«Куратор БОРНа» в деле Савченко Адвокаты украинской летчицы нашли того, кто ее вывез в Россию. Репортаж Ильи Азара

В понедельник, 1 февраля, в Донецком городском суде (Ростовская область) допросили украинскую летчицу Надежду Савченко. Ее обвиняют в пособничестве убийству сотрудников ВГТРК в Донбассе и незаконном пересечении границы. Савченко рассказала о своей жизни до конфликта на юго-востоке Украины, а также максимально подробно остановилась на событиях 17 июня 2014 года, когда она попала в плен под Луганском. В конце заседания адвокаты летчицы внезапно объявили, что, по их мнению, к похищению Савченко причастен Павел Карпов, которого «Новая газета» называла внештатным сотрудником Администрации президента РФ. Фигуранты дела «Боевой организации русских националистов» утверждали, что он «курировал правых радикалов». За заседанием суда следил специальный корреспондент «Медузы» Илья Азар.

Началось заседание по делу Савченко, однако, не с допроса.

— Не надо вести себя, как на прошлом суде, не надо воспитывать суд, читать ему нотации, не надо унижать сторону обвинения. Если будете нарушать правила, вы будете удалены из зала, — поприветствовал подсудимую председательствующий на процессе судья Леонид Степаненко.

— Моя реакция будет ответом на ваши действия, — отозвалась Савченко на украинском языке и начала зачитывать жалобу на действия суда, которую она решила направить уполномоченному по правам человека в России Элле Памфиловой.

Савченко написала Памфиловой про систематическое «ущемление украинского языка». «В прошлый раз конвойный назвал украинский язык „чурбанским“. В этот раз ситуация еще более вопиющая — [сторона обвинения] возражала против приобщения материалов, которые привезли с собой свидетели [из Украины] на том основании, что они написаны на украинском языке», — жаловалась Савченко. 

Летчица иронизировала, что если бюджет России столь скуден, что в нем нет денег на переводчиков, то пусть используют те деньги, которые она сэкономила во время голодовки (Савченко объявляла ее несколько раз, протестуя против следствия и суда). «Может, власти России наведут порядок у себя — прежде, чем учить соседей, как им жить?» — спросила она.

Как уточнил адвокат Савченко Николай Полозов, Генпрокуратура РФ не нашла никаких нарушений при проверке истории с «чурбанским языком», а значит «был дан карт-бланш на систематическую дискриминацию по языковому признаку как Савченко, так и других украинских граждан, преследуемых в России» (имеются в виду, по всей видимости, украинские граждане Станислав Клых и Николай Карпюк, которых судят в Чечне за участие в первой чеченской войне на стороне сепаратистов — прим. «Медузы»).

В этот момент Савченко сняла свитер и осталась в вышиванке. Она по-украински пообещала в ходе допроса 1 февраля давать показания на русском языке, чтобы не затягивать процесс и сразу же перешла на русский: «Каждое мое слово будет правдой. Я, конечно, хочу суд снова попросить дать мне детектор лжи, но вы же снова мне откажете».

Допрос

Другой адвокат Савченко Марк Фейгин (вместе с Полозовым он защищал участниц Pussy Riot и Илью Горячева, признанного виновным в создании «Боевой организации русских националистов»; последний получил пожизненный срок) подбодрил всех присутствующих, важно заявив: «Сегодня ответственный день, потому что защитой будут представлены очень существенные документы, меняющие всю картину обвинения». Фейгин не обманул — это действительно произошло в конце заседания.

Пока же Фейгин попросил судью начать повторный допрос Савченко (первый был еще в сентябре 2015 года). Впрочем, на допрос заседание 1 февраля было похоже мало, потому что вопросов украинской летчице практически не задавали, зато она рассказывала о своей жизни — и очень подробно о событиях 17 июня 2014 года, которые завершились ее пленением бойцами самопровозглашенной Луганской народной республики.

Савченко рассказала, что в детстве ходила в единственную в ее районе Киева украинскую школу и говорила только на украинском языке, потому что украинский ей нравился больше русского, хотя ее из-за этого и спрашивали, не «из села» ли она приехала. «Русского языка я практически не знала, я его понимала, но на нем не разговаривала. Я не питала никакой ненависти к русскому языку и русскоговорящим людям», — говорила Савченко по-русски.

Вспоминала Савченко и о том, как служила в украинской армии, в зенитно-ракетном взводе, хотя из «зениток» никогда не стреляла, потому что ей сказали, что «выстрел из ПТУРа стоит как „Жигуль“». «В моем военном билете записано: „Прошла переподготовку на специальность стрелок“. Стрелок из автомата. Из СВД пару раз мы тоже стреляли, но меткостью я не отличилась. Боевых вертолетных вылетов у меня нет, то есть я не стреляла по живым людям с вертолета», — сказала она.

Савченко отказалась говорить о своем участии в «Евромайдане» 2013–2014 годов. «Скажу одно: это наши внутренние дела, это мое дело, за какие идеалы я приходила туда. Там нет никакого преступления для русского суда, как бы ни хотели считать русские власти», — сказала она. Вместо этого летчица начала рассказывать про Крым.

