Трехголовый Янукович Чем закончатся протесты в Кишиневе. Репортаж Ильи Азара

Палаточный городок в центре Кишинева стоит уже вторую неделю. Два воскресенья подряд, 6 и 13 сентября, под зданием правительства проходили крупнейшие по молдавским масштабам митинги, собравшие десятки тысяч человек. Граждане требуют отставки президента и назначения досрочных выборов парламента, обещая в противном случае начать забастовку (один из лидеров оппозиционной гражданской платформы «Достоинство и правда» говорил и о возможной «революции акаций»). За неделю бессрочной акции протеста конфликт не обострился: люди ночуют в палатках, полиция их не трогает, а власть пытается втянуть лидеров платформы в переговоры. Специальный корреспондент «Медузы» Илья Азар отправился в Кишинев, чтобы понять, чем могут закончиться эти протесты. 

Возле большой палатки, где молдавские ветераны приднестровской войны едят плов и сардельки, стоит крупный мужчина, который рассказывает историю про постпреда России в ООН Виталия Чуркина. «У нас с Чуркиным были прекрасные отношения. Как-то он подходит ко мне и хитро так спрашивает: „Леша, когда вы собираетесь своим ГУАМом (региональная экономическая организация, состоявшая из Грузии, Украины, Азербайджана и Молдавии; последний съезд прошел в 2007-м — прим. „Медузы“), вы на русском разговариваете или на английском мучаетесь?“ А я ему отвечаю: „Руки прочь от Приднестровья!“» — говорит мужчина и довольно усмехается.

Это Алексей Тулбуре, бывший коллега Чуркина — с 2006-го по 2008-й он работал постпредом Молдавии в ООН. Последнюю неделю бывший дипломат проводит на площади Великого национального собрания, а ночью спит там в одной из палаток около здания правительства.

— Не могу себе представить, чтобы Чуркин ночевал в палатке на площади, — замечаю я.

— А я могу. Он ведь когда-то в шалаше с Лениным лежал, так что и в палатке может, — отвечает Тулбуре и громко смеется.

Недовольны все и всем

Первые палатки появились перед зданием правительства еще в воскресенье, 6 сентября. Тогда на площадь Великого национального собрания вышли десятки тысяч человек, возмущенных деятельностью властей. Организаторы митинга из гражданской платформы «Достоинство и правда» объявили акцию протеста бессрочной и за неделю поставили больше 300 палаток.

Катализатором протестов стала кража около миллиарда долларов из трех социальных банков Молдовы; пропали, в том числе, деньги пенсионеров. Следом началась девальвация национальной валюты, а за ней — рост цен. Наконец, летом сразу на 37% для частных лиц подорожала электроэнергия — позже чиновники отложили это решение, но было слишком поздно. «Подняли цену и на газ, а потом еще и хлеб подорожал. У людей просто нет денег купить еду, они умирают с голода. Как жить пенсионеру, которому пенсии в 700 лей [2,5 тысячи рублей] даже на оплату коммунальных услуг не хватит? Страна погибает», — рассказывает мне ночующий в палатке электромонтажник на пенсии Вячеслав.

«Экспорт упал процентов на 26, импорт на 22%. ВВП тоже в падении находится, валютные трансферты гастарбайтеров до 30% упали, инвестиции — в два раза. Все это, безусловно, на фоне галопирующего роста инфляции — 10%, роста тарифов и цен», — описывает катастрофу в молдавской экономике политолог и депутат парламента от партии социалистов Богдан Цырдя.

Никуда не делись и старые претензии к власти. Например, по поводу того, что партии, входящие в правительственную проевропейскую коалицию (Либеральная, Либерал-демократическая и Демократическая; коалиция сформирована в 2009-м), официально поделили между собой влияние на министерства и ведомства.

Телеведущая Наталья Морарь объясняет, что и молодежь в последнее время голосовала за коалицию по принципу «нашего сукина сына»: «Неправовое снятие [политика Ренато] Усатого перед парламентскими выборами в ноябре вызвало большое недовольство, а тут еще выяснилось, что перед голосованием под шумок вывели миллиард, причем хотят перевести его в публичный долг, то есть повесить на людей» (популярный политик Ренато Усатый, занимающий сейчас пост мэра города Бельцы, уже приходил на площадь и обещал начать собственные акции протеста — прим. «Медузы»). 

Палатки протестующих занимают практически всю пешеходную часть площади, не мешая движению машин на центральном проспекте Штефана чел Маре. Большинство палаток — туристические, люди сами принесли их из дома, поэтому происходящее больше напоминает кемпинг, нежели майдан (там палатки были в основном военные). На площади есть небольшая сцена и несколько больших тентов — под одним их них раздают еду и наливают чай.

На площади поставил палатку и предприниматель, который 15 лет работал в полиции: «Раньше я эти палатки сносил, а теперь пришло время отдавать долги». Днем в палаточном городке собираются до тысячи человек, вечером — до трех тысяч; люди бесцельно слоняются по площади, ожидая выступлений с трибуны. К бессрочному протесту, похоже, заранее не готовились — даже ленточки с молдавским триколором начали раздавать только на третий день. Зато за прошлую неделю активисты лагеря собрали на площади 400 тысяч леев (больше 20 тысяч долларов), хотя на что именно пойдут эти деньги, не очень понятно.

