбака, заработавший первые деньги на перепродаже пирожных, Экклстоун увлекался машинами с юности и, заработав на продаже запчастей для мотоциклов, с конца 1940-х сам начал пробовать себя в гонках — впрочем, не слишком успешно. В «Формуле-1» он впервые появился в 57-м — сначала занимался делами молодого британского гонщика Стюарта Льюиса-Эванса, а в 58-м пытался и сам пройти квалификацию на Гран-при Монако. У Экклстоуна ничего не вышло, а еще через полгода в аварии погиб и его подопечный (в те годы смерти в «Формуле-1» были почти обычным делом), и он вернулся в гонки только через десять лет — на сей раз став менеджером австрийца Йохана Риндта.

Это была одна из самых трагических «формульных» историй конца 60-х. Молодой австриец был невероятно быстр, дико обаятелен и одним из первых стал обращать внимание на небезопасность своей машины, но сам разбился на трассе в Монце. Риндт стал первым (и, хотелось бы верить, последним) человеком в истории «Формулы-1», получившим чемпионский титул посмертно. Его менеджер, с которым они перед гонками бесконечно резались в карты, на сей раз решил остаться в гонках. Через два года он купил у основателя команду «Брэбем» — и начал прибирать бизнес к рукам уже всерьез.

«Формула-1» в начале 1970-х очень медленно, но все-таки начинала превращаться в профессиональный спорт: время на круге замеряли уже не подруги гонщиков, а специально нанятые люди; пилоты, то и дело наблюдавшие, как их друзья и коллеги гибнут в авариях, которых можно было бы избежать, стали все настойчивее говорить о необходимости увеличивать безопасность гонок и вскоре основали свой профсоюз. Экклстоун во главе «Брэбема» в свою очередь взялся объединять команды — и вскоре создал Ассоциацию конструкторов «Формулы-1» FOCA; его соратником в этом деле был человек, вместе с которым они будут руководить гоночной серией следующие много десятков лет, — Макс Мосли.

Экклстоун, которого все знакомые всегда аттестовали как бесконечно талантливого дельца, углядел в «Формуле-1» большой потенциал для бизнеса: на момент его прихода в гонки их популярность уже росла, но зарабатывать на этом никто толком не умел. Владельцы трасс обирали гонщиков и команды; про телевидение никто особенно и не думал. Лорд Хескет, британский аристократ-гуляка и владелец команды Hesketh Racing, вспоминал, как в середине 70-х Экклстоун пришел к коллегам по «Формуле» и сообщил: мол, я купил телеправа на нашу серию за миллион долларов; если хотите себе 10 процентов — заплатите мне 100 тысяч, и они у вас в кармане. Не заплатил никто.

Принято считать, что одним из важнейших эпизодов в истории завоевания «Формулой-1» телевидения стал Гран-при Японии 1976 года. В нем решалась судьба чемпионского титула, за который боролись британский плейбой Джеймс Хант и педантичный австриец Ники Лауда, за несколько месяцев до этого чуть не погибший в аварии на трассе в Германии. В посвященном истории «Формулы-1» фильме «One: Life on the Limit» Экклстоун и его коллеги вспоминают, что именно тогда все телеканалы мира захотели показать Гран-при — и именно тогда Экклстоун заявил им, что, если они хотят транслировать одну гонку, им придется купить права на весь чемпионат. «В те годы „Формула-1“ была устроена как диктатура», — скромно говорит в фильме Экклстоун, объясняя, почему он потребовал от команд начать заезд, несмотря на проливной дождь, делавший гонку гораздо опаснее, — и почему они подчинились. Закончилось все одним из самых ярких и противоречивых решений в истории автоспорта: через один круг Лауда, который только недавно восстановился от травм, полученных в аварии, и навсегда сохранил на своем лице следы страшных ожогов, заехал в боксы и отказался продолжать гонку, опасаясь за свою безопасность; чемпионат выиграл Хант.

