«Свинцовый шар весил 10 килограммов — и он взлетел» Интервью «разрушителя легенд» Джейми Хайнемана

В марте этого года в США закончили показывать научно-популярное шоу «Разрушители легенд», которое шло на канале Discovery. В России заключительный сезон еще только будет идти — начиная с 12 июня. В шоу двое ведущих, специалисты по спецэффектам Джейми Хайнеман и Адам Сэвидж, экспериментальным путем проверяли достоверность разных слухов, мифов и городских легенд: например, всегда ли бутерброд падает маслом вниз или можно ли поджечь разлитый бензин сигаретой. Шоу во многом работало благодаря обаянию двух ведущих и их кажущейся несовместимости: восторженный, энергичный Сэвидж и флегматичный, рассудительный Хайнеман. Джейми Хайнеман приедет в Москву на фестиваль науки, технологий и искусства Geek Picnic, который пройдет 18-19 июня в парке «Коломенское». По просьбе «Медузы» журналист Григорий Пророков поговорил с Хайнеманом о том, как он изучал русский язык, чуть не стал библиотекарем, плавал на корабле, а потом провел 14 лет в роли ведущего одной из самых популярных передач на американском телевидении.

— В университете вы изучали русский язык. Как вы вообще заинтересовались русским?

— В колледже мне в обязательном порядке нужно было выбрать один иностранный язык. В тот момент СССР был одной из главных мировых держав: я подумал, зачем мне, например, французский? Надо учить русский или китайский. У меня было много пластинок с русской классической музыкой: я любил, как там поют, красивый язык. Я выбрал русский — мне нравилось на нем говорить и, кажется, неплохо получалось. Русский язык похож на шахматы: он сложный, но в то же время последовательный.

— А сейчас вы помните что-нибудь по-русски?

— (Говорит по-русски). Да, я могу говорить по-русски немножко. Наверное, большинство я забыл. Но теперь я учу на моем айфоне. (Переходит на английский). В общем, я вспоминаю.

— Это было время Холодной войны, вы знали русский. У вас наверняка была возможность стать шпионом?

— Нет, шпионом я бы точно не стал. Скорее, возглавил бы правительственную или академическую библиотеку. В магистратуре я учился на библиотековеда и должен был уметь распознавать славянские языки. Был такой курс. Разговаривать не нужно было, но надо было, например, по имени Максим Горький понять, из какой страны этот человек. Я учил когнаты, это однокоренные слова, которые значат одно и то же в двух языках. В русском и английском совпадает, скажем, 10% корней, а в русском и польском — 50%. Когнаты мне были нужны, чтобы можно было посмотреть на текст на любом славянском языке и примерно понять, о чем он.

— После этого вы много чем занимались: например, были капитаном корабля и тренером по дайвингу.

— После университета я решил отдохнуть. В юности на Среднем Западе я плавал на небольших шлюпках по озерам и, в общем, всегда мечтал выйти в океан. Поскольку я был студентом-библиотекарем, я мог собрать информацию по любому вопросу: для своих целей я выбрал Виргинские острова в Карибском море, это архипелаг из близко расположенных маленьких островов, можно проплыть час или два в любую сторону и оказаться на крохотном острове с красивым пляжем. Популярное место для чартерных судов. Я отправился туда, купил парусную шлюпку, получил лицензию капитана и диплом тренера по дайвингу и четыре года занимался собственным бизнесом.

— И как вы после дайвинга занялись спецэффектами?

— Как ни странно, между этими занятиями есть связь. Первое время на островах мне казалось, что ничем другим я в жизни заниматься не буду. Кристально чистая вода, собственное судно, пальмы, песчаные пляжи. Но спустя четыре года, когда через мой корабль прошло 7000 туристов, работа начала превращаться в рутину. На маленьком острове нечего делать. Вечерами лежишь на койке на корабле, читаешь книгу и пьешь ром. У меня были друзья, не то чтобы я был в отчаянии, но жизнь была очень ограниченная. Со своей будущей женой, которая вместе со мной работала тренером по дайвингу, я вернулся в Штаты. Мы долго думали, чем заниматься. После опыта с кораблем я понял, что можно зарабатывать на жизнь, делая что-то нескучное. Некоторые люди просто плывут по течению — и я мог бы стать русским библиотекарем, но после Карибского моря я осознал, что при достаточном упорстве и последовательности, я могу освоить любое дело. 

