Черные кассиры Почему «Единую Россию» принуждают отказаться от неофициальных избирательных фондов

В России в последние несколько месяцев арестовали нескольких высокопоставленных чиновников из разных регионов, которые отвечали за неформальный сбор денег на выборы для кандидатов от «Единой России». Неучтенные средства аккумулировали в «черную кассу», из которой оплачивалась агитация. В Москве, по утверждению обвиняемых, об этой практике знали, но либо закрывали глаза на нее, либо даже поощряли. Уголовные дела против чиновников политтехнологам кажутся «сигналом», который говорит о том, что неучтенную наличность на сентябрьской кампании в Госдуму использовать будет нельзя. О том, почему правоохранительные органы заинтересовались предвыборными кампаниями единоросов, рассказывает спецкор «Медузы» Илья Жегулев.

Бывшего вице-губернатора Челябинской области Николая Сандакова 19 декабря 2015 года привезли в зал суда в наручниках; когда к нему пришли дети, наручники позволили снять, чтобы он мог обнять сыновей. «Пап, а у тебя там кабинет большой?» — с интересом спросил шестилетний ребенок. «Хороший, семь на три метра примерно, — рассмеялся бывший вице-губернатор. — В нем даже спать можно. Правда, со мной там еще один дядя работает, а иногда и двое».

24 марта 2016-го Сандакова освободили под залог. Дома первым делом он открыл фейсбук. «Впервые за долгое время сам печатаю на компьютере. Очень смешно выгляжу и неуклюже:). Спасибо всем за поддержку!» — написал он.

За год до этого, 26 марта 2015-го, Николай Сандаков провел совещание в Челябинске и уже собирался на самолет в Москву, как вдруг прямо в администрации его задержали сотрудники ФСБ. Его обвинили в мошенничестве в особо крупном размере и отправили в СИЗО Екатеринбурга. По версии следствия, Сандаков в 2011 году взял у сити-менеджера города Озерск Евгения Тарасова полтора миллиона рублей — на кампанию по избранию Тарасова на пост главы Магнитогорска. Мэром Магнитогорска Тарасов, правда, так и не стал: в 2013-м он сам был осужден на 4,5 года колонии за растрату 22 миллионов рублей. В сентябре 2014 года Тарасова освободили условно-досрочно — это произошло после того, как он дал показания на Сандакова.

Сандаков называет обвинения в свой адрес вымыслом; он говорит, что Тарасов десяток раз менял свои показания. Сандаков также рассказывает, что он — как вице-губернатор, ответственный за внутреннюю политику в регионе — работал в Озерске на выборах, а деньги собирались в «черную кассу» партии «Единая Россия». 

После выхода из тюрьмы обстоятельства своего дела он не комментирует, однако отмечает: коллеги из других регионов буквально забросали его вопросами по поводу того, что происходит — ведь получается, что бывшего челябинского вице-губернатора арестовали за то, чем занимаются они сами. «Коллеги очень напряжены, — рассказывал Сандаков „Медузе“ 27 марта 2016-го. — Со многими общаюсь сейчас — в социальных сетях, в личку пишут, с кем-то общался, сидя в СИЗО; через адвоката [вопросы] многие передавали. Кроме того, что по человечески желали скорейшего решения моей проблемы, спрашивали: а что теперь делать-то? С одной стороны, ужесточается контроль [над предвыборными деньгами] вплоть до уголовных дел, с другой стороны, все понимают, что все равно будут тратить их и дальше».

31 марта 2016 года Сандакова вновь задержали сотрудники ФСБ. Его подозревают в получении взятки в 1,3 миллиона рублей. Буквально через несколько часов после нового ареста в фейсбуке Сандакова была опубликована «Справка о ситуации в Челябинской области», которая явно демонстрировала, что терять бывшему чиновнику нечего. Среди прочего там было сказано, что «как минимум 19 государственных и муниципальных служащих незаконно использовали служебное положение для агитационной работы в поддержку „Единой России“ на выборах в Государственную Думу в 2011 году и в поддержку В.В. Путина на выборах президента РФ в 2012 году». 

