Не милосердие, а политическая игра Владимир Путин ежегодно отпускает из тюрем всего пару человек. Почему?

Помилование украинской летчицы Надежды Савченко стало вторым таким актом в 2016 году. За весь 2015-й президент Владимир Путин помиловал пятерых человек, в 2014-м — двоих. Освобождение Савченко произошло отнюдь не по предусмотренным законодательством процедурам (такое раньше случалось и с другими политическими узниками). Институт помилования в России сейчас фактически не работает, тогда как президент Борис Ельцин в 1990-е подписывал указы о помиловании тысяч российских граждан ежегодно. По просьбе «Медузы» журналистка «Новой газеты» Вера Челищева рассказывает, почему в России не бывает помилований без особого случая. 

Право каждого осужденного

Помилование в России — исключительное право президента, закрепленное 89-й статьей Конституции. В отличие от амнистии, оно применяется только к тем, чей приговор вступил в законную силу. Вопреки сложившейся практике, признания вины для помилования не нужно. Указ о помиловании — это гуманитарный акт президента, и по закону он никак не связан с виной и ее признанием; помилован может быть даже тот, кто настаивает на своей невиновности. Тяжесть наказания и условия отбывания в этом случае значения не имеют. Каждый осужденный, в соответствии с 50-й статьей Конституции, имеет право просить о смягчении участи или помиловании. 

Помилование не отменяет других уже наложенных в приговоре наказаний — например, штрафа, лишения званий или государственных наград. Этот акт также не освобождает человека от гражданской ответственности за причиненный им вред.

Если гражданина помиловали, но он не признал вину и намерен добиваться реабилитации, то для обжалования его приговора — например, в Европейском суде по правам человека — нет никаких законных препятствий.

В законодательстве нет ограничений по поводу того, кто именно может просить о помиловании — сам осужденный, его адвокат или родные. Впрочем, опрошенные «Медузой» юристы говорят, что в их практике были случаи, когда им отказывали в рассмотрении ходатайств, поданных не самим осужденным, а его родственниками или защитником. «Есть положение о порядке рассмотрения ходатайств о помиловании [в форме приложения к указу президента РФ] — там написано, что ходатайствовать должен осужденный. В Уголовном кодексе же просто написано, что человек может быть помилован», — говорит «Медузе» адвокат Анна Ставицкая. В случае с Надеждой Савченко формальными инициаторами помилования и вовсе стали родственники убитых на востоке Украины сотрудников ВГТРК, то есть потерпевшие в ее уголовном деле.

На помилование не могут рассчитывать осужденные, которые умышленно совершили преступление, находясь на испытательном сроке после первого приговора; нарушители порядка отбывания наказания; те, кто был освобожден по амнистии, а также осужденные, которые ранее получали смягчение наказания.

Согласно указу № 1500, который президент Владимир Путин подписал 28 декабря 2001 года, ходатайство о помиловании должно пройти по цепочке инстанций. Сначала оно подается самим осужденным в администрацию колонии, где он отбывает наказание. Администрация прикладывает к ходатайству документы на просителя, в частности, характеристику на него. Этот пакет документов поступает в комиссию по вопросам помилования — такая есть в каждом субъекте РФ, обычно в ней состоят чиновники, местные силовики и просто уважаемые люди — например, ректоры вузов.

Комиссия должна рассмотреть ходатайство в течение месяца после его поступления. Члены комиссии обязаны принимать во внимание характер и степень общественной опасности совершенного преступления, поведение осужденного, срок отбытого им наказания и данные о личности осужденного. Это состояние его здоровья, количество судимостей, семейное положение, возраст; другие обстоятельства, если комиссия сочтет их существенными для рассмотрения ходатайства. В состав комиссии входят не менее 11 человек. Решения принимаются большинством голосов. При равенстве голосов голос председателя комиссии — решающий.

По итогам рассмотрения комиссия представляет главе региона свое заключение о целесообразности применения акта помилования. Глава региона передает это заключение в управление по обеспечению конституционных прав граждан администрации президента. Наконец, оттуда оно попадает на стол президенту, который и принимает окончательное решение. Если оно положительное, издается специальный указ, после публикации которого осужденный освобождается.

Если президент ходатайство о помиловании отклоняет, осужденный может обратиться к нему повторно, но не ранее, чем через год. 

От двух до пяти

В последние десять лет президенты России издавали от двух до пяти указов о помиловании в год. Член Совета по правам человека при президенте России (СПЧ), судья Конституционного суда в отставке Тамара Морщакова говорила в 2015-м, что институт помилования «у нас деградировал полномасштабно». 

В 1999-м в России помиловали более 7,8 тысячи осужденных, в 2014-м и 2015-м — пятерых и двух человек соответственно. Все дело в том, что в 1990-е вопрос о помиловании решала единственная инстанция — комиссия по помилованию при президенте РФ (сейчас помилование проходит через пять инстанций). Эта комиссия была распущена в самом начале первого срока Путина.

