«Общество готово жить с пакетом Яровой на голове» Лев Шлосберг — о поражении либеральной оппозиции на выборах

В новой Государственной думе не будет ни одного представителя либеральной оппозиции: по партийным спискам ни «Яблоко», ни «Парнас» не набрали даже трех процентов голосов; ни одному из кандидатов, поддержанных оппозицией, не удалось победить и в одномандатных округах. Член федерального списка «Яблока» Лев Шлосберг, с которым часто связывают возможное обновление партии, объяснил «Медузе», почему так вышло и что активисты собираются делать дальше.

Самый тяжелый результат — даже не голосование за «Единую Россию, а неучастие в выборах большинства избирателей. Произошли самые низкие по уровню общественного интереса выборы [за всю новейшую историю России]. Часть общества предпочла не участвовать в избирательной кампании ни в каком виде. Безусловно, есть люди, которые живут исключительно своей частной жизнью и не реагируют ни на какие общественные раздражители. Но есть и несколько миллионов людей демократических убеждений, которые не сочли нужным или необходимым для себя пойти на выборы. Они заявили открыто и гласно: «Власть нелегитимна, выборы — способ легитимации власти, и любой, кто участвует в выборах, участвует в легитимации незаконного, преступного режима». Позиция очень комфортная, она снимает с человека вообще любую ответственность за происходящее в стране. Абсолютную. Они говорят: «Власть — чужая, выборы — чужие, политики — чужие или идиоты».

[Те, кто не пришел на выборы,] не от нас отстранились, а от себя. Какие у них могут быть сейчас вопросы к власти? Никаких. А даже если они будут, то выглядеть это будет очень неестественно. Если я голосовал за политика, ставшего в парламенте меньшинством, то я участвовал в формировании власти; человек, который выражает мою позицию, имеет трибуну. А если я не голосовал, то меня нет нигде, и многих людей это устраивает. Это такое снятие потенциального конфликта в себе, [страха,] что ошибся при голосовании.

Сейчас многие просто ждут, когда все накроется медным тазом и рухнет — и чем скорее, тем лучше. Это несусветная глупость, общественный идиотизм. Потому что если [Россия] реально навернется с тем громом, с каким это может произойти, мало не покажется никому. Не у кого будет даже искать защиты — это просто будет селевой поток, который все снесет на своем пути. Если те, кто хочет таким способом очистить государственное и политическое пространство, планируют в России жить, а не покинуть ее в ближайшие месяцы, то [не голосовать] — очень нерациональное решение.

Не просто конкретные партии, которые вышли на выборы, проиграли. Проиграли избиратели, и проиграли сами, своими усилиями, своим неучастием в первую очередь. Я не готов никого в этом обвинять — все свободные люди, и выбор каждого человека голосовать или нет. Но это выбор стихийного, хаотичного и по сути революционного пути развития России. Мы подошли к ситуации, когда российское гражданское общество не представлено в парламенте никем. Ни одним человеком. В посткрымской России это совсем опасно — они будут принимать какие угодно законы.

Власть создала то общество, которое хотела создать. Это общество готово жить с «пакетом Яровой» на голове. Это общество готово терпеть лишения, считая, что мы еще потерпим, был бы жив Путин. Собственно, в расчете на него и создавалась «Единая Россия». Теперь это общество изготовлено, они вырастили своего избирателя. Он управляем, реагирует на сигналы и ведет себя в соответствии с ожиданиями.