Ближе к ночи, когда сочувствующие, журналисты и зеваки расходятся, обитатели городка поют песни под гитару. Ночуют в палаточном городке около 300 человек, в основном люди средних лет, многие их которых приехали в Кишинев из других городов. На малочисленность протеста жалуется инженер Сергей, который приезжает сюда на велосипеде каждый день — в обеденный перерыв и после работы: «Тут очень мало народа, а должна быть целая площадь. У нас же уйма народа без работы, и я не понимаю, почему им и здоровым пенсионерам не хватает ума сюда выйти». С ним согласен и Дмитрий, который работает на стройках в Лондоне (у него, как и у многих молдаван, есть румынский паспорт), а отпуск специально подгадал к митингу 6 сентября: «У моих друзей то свадьба, то родственников надо навестить, то еще что-то. Почему-то у них нет мотивации, в лучшем случае заедут на пять минут, похвалят митингующих и дальше по своим делам поедут».

Новые лидеры протеста

По творческой активности «молдавский майдан» проигрывает киевскому (и даже московскому «Оккупайабаю»): на площади в Кишиневе нет ни выставок, ни лекций — здесь только беседуют о политике. «Я им говорил, что надо делать протест модным. Надо приводить сюда рок-звезд, чтобы студенты шли сюда после занятий или даже вместо занятий. А пока тут скучновато», — жалуется главный редактор местного издания Newsmaker Владимир Соловьев.

Критикует организаторов протеста и бывший член ЦК молдавской компартии Марк Ткачук: «Если они хотят мобилизовать гораздо больше людей, нужно каждый вечер объявлять программу на следующий день. Люди должны понимать, что они приходят не шашлыков поесть. Главное, нельзя становиться гетто и звать все флаги в гости к ним». Он признает, что немного «ревнует» — по его словам, компартия, например, в 2013 году не меньше выводила людей на улицы, но тот протест ничем не закончился, потому что «был абсолютно нелегитимен с точки зрения Запада».

Организатор нынешних протестов — гражданская платформа «Достоинство и правда» — была создана еще в феврале 2015 года, а в мае и июле на их митинги пришли от 30 до 50 тысяч человек. Требования тех акций — вернуть миллиард, уволить главу Нацбанка, генпрокурора и директора по борьбе с коррупцией — были властью проигнорированы. «Если они не хотят слушать, значит не уважают свой народ. Народ увеличивает свои требования, а они должны уйти в отставку», — объясняет один из лидеров платформы Валентин Долганюк, в конце 1990-х — первый вице-премьер Молдавии.

В деятельности платформы также участвуют политолог Игорь Боцан, бывший министр финансов и бывший посол в США Михай Маноле, адвокат Андрей Нэстасе, журналистка Анжела Арамэ. Однако по-настоящему авторитетных или всенародно известных лидеров среди них нет. Основной оратор трибуны в палаточном городке и переговорщик с властью адвокат Андрей Нэстасе в интервью «Медузе» сказал, что «вокруг много желающих возглавить протест», но он допустит их, «если они докажут, что достойны этого».

«В этом у них, по-моему, вся суть технологии и заключалась — в том, чтобы не приводить политиков, которые, извините, все с головы до ног замазаны [в коррупции]», — полагает бывший функционер компартии Ткачук. Журналистка Морарь напоминает, что члены гражданской платформы «Достоинство и правда» изначально говорили, что не будут участвовать в политическом процессе, но попытаются влиять на него. Однако спустя неделю после начала протестов члены платформы объявили, что будут создавать партию. «У меня лично нет никаких амбиций, я вернулся в политику, чтобы защитить свой народ от бандитов и олигархов, но я отдаю себе отчет, что невозможно что-то поменять, не вступив в политическую борьбу. Но партия — это не цель протестов», — говорит мне бывший вице-премьер Долганюк.

«Создание партии многим на площади не нравится», — полагает Морарь. Окончившие юрфак Валерий и Михаил, сидя в своей палатке на площади, говорят мне: «Мы поддерживаем их идею борьбы за правду, но не их конкретно. Наше собрание — не политическое, мы просто хотим, чтобы наши деньги не шли олигархам в карманы, и было честное правосудие».

Морарь считает, что «альтернативу надо создавать с нуля», и новым лидером, по ее мнению, может стать бывший министр образования Майя Санду. На площади стоят люди с плакатами, на которых написано ее имя, и многие хотели бы видеть ее новым премьером — 13 сентября платформа пообещала сформировать «правительство народного доверия». Пока непонятно, войдет ли в него сама Санду, но заместитель руководителя ЛДПМ Вадим Пистринчук (его партия недавно неудачно предлагала Санду в премьеры) соглашается, что у нее «очень хороший имидж как главного реформатора». Впрочем, депутат парламента, социалист Цырдя отзывается о ней более негативно: «Она поназакрывала школ, провела „оптимизацию“, но авторитетом пользуется. При этом у нее репутация чистой и не коррумпированной».