Я долго выбирал работу: составлял списки, расставлял приоритеты, проводил время в библиотеке. Интернета тогда еще не было. В итоге я выбрал спецэффекты: мне казалось, что это идеальная работа, потому что она творческая и включает в себя работу с разными материалами, в ней мало рутины. Я начал в Нью-Йорке, сделал пару рекламных роликов и пару полнометражных фильмов, а потом переехал в Сан-Франциско, где живу по сей день. В тот момент благодаря «Звездным войнам» случился настоящий бум спецэффектов, были компании, целый пул талантливых людей, художников, которые делали космические корабли и какие-нибудь миниатюрные декорации. Работа шла хорошо. Потом все потихоньку начало сходить на нет: на смену эффектам пришла компьютерная графика. К счастью, примерно в этот момент в моей жизни появились «Разрушители легенд».

— Шоу, получается, выросло из вашей работы со спецэффектами?

— Да. Продюсер, который придумал сделать шоу про городские легенды, сразу понял, что ему нужны люди из индустрии спецэффектов: как я уже сказал, работа у нас разнообразная, мы взаимодействуем с большим количеством разных материалов, поэтому мы могли с легкостью копировать обстоятельства разных мифов и легенд. И мы сразу подошли к работе творчески: развлекались, как могли.

— Какая у вас любимая легенда из тех, что вы проверяли?

— Трудно выбрать. 14 лет, 250 эпизодов, около 750 легенд, невозможно сказать, что какой-то один эксперимент был лучшим или худшим. Одним из моих любимых экспериментов был воздушный шар из свинца. Есть такой фразеологизм «падать, как свинцовый воздушный шар», и мы решили его опровергнуть. В этом эпизоде не было никаких взрывов, не сталкивались автомобили, мы не использовали оружие. Это был просто мысленный эксперимент: можно ли заставить свинцовый воздушный шар взлететь? Чтобы собрать из свинца что-то, что можно надуть, требуются очень точные расчеты. Нам нужно было полностью визуализировать весь процесс, понимать, как свинец будет себя вести, продумать все до мелочей. Могу сказать, что мы почти увидели будущее. Когда мы наконец собрали шар и запустили его, все прошло ровно так, как мы предвидели. У нас все получилось. Шар весил 10 килограммов и толщиной был в одну сотую миллиметра — и он взлетел. Когда мы решили, что пора его опустить, я кинул в него бейсбольный мяч, шар порвался и упал на землю с грохотом, будто кирпич.

— 14 лет для одного шоу — очень долго. Что для вас было главным в «Разрушителях легенд»? Почему вы этим занимались?

— Главное — заработать на жизнь (смеется). На самом деле начиналось все действительно с моей студии спецэффектов: если ты хочешь, чтобы твой бизнес долго просуществовал, нужно разнообразить источники дохода. Мы занимались всем подряд: делали игрушки, разные прототипы на заказ, брались за все, что только можно, чтобы у сотрудников была работа и нам было чем платить за аренду. Когда появилась возможность делать шоу, я был уверен, что дальше пилота дело не пойдет — но согласился, чтобы заработать. Но потом шоу не закрыли, мы втянулись, и я обнаружил, что это еще более захватывающее дело, чем спецэффекты, потому что мы делаем что-то настоящее, а не занимаемся бутафорией. Так что главным для меня было то, что я многому научился в процессе и многое узнал. Я научился работать со швейной машинкой, со взрывчаткой, с экскаватором, с разными химикатами, электроникой, всем подряд. Мы работали по 46 недель в году, и у меня в голове не укладывается, сколько я всего выучил. Я теперь могу решить любую задачу.

— И у вас ведь не было инженерно-технического образования, верно? Вы всему учились по ходу шоу?

— Да, и мы научились такому, чему не учат в университете. Одно дело, когда ты идешь в университет и учишься на инженера, — там ты узнаешь, как все должно работать правильно. Другое дело, когда ты на собственном опыте узнаешь, что происходит, когда вещи работают неправильно. Интересно, что когда я встречаюсь с настоящими инженерами, у которых есть образование и степени, у нас отлично получается работать вместе. Нет, конечно, высшее образование ничем не заменить, но зато мои знания очень разноплановые.

— Вам много раз было страшно за свою жизнь и здоровье во время съемок?

