«Маленькая жизнь» Янагихары и «Номер 11» Коу Галина Юзефович — о двух переводных романах (тяжелом и сатирическом)

Литературный критик «Медузы» Галина Юзефович рассказывает о двух новых переводных романах, выпущенных на русском языке: «Маленькая жизнь» американской писательницы Ханьи Янагихары, номинировавшейся на Букеровскую премию, а также «Номер 11» британца Джонатана Коу. 

Ханья Янагихара. Маленькая жизнь. М.: АСТ, CORPUS, 2016. Перевод с английского А. Борисенко, А. Завозовой, В. Сонькина

Редко какой переводной роман имеет такую устойчивую репутацию еще до выхода по-русски: все, абсолютно все — и читавшие в оригинале, и ограничившиеся прочтением западных обзоров и рецензий — упорно говорят о «Маленькой жизни» Ханьи Янагихары как о романе выдающемся и даже потрясающем, но при этом невыносимо тяжелом, мрачном и душераздирающем. Пожалуй, обе эти характеристики не лишены смысла, однако вторая определенно нуждается в пояснениях и дополнениях.

История четырех друзей — художника Джей-Би, юриста Джуда, архитектора Малкольма и актера Виллема — начинается как классическая история про юношескую дружбу на всю жизнь, эдакий современный парафраз вечного сюжета о мушкетерах, таких разных, но при этом таких неразлучных. Ну да, понимающе кивнет искушенный читатель, сейчас нам будут долго (семьсот страниц) рассказывать четыре равноправные истории, которые будут то расходиться, то сходиться, переплетаясь между собой во всех возможных комбинациях. Примерно так все и происходит на протяжении первых ста страниц: герои веселятся на вечеринках, маются от безденежья, карьерной неопределенности, сложных отношений с родителями и проблем с сексуальной идентичностью. Они снимают жилье, ссорятся для того, чтобы практически сразу помириться, валяют дурака, рисуют, клеят макеты, ходят на кастинги, зубрят гражданское право и ездят в гости за город.

Однако не стоит обольщаться: после сотой страницы роман внезапно ускорится и начнет тугой петлей затягиваться вокруг двух по-настоящему главных героев — Виллема и Джуда, а если еще точнее — одного Джуда. Медленно, мучительно, выбирая крупицы правды из многолетних страхов, недомолвок и вранья, нам придется восстанавливать картину его прошлого. Время от времени Янагихара будет милосердно выныривать на поверхность относительно комфортного настоящего (все герои — в том числе Джуд — постепенно добиваются успеха и славы, находят близких людей и выстраивают с ними отношения), но после двух-трех вдохов вновь уходить в беспросветную глубину джудовых воспоминаний. Мы узнаем, что же у него с сексуальной ориентацией, почему он так плохо ходит, когда он выучился так прекрасно петь, играть на фортепиано, готовить и решать математические задачи, а еще почему он никогда не носит одежду с коротким рукавом, что хранит в пакете под раковиной и как коротает одинокие ночи. И каждое из этих открытий будет бить под дых — все сильнее и сильнее, покуда мы сами не ощутим себя в известной степени Джудом, покуда у нас не откроются и не закровоточат собственные раны, казавшиеся давно зарубцевавшимися и почти забытыми.

Вроде бы, описание романа как «тяжелого» и «душераздирающего» вполне оправдывает себя, однако если бы этим ценность «Маленькой жизни» исчерпывалась, вопросы неизбежно возникли бы к его «потрясающести». Делать читателю больно — умение, спору нет, важное, но все же не самодостаточное — больно должно быть зачем-то или на худой конец почему-то. И тут в голову приходит неожиданная аналогия: в одной из разновидностей йоги есть практика, когда человеку предлагают лечь, поднять ноги под углом 45 градусов к полу и задержаться в этом положении минут на пятнадцать. Понятное дело, через пять минут такого лежания боль в мышцах становится нестерпимой, однако, как утверждают люди, прошедшие это испытание, еще через пять минут боль проходит — или, вернее, меняет свое качество и смысл. Это называется «преодолеть пространство боли», за которым тому, кто сумел прорваться, открываются новые земли — неведомые и манящие.

Именно так работает «Маленькая жизнь» Ханьи Янагихары. Через некоторое время боль за Джуда (а потом и за тех людей, в которых эхом отзывается его травма) не то чтобы проходит, но перестает быть важной — и ровно в этот момент с читателем, достигшим катарсиса и умытым слезами, начинают происходить чудеса. Подобно настоящей жизни, «Маленькая жизнь» Янагихары избегает любых однозначных характеристик и интерпретаций, вступая в диковинный резонанс с внутренним миром каждого отдельного читателя.

Именно поэтому сходясь в том, что роман мучителен и прекрасен, дальше почти все люди, пишущие и говорящие о «Маленькой жизни», расходятся. Для кого-то — это книга о том, что всей любви мира не хватит на то, чтобы залечить травму, нанесенную в детстве. Для кого-то — история про любовь и дружбу, а еще про то, что граница между ними зыбка и неопределенна. Для кого-то — брутальный мужской гей-роман с жестью и кровью. Для кого-то — история преодоления и возможности счастья при любом анамнезе, а для кого-то — рассказ про художника и парадоксы творчества или, того удивительнее, про математику и ее связь с реальностью. Иными словами, после пространства боли в «Маленькой жизни» и вправду открывается целый мир, особый для каждого — большой и странно устроенный (об архитектуре и стилистике книги можно — и очень хочется — написать, а лучше прочитать целую монографию), ни на что не похожий и при всей своей специфичности очень гармоничный, цельный и логичный. Мир настолько невероятный, что вам будет трудно, почти невозможно его покинуть — и именно к этому, а не к боли и переживаниям надо быть готовым.