Начиная с того времени Экклстоун и Мосли постепенно прибирали весь бизнес «Формулы-1» к своим рукам. Их FOCA несколько лет враждовала с другой управляющей организацией FISA — в процессе доходило до бойкота гонок, но в итоге Экклстоун и его сторонники вышли победителями. Оправдались и вложения в «Брэбем» — пилот команды Нельсон Пике дважды стал чемпионом в начале 80-х, а еще через несколько лет Экклстоун продал команду в 50 раз дороже, чем покупал. Подробный пересказ деятельности Экклстоуна в те годы будет неизбежно связан с разнообразными утомительными бюрократическими перипетиями и нюансами отношений между командами, пилотами и правообладателями, но результаты можно перечислить безошибочно. Именно при Мосли и Экклстоуне «Формула-1» превратилась из рискованной аристократической забавы в по-настоящему большую индустрию, которую стали именовать клише «королева автоспорта»; Ален Прост, Айртон Сенна, Михаэль Шумахер и другие пилоты превратились в успешные глобальные бренды. Гонки стали собирать телевизионную аудиторию, сравнимую с аудиторией крупнейших спортивных событий (например, в 2008 году одну гонку в среднем смотрели 600 миллионов человек). Пилоты, команды и администрация серии начали обращать серьезное внимание на безопасность заездов — и в начале 80-х постоянные летальные исходы в «Формуле-1» более-менее прекратились (еще более ужесточены правила безопасности были после чудовищного гоночного уикэнда в Имоле весной 1994-го, когда за три дня погибли два гонщика, одним из которых был великий Айртон Сенна).

«Формула-1» стала ассоциироваться не столько с риском для жизни и запахом бензина, сколько с гламуром, звездами и большими деньгами — немалая часть которых доставалась самому Берни: в 2004-м The Guardian оценивала его личное состояние в три миллиарда долларов. Во многом это стало возможно потому, что Экклстоун не стеснялся рвать с историческими гоночными традициями, когда это угрожало его доходам, и пускаться в авантюры, когда это сулило прибыль. Он одним из первых мировых спортивных промоутеров понял привлекательность азиатских рынков — и теперь гонки «Формулы-1» проходят не только в традиционной Японии, но и в Китае, Малайзии, Сингапуре, Азербайджане, Индии, Абу-Даби. Когда в «Формуле-1» доминировал Шумахер, сразу два гран-при проходили в Германии (один назывался Гран-при Европы); когда новой большой звездой стал Фернандо Алонсо, две гонки стали проходить в Испании. Ну и так далее.

Все эти изменения Берни Экклстоун насаждал, не особенно обращая внимание на демократические принципы. Он регулярно выкручивал командам руки, договариваясь с ними о распределении доходов от гонок и трансляций (23 процента от продажи телеправ шли в его личный карман), а также, формально будучи всего лишь администратором, регулярно вмешивался в содержательную часть гонок. Экклстоун лично разруливал переход молодого Михаэля Шумахера из независимого «Джордана» в более сильную команду «Бенеттон», понимая, какие перспективы сулит «Формуле-1» появления сильного немецкого пилота. Говорят, что именно он платил Найджелу Мэнселлу почти по миллиону фунтов за гонку в 94-м, когда тот заменил в «Уильямсе» разбившегося Сенну и своим личным брендом подкрепил репутацию «Формулы», потерявшей главную звезду; говорят, что именно Берни пару лет спустя убедил Фрэнка Уилльямса взять в свою команду Жака Вильнева — сына великого канадца Жиля.