Из «справки» следует, что в том же 2011-м в обход избирательного фонда «Единой России» незаконно израсходовали 200 миллионов рублей на агитацию, а всего из бюджета области на мероприятия «Единой России» «незаконно израсходовали» около двух миллиардов рублей. Впрочем, этого оказалось недостаточно: в посте бывшего чиновника сказано, что «результаты выборов в Государственную думу в 2011 году на территории Челябинской области сфальсифицированы в пользу ВПП „Единая Россия“».

Сандаков стал одним из первых чиновников, открыто рассказавших о схеме, давно функционирующей в российских регионах. Официально в каждом регионе законодательные собрания сами устанавливают максимальный размер избирательных фондов, и по закону, кандидат на выборах любого уровня может потратить на кампанию не больше установленного в регионе максимума. Этих средств всегда не хватает, и чиновники собирают наличные (как правило) деньги с кандидатов от одной партии и аккумулируют их в «черную кассу». 

Коллегу Сандакова Анатолия Макарова, курировавшего внутреннюю политику и СМИ в Сахалинской области, задержали и отпустили под подписку о невыезде в декабре 2015 года. В его уголовном деле много обвиняемых и другая статья — получение взятки организованной группой в особо крупном размере. По эпизодам дела проходят бывший с 2007 до 2015 года губернатором Сахалинской области Александр Хорошавин и его подчиненные, а также депутаты областной думы. 

Преступная схема, по версии следствия, выглядела так: мэр Южно-Сахалинска Андрей Лобкин, его зам Алексей Лескин и замруководителя аппарата губернатора Анатолий Макаров летом 2014 года собирали деньги с кандидатов в депутаты в городскую думу на предвыборную кампанию. Депутаты якобы давали взятки за свои места в городской думе Южно-Сахалинска. Например, утверждает следствие, владелец местного шинного центра Юрий Цой «приобрел» свое место за пять миллионов рублей, другой предприниматель — владелец компании «Гидро Технология» Константин Бурдюгов — заплатил за мандат депутата 10 миллионов рублей. Такую же сумму заплатил за место в гордуме генеральный директор ООО «Мира‐траст» Владлен Мальков. А вот депутат Сергей Коротков за свое переизбрание отдал всего два миллиона рублей. Полученные деньги, как считает следствие, были переданы Хорошавину через руководителя его секретариата Вячеслава Горбачева, который тоже арестован.

О том, почему одна и та же «услуга» стоила по-разному, следствию рассказал бывший мэром Южно-Сахалинска с 2006-го по 2014 годы Андрей Лобкин. Он в день ареста Хорошавина 4 марта 2015-го успел уехать сначала в Токио, а потом перебрался в США (его бывшая супруга владеет там недвижимостью). Лобкин написал оттуда письмо, в котором утверждал, что «фандрайзинг» с участниками предвыборной кампании — обычная практика на городских и региональных выборах. Лобкин сообщил в письме, что собирал с будущих депутатов местной гордумы от трех до десяти миллионов рублей, в зависимости от их возможностей. По его словам, исключения не делались ни для кого, а всего сдали деньги 20 депутатов (в нынешней гордуме Южно-Сахалинска работают 25 депутатов — 22 от «Единой России» и три — от КПРФ).

«С каждым из них [обвиняемых] сейчас работает следствие, пытаясь уговорить признаться в даче взятки, — рассказывает „Медузе“ бывший высокопоставленный чиновник правительства Сахалинской области (работал при Хорошавине). — Все собранные деньги шли на избирательную кампанию „Единой России“ в регионе. К кандидатам и действующим депутатам подходил бывший мэр [Лобкин] и говорил, что, мол, необходимо всем вместе пополнять избирательный фонд. По сути, кто на какую сумму мог, тот на такую и пополнял». 

По словам источника, таковы «негласные правила региональных выборов»: обычно представители администраций просят «скинуться» на кампанию тех, кто в ней заинтересован. «Естественно, в Москве об этом знали, более того, на внутренних тусовках обязательным вопросом при подготовке избирательных кампаний стоял вопрос о финансировании. И, естественно, ответственными назначались губернаторы, которые должны были сами решать проблему, не задействуя бюджет», — говорит источник. 