Джонатан Коу. Номер 11. М.: Фантом Пресс, 2016. Перевод с английского Е. Полецкой

Джонатан Коу — автор, умеющий писать сразу на двух уровнях: каждый его роман — это одновременно и нежное психологическое кружево, сотканное из полутонов, и жесткая на грани с абсурдом социальная сатира, бичующая пороки современного британского общества с леволиберальных позиций. Именно сочетание этих двух умений — злобно высмеивать и вместе с тем трогать почти до слез, сделало Коу одним из самых ярких романистов своего поколения, а заодно — одним из самых любимых английских авторов за пределами Англии, в том числе и в России. Предыдущая книга писателя «Экспо-58» вышла по-русски пару лет назад, но была разочаровывающе простенькой — по крайней мере на фоне его же великолепных романов «Какое надувательство!» или «Дома сна», так что у читателей была возможность в полной мере истомиться ожиданием. Именно поэтому «Номер 11» уже числится в списке самых важных новинок осени и главных книг ярмарки «Нон-фикшн».

Если в первую очередь вас интересует ответ на вопрос, не изменил ли Коу себе, не отрекся ли от своей бинарной природы, то ответ будет отрицательным. Более того, отринув прямолинейную лапидарность последних вещей, Коу возвращается к своей ранней полифоничной манере, когда роман собирался из множества маленьких, обособленных поначалу сюжетных линий.

Однако ответ на второй неизбежный вопрос — хорош ли «Номер 11», можно ли его поставить в ряд с прежними произведениями автора — будет, увы, несколько менее радостным. В полном соответствии с издательской аннотацией «Номер 11» действительно похож и на «Дом сна», и на «Какое надувательство!» (последнее в нем присутствует в виде прямых цитат), но при этом проигрывает обоим романам по всем статьям.

В отличие от сугубо мужского мира «Маленькой жизни» Янагихары, в «Номере 11» мы видим мир преимущественно женский: мужчины здесь если и появляются, то только в виде меркантильных мерзавцев или смешных неудачников. Но вот женщины — женщины у Коу все как на подбор, яркие, сложные личности: и главная героиня «Номера 11» Рэйчел — умница, красавица и выпускница Оксфорда; и ее университетская преподавательница Лора, занятая вычислением денежного эквивалента человеческих эмоций; и лучшая подруга Рэйчел Элисон — трагикомическая «чернокожая одноногая лесбиянка, живущая на социальное пособие»; и мама Элисон Вэл — в прошлом известная певица, а ныне — незадачливая участница унизительного реалити-шоу; и сумрачная румынка Ливия, зарабатывающая на жизнь выгулом чужих собак; и бессердечная великосветская стерва Жозефина Уиншоу-Ивз…

Каждая из них, как ниточку в паутине, тянет за собой собственную историю, и истории эти иногда пересекаются напрямую, иногда перекликаются, иногда вообще никак не связаны. Вокруг героинь простирается вселенная глобального экономического кризиса, в котором под девизом «мы все в одной лодке» богатые продолжают цинично богатеть за счет бедных. Надо ли говорить, что в этой вселенной, спроектированной и обставленной Джонатаном Коу с присущим ему гротескным размахом, найдется место и для пародийного детектива, и для семейной драмы, и для изящного культурологического этюда, и даже — вот уж чудеса — для романа ужасов.

Однако то, что в ранних книгах Коу выглядело головокружительной в своей красоте и стройности хрустальной башней, на сей раз больше похоже на огромную кучу обрезков и заготовок. Большая часть развешанных по стенам ружей не стреляет, сюжетные коллизии разваливаются, не успев толком оформиться, герои теряются на полпути и никогда не появляются вновь, а старый добрый принцип «помани читателя тайной в начале — и тогда он до самого конца будет в тонусе», воплощенный в романе с наивной прямолинейностью (один маленький фрагмент в первой главе отзовется такой же компактной и искусственной развязкой в последней), вызывает легкое чувство неловкости. Если же говорить о сатирическом посыле, то ужасы социальной незащищенности в Великобритании едва ли так уж сильно впечатлят человека, хотя бы отдаленно знакомого с этой сферой в России.

Неправильно было бы сказать, что в «Номере 11» нет совсем ничего хорошего — некоторые фрагменты по-настоящему прекрасны, а кое-какие мысли настолько парадоксальны и глубоки, что их хотелось бы развернуть и проговорить подробнее. Наверное, если бы не завышенные ожидания, «Номер 11» вполне мог бы претендовать на твердые четыре звездочки в неком гипотетическом романном рейтинге. Но просто от Коу мы, как ни совестно в этом признаваться, привыкли ждать большего. 

Другие рецензии Галины Юзефович можно прочитать здесь.