«Они только жалели, а нужно не только жалеть», — говорил Владимир Путин в декабре 2001 года, ликвидируя своим указом созданную в 1992-м комиссию по помилованию при президенте. Ее постоянным председателем был писатель Анатолий Приставкин; в ней состояли журналист и политолог Александр Бовин, певец Булат Окуджава, поэт Роберт Рождественский, писатели Лев Разгон и Аркадий Вайнер и многие другие известные всей стране общественные деятели. С 1992-го по 2001-й по рекомендации комиссии помиловали более 57 тысяч осужденных за общие уголовные преступления и 1200 человек, приговоренных к смертной казни. За последний год своего существования «комиссия Приставкина» помиловала 8650 человек. 

Считается, что за роспуском «комиссии Приставкина» стоит работавший в 2001 году замглавы администрации президента, будущий начальник ФСКН Виктор Иванов. «Помилование должно применяться только в исключительных случаях», — настаивал он. Ему же принадлежит идея создания региональных комиссий по помилованию с обязательным включением в нее представителей силовых ведомств — вместо общественной «комиссии Приставкина». 

Сам Приставкин рассказывал, что узнал о роспуске своей комиссии и о создании местных комиссий в субъектах Федерации из выпуска теленовостей. Писатель говорил, что ликвидация его комиссии «просто недопустима»: согласно статистике, помилованные совершали в четыре раза меньше вторичных преступлений, чем просто освобожденные или амнистированные. Журналист Александр Бовин тогда же опасался, что региональные комиссии по помилованию не смогут отстоять свой формально независимый статус и превратятся «в еще один элемент чиновничьей структуры».

Руководствуясь принципами гуманности

В июне 2015 года Совет по правам человека при президенте России опубликовал предложения по совершенствованию института помилования в стране. Документ разрабатывала Тамара Морщакова и ее коллеги. Они призвали воссоздать федеральную комиссию при президенте, которая формировалась бы из представителей гражданского общества, выдвигаемых на равных началах уполномоченным по правам человека, СПЧ и Общественной палатой. Эта комиссия сама бы рассматривала ходатайства о помиловании и готовила доклады непосредственно президенту. Тем самым совет предлагал снять «региональный фильтр» в виде комиссий, состоящих из чиновников.

СПЧ предлагал сохранить региональные комиссии, однако лишить их возможности давать рекомендации о помиловании — им предлагалось оставить только предварительные рассмотрения ходатайств.

Кроме того, совет предложил не устанавливать никакие предварительные условия для подачи ходатайства и рассмотрения вопроса о помиловании, в том числе, признание осужденным своей вины. Член СПЧ, федеральный судья в отставке Сергей Пашин сказал «Медузе», что спустя год никакого ответа на предложения так и не последовало.

В 2016-м президент своим указом помиловал пока только двух осужденных. 16 мая помилован бывший сотрудник Управления собственной безопасности (УСБ) ГУВД по Московской области Станислав Сомов, осужденный в 2009-м на 11 лет заключения в колонии строгого режима за разбой. Известно, что в 2001-м он работал в правительстве Москвы и вскрыл коррупционную схему на алкогольном рынке. В 2002-м Сомова взяли в УСБ в звании полковника; там он, по данным издания «Совершенно секретно», собирал информацию на коллег из МВД и ФСБ. Его уволили за прогулы, лишили звания полковника, а в 2008-м арестовали и обвинили в хищении партии болгарских сигарет «Родопи» со склада; причем преступление было совершено еще в 1998 году.

Как отмечается в указе президента, решение о помиловании Сомова он принял, «руководствуясь принципами гуманности».

Следом за бывшим милиционером президент Путин помиловал украинскую летчицу Надежду Савченко, которую 25 мая экстренно обменяли на россиян Евгения Ерофеева и Александрова Александрова — они были осуждены на Украине за терроризм и ведение агрессивной войны. Ни через какую комиссию при губернаторе Ростовской области дело Савченко, очевидно, не проходило.

Помилование политических фигурантов уголовных дел происходит, как правило, быстро и в секретной обстановке. Так, например, в декабре 2000 года был помилован гражданин США Эдмонд Поуп — ему дали 20 лет за шпионаж, только за решеткой он пробыл всего восемь месяцев. О своем помиловании Поуп узнал, когда присланный за ним из США самолет уже приземлился в аэропорту Шереметьево. Ученый Игорь Сутягин рассказывал «Медузе», что его помиловали (ему пришлось подписать бумаги о признании вины) буквально за сутки до его обмена на задержанных в США сотрудников ГРУ. Бывшего главу ЮКОСа Михаила Ходорковского президент Путин, с его слов, помиловал чуть ли не на следующий день после того, как прошение было подано — с обычными осужденными такого не бывает. 

Судьбу обычных осужденных в России сейчас, по сути, решают региональные комиссии по помилованию, которые не хотят брать на себя ответственность перед главами регионов — и тем более администрацией президента. «„Комиссия Приставкина“ напрямую получала ходатайства от колоний, рассматривала их и отдавала [президенту Борису] Ельцину. Только на этом уровне и должно совершаться помилование, это исключительно право главы государства. И ничье больше», — сказала «Медузе» Тамара Морщакова. 

«Сегодняшнее состояние института помилования таково, что он практически не работает, — говорит „Медузе“ федеральный судья в отставке Сергей Пашин. — Помилование больше не элемент милосердия, а политическая игра».