Кому Ван Гог отдал свое ухо? Новые подробности самого драматичного сюжета в жизни художника

В первые недели июля 2016-го в прессу попало сразу три новости, связанные с Винсентом Ван Гогом: об отрезанном ухе художника, о личности женщины, которой он это ухо вручил, а также о находке револьвера, из которого он застрелился. Такая концентрация публикаций, разумеется, не случайна. Она приурочена к двум событиям, связанным между собой: 15 июля в амстердамском музее художника открылась выставка под названием «На грани безумия: Ван Гог и его болезнь», а 12 июля в книжные магазины США и Великобритании поступила дебютная работа франко-ирландской исследовательницы Бернадетт Мерфи «Ухо Ван Гога». Материалы, обнаруженные Мерфи, вошли в экспозицию музея Ван Гога, посвященную последним годам жизни создателя «Звездной ночи» и «Подсолнухов». Подробнее о новостях про Ван Гога по просьбе «Медузы» рассказывает журналистка Юлия Штутина.

О Бернадетт Мерфи и о том, как она сделала свои открытия, мы поговорим чуть позже, а сейчас обратимся к событиям последних двух лет жизни Ван Гога. В 1888 году, проведя два плодотворных, но изнурительных года в Париже, художник отправился на юг Франции, в Арль. Через несколько месяцев — 23 октября — в Арле к нему присоединился Поль Гоген. Отношения Ван Гога и Гогена разладились уже через месяц с небольшим, а накануне Рождества — 23 декабря — Гоген в спешке уехал. Что именно произошло между художниками, остается неизвестным. Много лет спустя в своих мемуарах Гоген писал, что памятное воскресенье, 23 декабря, состояло из ссор, и в конце концов он, Гоген, отправился на вечернюю прогулку, услышал у себя за спиной тяжелое дыхание и неровные шаги, обернулся и увидел Ван Гога с открытой бритвой в руке. Под взглядом Гогена Ван Гог развернулся и ушел. Напуганный и расстроенный Гоген переночевал в городской гостинице. Предоставленный самому себе Ван Гог отправился домой и той же бритвой отрезал себе кусок уха, положил его в конверт и отнес в расположенный неподалеку бордель. Там он вручил конверт знакомой проститутке по имени Рашель, которая при виде содержимого конверта упала в обморок. Ван Гог вернулся домой, где его на следующее утро нашли полицейские. Художник был без сознания, и его увезли в городскую больницу. После выздоровления (телесного) он недолго прожил в Арле: жители протестовали против «рыжего безумца» на улицах их добропорядочного городка. Весной 1889 года Ван Гог переехал в санаторий для людей с душевными расстройствами Сен-Реми-де-Прованс и провел там около года. В мае 1890 года Винсент перебрался в городок Овер-сюр-Уаз поближе к брату Тео и его семье и 27 июля того же года, уйдя в пшеничное поле, выстрелил себе в грудь из револьвера, но не умер, а сумел вернуться домой, где и скончался на руках у брата спустя почти двое суток — 29 июля. Ему было всего 37 лет.

О судьбе Ван Гога и о его картинах написаны сотни книг, среди них есть и монографические исследования, и беллетризованные биографии, и романы. У Бернадетт Мерфи, тридцать лет тому назад поселившейся в нескольких десятках километров от Арля, и в мыслях не было писать еще одну книгу о художнике, но однажды ей очень захотелось восстановить целиком картину рокового дня — 23 декабря 1888 года. И тогда она решила дотянуться до всех доступных документов, связанных с жизнью Ван Гога в Арле. Она запросила архивы от Прованса до Калифорнии, провела сотни часов в музеях и библиотеках, написала тысячи писем и нашла новые, точнее, не введенные в академический оборот свидетельства. Интерпретация одного из них спорна (об этом ниже), но упорство Мерфи, ее бульдожья хватка и неподдельный интерес к сюжету заслуживают всяческого восхищения.

Первая находка Бернадетт Мерфи — записка с рисунком, из которой следует, что Ван Гог отрезал себе не мочку уха, как принято обычно считать, а всю ушную раковину. Документ датирован 1930 годом, его автор — доктор Феликс Рей. Рей работал в арльской больнице зимой 1888 года, он провел немало времени с выздоравливавшим художником. Плод этой непродолжительной дружбы — «Портрет доктора Рея» из собрания ГМИИ имени Пушкина и впервые привезенный в Амстердам — специально для выставки «На грани безумия». В 1930 году к Рею обратился американский писатель Ирвинг Стоун (1903-1989), работавший над биографией Ван Гога, с просьбой вспомнить, как выглядела рана художника. Медик написал Стоуну, что по его воспоминаниям Ван Гог отрезал себе ухо практически целиком. В романе Стоуна «Жажда жизни», который вышел в США в 1934 году, а в СССР — в 1961-м, эта деталь сохранена: «Одним движением бритвы он отхватил правое ухо. На голове осталась лишь узкая полоска мочки» (пер. Н. Банникова). Подлинник письма доктора Рея сохранился в личном архиве Ирвинга Стоуна. Примечательно, что на выставке «На грани безумия» в амстердамском музее Ван Гога представлено еще одно свидетельство Феликса Рея, записанное в 1922 году: в документе говорится, что от уха художника уцелел только козелок.