— У нас Крым по уголовному делу не проходит, — прервал ее судья.

— Я просила меня не перебивать. Я буду говорить о Крыме, — ответила Савченко и рассказала про блокаду украинских военных частей в Крыму весной 2014 года. Судья Степаненко возражать перестал.

«Мне звонили [украинские военные] с Крыма днем и ночью. С криками „Что вы там творите? Что нам делать? Напротив стоит пацан русский, с которым мы были в Керчи на учениях. Мы друг на друга смотрим через прицел пулемета“», — вспоминала Савченко.

Летчица рассказала, как командир одной эскадрильи в Крыму приказал всем утром выйти с паспортами и быстро дал команду «по бортам». «За минут пять эскадрилья подорвалась, и все самолеты улетели в Николаев. Это был подвиг. Русские не решились сбивать улетающие самолеты, и они не стреляли. Летчики оставили свои семьи, которые начали подвергаться террору — женщин с детьми выбрасывали из общежитий. У меня разрывалось сердце», — рассказывала Савченко.

В зону «антитеррористической операции» (АТО) в Донбассе, продолжила летчица, она ездила в отпуск. В частности, в Краматорске весной 2014 года она с другими военными находилась на аэродроме, когда его внезапно начали обстреливать сепаратисты. «Пара молодых солдатиков с перепуга открыли ответный огонь, и это зафиксировали камеры. Эти провокации — новая суперстратегия Путина. То есть даже не новая. Гитлер для захвата рейнских областей использовал такую же подлянку. Мы не были готовы к такому», — вспоминала Савченко.

На восток Украины она и другие бойцы отправлялись, «зная, что они будут воевать как армия, а не как милиция [в составе добровольческих батальонов МВД]».

Савченко объясняла, что в добровольческий батальон «Айдар» «приехала поделиться своим опытом, проводила стрельбы на полигоне с теми, кто не стрелял никогда или стрелял давно». «Кем я была в батальоне? Да никем не была. Я была военнослужащей части в Бродах», — говорила летчица.

— Вы продолжали исполнять присягу в «Айдаре»? — уточнил у своей подзащитной адвокат Полозов.

— Да, я каждый божий день исполняю присягу своей родине Украине. Буду делать это, даже когда мне будет 80 лет, если доживу, — ответила Савченко.

В перерыве, который объявил судья, иностранная журналистка просила суд разрешить ей снимать на мобильный телефон Савченко. Та ехидно прокомментировала: «В России честным людям не верят, потому что здесь их нет». И тут же поправилась: «Или есть, но очень мало».

На возобновившемся заседании она в ответ на еще один вопрос Полозова — изменилось ли ее отношение к русским — ответила уже по-другому: «Никак не изменилось. Нет плохих народов, есть плохие люди».

Следующие несколько часов Савченко подробно рассказывала о событиях 17 июня 2014 года, когда ее задержали неподалеку от Луганска. Специально для допроса она цветными карандашами нарисовала несколько карт, на которых показала, в какое время, как и куда она перемещалась и что видела. Топографическую карту местности третий адвокат Савченко Илья Новиков прилепил скотчем к стене, а Савченко водила по ней лазерной указкой.

«Я дозвонилась до комбата „Айдара“ и сделала наводку, что [на дороге от Счастья к Луганску] засада по обеим сторонам. Это называется засечка цели», — рассказала Савченко. После этого ее ранили, а вскоре захватили в плен бойцы ЛНР. 

«[На их позиции] была еще девочка с косичками. Она сказала, что всегда хотела такие берцы, как у меня, — вспоминала Савченко, которая нарисовала на листе бумаги всех, кто участвовал в ее пленении. — Хотела — получишь, сказал один, свалил меня на землю и начал стягивать берцы. Впрочем, девочке с косичками берцы мои так и не достались, так как он не смог их снять».

В результате обыска у Савченко отняли телефон, но нашли только один из двух. «Когда меня допрашивал [нынешний глава ЛНР] Игорь Плотницкий, у меня зазвонил телефон. „Это мои так обыскивают?“ — удивился он. Потом по моему телефону моей сестре рассказывали, как будут резать нашу семью. В общем, у суда есть телефоны, биллинги — прямое доказательство моей невиновности. Захотите — разберетесь», — сказала Савченко, которая со своими адвокатами доказывает, что на момент инкриминируемой ей гибели сотрудников ВГТРК Антона Волошина и Игоря Корнелюка она уже была взята в плен в Луганске.

Ходатайства

На этом рассказ Савченко прервали адвокаты, которые, осознав, что в понедельник суд явно не успеет закончить допрос, начали представлять «очень существенные документы, меняющие всю картину обвинения», что еще утром обещал Фейгин.