Курировал Экклстоун и регулярные изменения правил «Формулы-1», которые должны были сделать гонки интереснее (эти изменения регулярно начинали происходить, когда в течение нескольких лет доминировала одна и та же команда). Методы управления Экклстоуна неплохо иллюстрирует следующий анекдот. Владелец маленькой команды Arrows Джеки Оливер вспоминал, что именно Экклстоун был одним из главных сторонников введения дозаправок в гонках в 1994-м для повышения зрелищности. Команды, по словам Оливера, совершенно этого не хотели — хотя бы потому, что соответствующее оборудование стоило кучу денег. Экклстоун сказал: «Хорошо, я обеспечу вам оборудование». Когда владельцы команд получили за него счета, кто-то из них позвонил Берни, и тот ответил: «Я сказал, что обеспечу вам оборудование, но не говорил, что буду за него платить». Еще одна иллюстрация умения Экклстоуна делать деньги буквально из всего: в 2010-м, когда уличный грабитель побил его и лишил дорогих часов, Берни немедленно сфотографировался — прямо с подбитым глазом — в рекламе, слоган которой гласил «Посмотрите, на что идут люди ради Hublot».

Разумеется, подобные порядки не могли обойтись без злоупотреблений. Как стало особенно понятно в последние годы, почти любая спортивная организация в силу своей слабой подотчетности предоставляет большие возможности для коррупции — и «Формулу-1» стали на ней ловить сильно раньше, чем футбольных и олимпийских чиновников. В 1999 году Экклстоун был вынужден уйти с должности вице-президента FIA — после того как европейские чиновники уличили его в нарушении правил конкуренции (впрочем, контроля над «Формула-1» Берни, старательно диверсифицировавший свои активы, — например, часть из них были записаны на его бывшую жену, — после этого не потерял). В 2014-м его обвиняли в том, что восемью годами ранее он дал немецкому банкиру, опекавшему сделку по продаже 47% компании Formula One Group, взятку в 44 миллиона долларов; в рамках досудебного урегулированию Экклстоун выплатил 100 миллионов долларов компенсации.

Впрочем, нынешнее увольнение Экклстоуна связано не с коррупцией, а, по всей видимости, с тем, что он уже попросту стар. Берни — администратор старой школы, не безликий менеджер в пиджаке, а сам себе звезда, который на стартовой решетке привлекает не меньше внимания, чем сами пилоты, и регулярно делает самые разнообразные провокационные заявления, одобрительно высказываясь то о Владимире Путине, то и вовсе о Гитлере. Американской компании Liberty Media, которая стала хозяйкой «Формулы-1», вряд ли понятен такой стиль управления — и к тому же непохоже, чтобы он приносил результаты. Престарелые руководители «Формулы» слишком поздно поняли (и начали использовать для привлечения новой аудитории) потенциал социальных сетей. Болельщики постоянно жалуются на то, что новые трассы все одинаковы и очень скучные (проектирует их все время один и тот же человек, немец Герман Тильке). Усилия администрации по повышению интересности самих заездов в последнее время тоже приносят одни разочарования — в какой-то момент правила изменили так, что моторы болидов стали звучать, как пылесосы (а визжащий звук был одной из главных торговых марок гоночной серии), а на саму борьбу это как будто не влияет: за последние семь лет чемпионами становились всего три человека из двух команд.

Конечно, Экклстоуна с его почти панковской харизмой будет не хватать — но вполне возможно, что новая структура управления пойдет «Формуле-1» на пользу. Во всяком случае, одно назначение Liberty Media наверняка одобрят почти все, кто следит за гонками. Новые владельцы приняли решение несколько диверсифицировать управляющую структуру Formula One Group: теперь это не диктатура, но корпорация. Ее исполнительным директором (то есть формальным преемником Берни) станет вице-президент медийного гиганта 21st Century Fox Чейз Кери. А вот за собственно спортивную составляющую теперь отвечает Росс Браун — пожалуй, самый успешный менеджер «Формулы-1» за последние 20 лет; человек, который обеспечил Михаэлю Шумахеру все его семь чемпионств, а впоследствии привел к титулу команду, выкупленную у компании «Хонда» за один доллар. Но хвалить Гитлера и фотографироваться для рекламы дорогих часов с фингалом под глазом он, конечно, не будет.