— Да, частенько. Мы нередко работали с легендами, в которых люди умирают или теряют какие-нибудь конечности, и нам приходилось самим их проверять. Было несколько опасных ситуаций — после них мы внимательно все проверяли, чтобы такое не повторилось. Со временем безопасность на шоу сильно повысилась. В то же время ты понимаешь, что рано или поздно что-нибудь произойдет — важно это помнить и быть начеку. Главное, с нами работала съемочная группа, у которой вообще не было никакого опыта в инженерных делах, так что мы отвечали и за их безопасность тоже. Самые серьезные ранения из тех, что у нас были, — это несколько сломанных пальцев от оборудования, которое должно было нас обезопасить. Мы всегда использовали взрыворазрядные панели, когда что-нибудь взрывали или из чего-нибудь стреляли. Если между этими панелями застрянут пальцы, то они ломаются — вот это несколько раз происходило.

— Как вам кажется, «Разрушители легенд» вдохновили кого-нибудь на то, чтобы заняться наукой? Вы посодействовали делу популяризации?

— Мы нередко выступаем на публике на разных фестивалях и конвенциях, и к нам постоянно приходят дети и родители, которые говорят, что они решили заняться наукой или инженерным делом из-за «Разрушителей легенд». Это здорово. Более того, шоу просуществовало так долго, что были люди, которые начинали смотреть его в детстве, потом вырастали, становились успешными учеными и инженерами, у них самих появлялись дети, и они тоже смотрели наше шоу. 

Мы никогда не думали о том, что нас будут смотреть дети. Наверное, это одна из причин, почему им нравилось: мы ни с кем не заигрывали, ни с кем не говорили свысока, просто делали свое дело перед включенной камерой. Вообще, мы никогда не приходили на съемки и не говорили: «Давайте займемся наукой!», мы просто разбирались с задачами, которые ставили. Для этого нужно быть внимательным и следовать четкому плану и методу: оказывается, это и есть наука. Мы показали зрителям, что наука — это не только парни в халатах, это занятие для любого, кто хочет разобраться в том, как устроен мир. Будь организованным, будь внимательным — и у тебя получится.

— Про халаты важный момент: мне кажется, вы вдохновили целое поколение ученых-любителей и инженеров-самоучек. Вы верите в Do It Yourself в этих областях? Наука может развиваться благодаря обычным людям?

— Безусловно. Я много размышлял о том, чем мы занимались на шоу, — все-таки это было что-то экстраординарное. Да, многие научные открытия и технологические прорывы совершаются только поступательно. Например, автомобиль. Двигатель внутреннего сгорания — сложная штука, конечно, для того, чтобы он появился и совершенствовался, нужны десятки лет и множество людей, которые думают, работают и производят постепенные улучшения. Но отдельные люди тоже в силах улучшить мир. Множество великих открытий были совершены одним человеком, который просто экспериментировал с чем-нибудь. Я бы особенно отметил умельцев и механиков, которые что-нибудь мастерят у себя в гараже: такие люди особенно ценны, у них свой взгляд на вещи, они могут усвоить и понять любую задачу. Вот как я рассказывал про свинцовый шар — нам в буквальном смысле нужно было засунуть себе этот шар себе в головы, стать активными участниками процесса, а не пассивными. Для этого требуется прикладной опыт, умение работать руками, мне кажется, он нередко появляется, когда работаешь один, сам по себе, а не в группе инженеров на фабрике.

— После того как шоу закончилось, вдруг оказалось, что у вас с Адамом не просто чисто профессиональные отношения, вы не просто не друзья, но вообще недолюбливаете друг друга. Как вы работали вместе столько лет?

— На самом деле очень полезно работать с коллегой, который смотрит на вещи совсем иначе, чем ты. Это расширят кругозор. Как у человека два глаза, которые позволяют лучше видеть расстояние и перспективу. Когда ты ограничен одной точкой зрения, ты иногда просто не видишь, как решить задачу. Разногласия, которые были у нас с Адамом, заставили нас не просто недолюбливать друг друга, мы активно друг другу не нравимся. Но мы уважаем друг друга и понимаем, что каждый вносит свою лепту. Мне кажется, у нас неплохо получалось работать вместе. 

Плюс, мы все делали на камеру: зрители прекрасно видели, как мы взаимодействуем, как занимаем разные позиции. Главное — уважение. Это значит быть направленным на результат, не обращать внимания на свое эго и желания. Я бы даже сказал, что мы гордились тем, как могли прислушиваться друг к другу, как были готовы признать, что чужая идея лучше, чем твоя. Это и есть профессионализм. Вы не должны быть похожими друг на друга, не должны нравиться друг другу, главное — у вас должно быть желание вместе решить задачу и добиться цели.

P.S. Джейми Хайнеман также выступит на фестивале науки, технологий и искусства Geek Picnic в Петербурге — 25-26 июня в парке им. Кирова (Елагин остров).