Адвокат Новиков неожиданно достал фотографию небритого полного мужчины. «Этого человека зовут Павел Карпов, он известен в ЛНР тем, что называл себя куратором от Путина. Этот человек засвечен в деле БОРН», — заявил Новиков. «Новая газета» рассказывала, что Карпов был «внештатным помощником» сотрудника Администрации президента Никиты Иванова и курировал правых радикалов (об этом же заявляли фигуранты дела БОРНа). 

«До этой субботы у нас не было точной информации про этого человека. Мало ли в ЛНР было упитанных людей с бородкой и с автоматом? Но есть точная информация, что Карпов обсуждал захваченную в плен женщину-снайпера с [на тот момент главой ЛНР] Валерием Болотовым», — отмечал защитник. По его мнению, об этом свидетельствуют данные прослушки, которые Новикову предоставили в украинском СБУ.

Новиков зачитал расшифровку беседы — объясняя, кто и что на пленке говорит. 

— Брат, а ты можешь сказать, снайпера мои сегодня взяли, национальность какая? — спросил человек с голосом, похожим на Болотова, человека с телефоном, записанным на Карпова.

— Украинка, ну, то есть паспорт украинский… — ответил голос, похожий на Карпова.

— Нам «бабушка» (по словам Новикова, так на жаргоне называют Федеральную службу безопасности — прим. «Медузы») уже отзвонилась.

— «Бабушка» что хотела?

— Опять же, по этой вертолетчице.

— «Бабушка» хочет ее?

— Не знаю.

— Вы мужика возьмите, он, может, будет менее активен. Ладно, брат, понял, давай, — закончил разговор «Карпов».

Савченко узнала на фотографии человека, который якобы вывез ее из Луганска на территорию России. «Он был старшим в процедуре передачи меня в Россию, он в Луганске забрал мои документы и телефон у Плотницкого», — сказала она.

По словам Полозова, бывший замглавы Администрации президента Владислав Сурков, став «ответственным за восточную Украину», отправил туда Карпова и еще одного бывшего сотрудника АП Леонида Симунина (который некоторое время работал замминистра топлива и энергетики ДНР). «Совершенно очевидно, что это слаженная команда», — сказал Полозов. «Я не раз пытался вызвать Карпова по делу БОРН, но видите, как бывает в жизни, он возник в другом деле», — отозвался Фейгин.

Новиков попросил вызвать Карпова и Болотова в качестве свидетелей на процесс Савченко. «Мне сказали, что с такими ходатайствами я хожу по лезвию ножа, и меня могут не обменять, но для меня свобода может стоит жизни, и я не позволю попирать правду. Умереть же я у вас здесь не боюсь», — сказала, поддержав ходатайство, летчица.

— Все здесь всё понимают и знают — в том числе, и вы, ваша честь, но участвуют в этом спектакле. Снять с себя ответственность можно пригласив этих людей сюда. Они не явятся — и можно будет уже закончить с этой тягомотиной. Сегодня у вас, видимо, позитивный настрой, раз вы приняли у нас ряд ходатайств (в частности, Степаненко приобщил к делу карты, с помощью которых рассказывала о 17 июня Савченко — прим. «Медузы»), — сказал Фейгин, вызвав смех в зале.

— Да, чудесный день! Такого еще не было, чтобы пока ни одного ходатайства не отклонили, — добавила Савченко.

Тем не менее, судья ходатайство о вызове Карпова и Болотова отклонил.

Затем адвокат Новиков попросил вызвать в суд еще и старшего следователя по особым делам СК России Дмитрия Маньшина. Главный следователь по делу Савченко, по мнению защиты, сфальсифицировал материалы дела и протоколы допросов. Кроме того, адвокат Новиков рассказал, что неожиданно встретил его в Басманном суде, где в рамках дела Савченко допрашивали по видеотрансляции оператора ВГТРК Виктора Денисова. «Мы убеждены, что Маньшин манипулировал показаниями потерпевшего», — сказал Новиков (потерпевший Денисов выжил при обстреле, в результате которого погибли Волошин и Корнелюк). 

Наконец, сказал Новиков, у него есть прослушка разговора Маньшина с помощником Плотницкого Евгением Коломийцем (он приходил на суд Савченко как свидетель), где они «весьма мило» обсуждают будущую встречу в российском Донецке. Все прослушки и решения суда, разрешающие их, законно получены в СБУ украинским коллегой, уточнил адвокат.

Когда судья решил уточнить у Новикова что-то про процесс прослушивания в СБУ, адвокат с улыбкой ответил: «Вы так спрашиваете, будто я сотрудник СБУ. Многие так думают, но я просто бедный российский адвокат». На это судья Степаненко неожиданно заговорил про презумпцию невиновности.

— И в отношении Савченко она тоже действует?! — взорвался Фейгин, — Ваша честь, мы в России, поэтому давайте не будем про презумпцию невиновности!

— Правда у каждого своя, но суд должен разобраться, где истина. Я имею право сказать, что Маньшин — преступник, а вы пригласите Маньшина, и мы устроим тут дебаты, — добавила Савченко.

Судье предстоит с этим разбираться 3 февраля, когда продолжится допрос Савченко.