По закону Сахалинской области, кандидат в депутаты городской думы Южно-Сахалинска мог потратить на предвыборную кампанию максимум миллион рублей. В эти рамки ни одна кампания не укладывалась, утверждает чиновник, поэтому создавалась «черная касса» выборов, в которую все скидывались. 

Бывший подчиненный губернатора Сахалинской области Хорошавина рассказывает, что сначала главе региона инкриминировали другую взятку, но потом решили «навесить» как можно больше эпизодов и добавили те, о которых в своем письме говорил Лобкин. «20 эпизодов взяток — красиво звучит. А то, что это не совсем взятки, мало кого волнует. На местном уровне люди сильно захотели звездочек на погонах», — разводит руками бывший чиновник.

Чиновник в администрации Башкирии на условиях анонимности рассказал «Медузе», что следственные органы «кошмарили» исполком «Единой России» в Уфе еще в сентябре 2013 года. Искали именно нарушения закона в ходе финансирования избирательной кампании по выборам в местное заксобрание; обвинения никому не предъявили. Чиновник подтвердил, что выборы финансировались так же, как в остальных регионах, включая Сахалинскую и Челябинскую область, то есть через неофициальные фонды.

Аббас Галлямов, который в 2011–2014 годах руководил политическим блоком администрации президента Башкирии Рустэма Хамитова, рассказывает, что тогда, в 2013-м, силовики впервые попытались напрямую вмешаться в региональные выборы, а сейчас, судя по тому, что происходит в других субъектах Федерации, процесс набирает силу. «В целом, идея о том, что политические деньги надо выводить из тени, правильная. Однако в реальности все, что мы имеем, — это силовиков, которые получили право вмешиваться в то, во что они раньше никогда не вмешивались», — жалуется Галлямов.

Депутат Сахалинской областной думы от КПРФ Галина Подойникова склонна верить, что в письме Лобкина из-за границы написана правда. «У нас несколько иначе. Сами клеим листовки, газеты носим. А что члены „Единой России“ платят за выборы большие деньги, на уровне слухов мне было известно. Ну три, ну пять миллионов, но чтобы 10 миллионов и больше — это ого-го, можно всю избирательную комиссию купить», — говорит Подойникова. 

Московский политтехнолог, участвовавший во многих региональных компаниях (просил не указывать своего имени) признает: «Я не встречал ни одной кампании любого уровня, где размер фонда отвечал бы нашим потребностям. Если ты хочешь провести конкурентную кампанию, денег в официальном избирательном фонде явно не хватит. Обычные кампании в одномандатных округах — от 50 до 150 миллионов рублей в зависимости от региона и ситуации в нем. Если коммунист и за 15 миллионов может мобилизовать людей и привести их на выборы, то единоросам нужны принципиально другие средства, чтобы за них проголосовали». Возглавлявший предвыборный штаб «Единой России» в 2015 году Сергей Неверов был недоступен для комментариев.

Дмитрий Гусев из консалтинговой компании Backster Group говорит, что аресты в регионах «ухудшили позицию власти на переговорах с местными элитами». «Знаки даны, теперь люди будут очень аккуратны», — говорит он. Вице-президент Российской ассоциации по связям с общественностью Евгений Минченко сказал «Медузе», что после того, как избирательный фонд кандидата на выборах в Госдуму по одномандатным округам повысили с 15 до 40 миллионов рублей (закон принят Госдумой в феврале 2016-го), ситуация улучшится сама по себе. «Проблема есть, конечно. Просто теперь надо делать белые схемы, вести кампанию официально», — считает он. 

Московский политтехнолог, работавший в регионах, по просьбе «Медузы» составил примерный бюджет избирательной кампании кандидата от «Единой России» в одномандатном округе какого-нибудь спокойного региона. Работу штаба, агитацию в СМИ, баннеры и билборды, листовки, организацию встреч с избирателями политтехнолог оценил почти в 85 миллионов рублей. Пробывший на свободе неделю Николай Сандаков из Челябинска сказал «Медузе», что на полноценную кампанию в своем одномандантом округе, кандидату, по его оценке, понадобится около 50 миллионов рублей.