Мне говорят: «Мы так надеялись на вашу победу в одномандатном округе, почему вы не победили?». Это, что называется, Москва — не Россия. Вы меня простите ради бога, но это абсолютное непонимание того, чем живет провинция. Ни на какую победу в одномандатном округе было невозможно рассчитывать в принципе. Псковская область — это сельская территория. Псков — это 25 процентов избирателей, а вся область, 550 тысяч избирателей, — один одномандатный округ. Это иллюзия, что внятный оппозиционер, идущий на выбор против власти, собирает сотни тысяч голосов протестных избирателей. У нас была задача в Псковской области — сохранить фракцию в областном собрании депутатов. Мы ее сохранили, у нас, по официальным данным, есть примерно те же самые 5-6%, что и пять лет назад, — то есть мы можем выдвигать кандидатов на местных выборах без сбора подписей. А партия «Яблоко» [на федеральных выборах] это право утратила, не преодолев барьер в 3 процента. А сбор подписей — это минное поле, которое не всегда удается пройти. Потеря госфинансирования — менее критичная проблема, ведь после двух предыдущих выборов «Яблоко» жило без этих денег и не развалилось.

Псковская область была завалена грязными газетами лично против меня суммарным тиражом в несколько миллионов экземпляров. Самое мягкое, что там было написано, — прямой агент Госдепа, сотрудник ЦРУ, враг России, а остальное и цитировать невозможно. Они были уверены, что ведут успешную войну на уничтожение. Мы выложились на 101%, но все, что смогли, — это защитить нашу политическую опушку. Наши избиратели вокруг нас сплотились и проголосовали.

Мы несем всю ответственность за провал кампании. Политик не может снимать с себя ответственность ни при каких обстоятельствах. Но ведь и люди, безусловно, выбрали другой путь развития страны. В их понимании он не связан с выборами, а с совершенно другими процессами. А они разрушительны и не принесут ни хороших перемен, ни мира, ни покоя. Я говорю сейчас как политик, но не от имени партии, — это моя личная позиция.

Что касается недовольства кампанией «Яблока»… Если вы понимаете, какие ценности защищает политик, вы вообще не будете смотреть на избирательную кампанию. Она может быть дорогой и красивой или дешевой и никакой, но если мы исходим из того, что избиратель — это человек с мозгами, который понимает свою ответственность за происходящее в стране, ему кампания вообще не нужна. Если демократический избиратель исходит из того, понравилась ему кампания или нет, то он недемократический избиратель. Голосуют не за спектакль, а за ценности. Феномен голосования в том, что избиратель видит себя в другом человеке. Никакие кампании для этого нужны, они нужны для создания антуража. В конце кампании «Яблока» были очень изящные красивые моменты, людям понравилось, но на выборы не пошли. Молодцы! Это очень высокий уровень беспокойства за свою собственную судьбу.

Парламент и раньше был без демократов. Но дальше будет еще хуже, чем сейчас. Из страны будут выдавливать любых носителей свободы. Это полностью соответствует замыслу верховного правителя. Могло ли «Яблоко» это предотвратить, [если бы прошло в Думу]? Существенно — потому что появилось бы другое мнение, высказанное публично. Альтернатива — это не вопрос количества, это содержательная вещь. Обществу говорят: «Нет альтернативы Путину, «Единой России». Да, мы воры и жулики, но мы научились управлять, видите? Да, мы много воруем, но кое-что и вам перепадает с барского стола, а другие украдут все». Сам факт появления альтернативы даже в парламенте, который мало что решает в этой системе, — существенное политическое событие. В Госдуме очень много подлого делается, потому что некому выйти и сказать: «Вы что, офигели?».

Я не хочу создавать никаких иллюзий. Результаты этих выборов очень плохие. Я не вижу никаких положительных вещей, кроме, может быть одной. Те люди, которые еще сохранили возможность к размышлению и кто понимает, к чему все идет — я себя отношу к этим людям, — может быть, найдут в себе силы сказать важные вещи и принять важные решения. Нет, я не намекаю на создание новой партии. У нас нет сейчас никаких сценариев действий. Теперь нужно всем очень серьезно думать. Единственное, что может спасти нашу несчастную страну, — это просто процесс думания ответственных людей. Думать можно всегда, даже в концлагере. Только там думать сложнее. Число возможных вариантов действий существенно ограничено колючей проволокой и автоматчиками.