Стивен Нэйфи, соавтор одной из самых обстоятельных новейших биографий Ван Гога, не согласен с Бернадетт Мерфи. В интервью The New York Times Нэйфи объяснил, что помимо Феликса Рея в Арле и позднее в Овере Ван Гога видели и его брат, и его золовка Иоганна Бонгер, и художник Поль Синьяк, и, наконец, доктор Поль Гаше. Никто из них не оставил свидетельств о том, что ухо у Винсента отсутствовало. Напротив, они в разное время утверждали, что раны не было видно, если художник смотрел на собеседника анфас, — с отсутствующей ушной раковиной это едва ли возможно. Больше того, доктор Гаше выгравировал изображение уха Ван Гога, и если верить ему, то художник отрезал себе нижнюю часть раковины вместе с мочкой, но остальная часть уцелела.

Бернадетт Мерфи удалось также установить личность женщины, которой Ван Гог вручил конверт с окровавленным ухом. В борделе ее звали Рашель, в действительности ее имя было Габриель (Габи). Ей было 18 лет, в начале 1888 года ее укусила бешеная собака, и родители, местные крестьяне, увезли дочь на лечение в Пастеровский институт в Париж. Вакцина против бешенства помогла молодой женщине, но семья оказалась в долгах, и родители отдали Габи в услужение в один из арльских борделей. В городских архивах Габриель не значилась зарегистрированной проституткой, вероятно, она была слишком молода, поэтому в борделе числилась служанкой. Интересно, что девушка работала служанкой какое-то время и в «Кафе-де ля гар» — заведении, принадлежавшем друзьям Ван Гога. Возможно, художник был знаком с ней еще по кафе. Несмотря ни на что Габриель благополучно вышла замуж и прожила долгую жизнь. Примечательно, что в своей книге Мерфи не называет фамилии Габи: автор обещала семье этой женщины сохранить тайну. Однако 20 июля 2016 года Мартин Бейли, маститый биограф Ван Гога, сообщил полное имя Габи влиятельному изданию The Art Newspaper: Габриель Берлатье. Почему Бейли, неоднократно консультировавший Бернадетт Мерфи, так поступил, мы не знаем.

Бернадетт Мерфи также установила личности двух моделей, позировавших для Ван Гога во время жизни в Арле: девочку по имени Тереза Катерина Мистраль и крестьянина Франсуа Казимира Эскалье. Наконец, Мерфи нашла петицию, подписанную горожанами Арля, в которой они требуют заключить художника в сумасшедший дом. Кроме того, исследовательница отыскала полицейский отчет, составленный утром 24 декабря 1888 года, когда Ван Гога нашли без сознания и с окровавленной головой.

На амстердамской выставке, посвященной последнему периоду в жизни Ван Гога, выставлен также ржавый револьвер системы Лефоше. Его нашли примерно в том месте, где художник выстрелил в себя 27 июля 1890 года. У исследователя из музея Ван Гога есть основания полагать, что это то самое оружие, которым художник нанес себе смертельную рану. Револьвер нашел местный фермер еще в 1960 году, но в руки ученых он попал только в 2010-х годах.

Выше мы уже упоминали биографа Ван Гога Стивена Нэйфи. В книге «Van Gogh. The Life» он и его соавтор Грегори Уайт Смит высказали осторожную гипотезу, что художник на самом деле не покончил с собой, а был случайно убит подростком по имени Рене Секретан (René Secrétan). В последней главе жизни Ван Гога и правда много белых пятен: где художник взял револьвер и куда он его дел после выстрела, как нанес себе такую странную рану, почему не оставил предсмертной записки, как сам сумел добраться до дома, если стрелял в себя далеко в поле и так далее. В 1956 году 82-летний Секретан связался с исследователем по имени Виктор Дуато (Victor Doiteau) и дал ему пространное интервью. Дуато опубликовал его в журнале Aesculape в 1957 году. Секретан рассказал, что 16-летним мальчиком приехал в Овер к отцу и познакомился с Ван Гогом, который оказался легкой мишенью для злых шуток. Художник вскоре пригрозил убить своего мучителя; юноша раздобыл револьвер и носил его с собой. Беседуя с Дуато, Секретан отрицал, что причастен к гибели Ван Гога, но Нэйфи и Уайт Смит убеждены, что стычка подростка и художника в роковой день 27 июля могла закончиться случайным выстрелом; во всяком случае, такой эпизод многое бы объяснил во внезапной кончине Ван Гога.

Сотрудники музея Ван Гога Луис ван Тилборг (Louis van Tilborgh) и Тейо Медендорп (Teio Meedendorp), занимавшиеся историей револьвера из Овера (из которого, возможно, застрелился художник), под гипотезой Нэйфи и Уайт Смита не подписываются — они написали критическую статью, опубликованную в 2013 году в английском журнале The Burlington Magazine. Стивен Нэйфи, как мы видели выше, не согласен с Бернадетт Мерфи.

***

Винсент ван Гог в начале 1890 года писал брату Тео: «Меня чрезвычайно поразила присланная тобой статья о моих картинах. Нет нужды объяснять тебе, что, по моему глубокому убеждению, в статье описано не то, как я на самом деле работаю, а то, как я должен был бы работать» (пер. П. Мелковой). Невольно также поступают биографы: они пишут о том, как должен был бы жить их герой, а не как он жил на самом деле. Читатель может выбирать, за кем следовать в размышлениях о судьбе художника. Но можно и просто смотреть на картины.