Санду на площади не появляется, хотя заявила, что ее «поражает наглость, с которой игнорируется гражданское общество, учитывая, что площадь Великого национального собрания заполнена палатками».

Морарь напоминает, что в 2009 году люди проголосовали за проевропейские партии на волне протестов, чтобы, наконец, избавиться от коммунистов: «Оказалось, что эти „наши“ хуже тех, с кем боролись, хотя не всем хватает смелости говорить об этом открыто. Сейчас очень важно сделать разделение между лидерами платформы и протестным движением, которое абсолютно легитимно, потому что власть дискредитировала себя враньем и совершенно точно должна уйти». Адвокат Нэстасе подтверждает и угрожает: «Если власти не хотят уходить — тогда будет им майдан. Я боюсь, что в один прекрасный день невозможно будет контролировать народ».

Призрак майдана

Однако сравнения молдавских протестов с киевским майданом в Кишиневе стараются избегать. В молдавской столице — на контрасте с Киевом — сонно и спокойно, хотя ключевая предпосылка к уличной активности похожая. На Украине люди устали от коррумпированных чиновников Виктора Януковича, а в Молдавии — от лидеров правящей коалиции: Влада Филата (руководитель Либерально-демократической партии — ЛДПМ, бывший премьер), Михая Гимпу (лидер Либеральной партии — ЛПМ, бывший и. о. президента и спикер), Владимира Плахотнюка (замглавы Демократической партии — ДПМ). «Это наш молдавский трехголовый Янукович», — говорит главред Newsmaker Соловьев.

«Плахотнюк, который раньше душил всех при президенте-коммунисте [Владимире] Воронине, в 2009-м пересел в другую лодку и начал воровать вместе с Филатом и Гимпу. Они сейчас не занимают руководящих постов, но придумали надстройку над правительством и парламентом — коллегию альянса, куда они входят и решают, как действовать, фактически узурпировав государственную власть», — рассказывает один из руководителей платформы Долганюк. Социалист Цырдя не жалеет красок, описывая недостатки одного из лидеров коалиции: «У Плахотнюка пять телеканалов с мощнейшим покрытием, у него десять партий, он захватил все крупные бизнес-активы в стране. На его фоне покойный [российский олигарх Борис] Березовский покажется, наверное, апостолом Павлом, так как у Плахотнюка нет никаких принципов, и в слове „мораль“ он делает пять ошибок».

При этом люди в Кишиневе боятся революции. «В Молдавии майдана не будет. Там много народа пострадало, потому что кровью быстрее достигаются цели, но о майдане я не могу сказать ничего позитивного. Если не будет внешнего вмешательства, то все будет мирно и красиво, а радикалов мы сами остановим», — считает протестующий юрист Михаил.

Молдавские власти нагоняют еще больше страха, напоминая о том, что за майданом и свержением власти в Киеве последовала война в Донбассе. «Может ли Россия быть заинтересована в дестабилизации нашей страны? Может. Есть у нее возможности подлить масла в огонь? Есть», — говорит мне заместитель Филата в Либерально-демократической партии Вадим Пистринчук.

Опасения насчет радикального сценария связаны не только с украинскими событиями, но и с собственным опытом: в 2009 году в Молдавии в результате массовых беспорядков сожгли парламент, разграбили президентскую администрацию (она до сих пор окружена глухим забором), один человек погиб. «6 сентября [2015-го] у нас произошло очень важное событие: наконец-то все поверили, что протест — это необязательно насилие или поджог парламента. Шесть лет люди боялись выходить на протесты, и поэтому не думаю, что акция может перерасти во что-то радикальное», — говорит Морарь.

Никто в Кишиневе не ожидает и «зачистки» площади, вроде той, что украинские власти устроили студентам «евромайдана» в ноябре 2013-го. «Думаю, они не пойдут на разгон, тем более что милиция поддерживает нас. Это может придумать только больной ум Плахотнюка, ведь и в 2009 году все сделали именно его провокаторы. Но если украинская власть без майдана не ушла, а эта власть уйдет, потому что она далеко не такая уж сильная», — уверяет меня один из лидеров платформы Долганюк.

Полиции около здания правительства и правда немного, не больше 15-20 человек. Обычные протестующие вообще не обращают на них внимания, а лидеры протеста ведут с их командирами доверительные беседы. О невозможности разгона говорят и чиновники. «У тех, кто вышел на площадь, есть мотивы протестовать, они имеют на это легитимное право. Это вообще должно было случиться рано или поздно, — признает Пистринчук и добавляет: — К тому же боюсь, что полиция может и не выполнить приказ по применению силы против своего народа».

Впрочем, первая попытка радикализации протеста произошла еще 6 сентября — правда, не на площади и не сторонниками гражданской платформы. Лидер левого «Красного блока» Григорий Петренко вместе со своими активистами попытался прорваться в Генпрокуратуру, и после стычки с полицией был арестован на 30 суток. Организаторы протестов от связи с Петренко открещиваются и обещают, что отвечающие за безопасность палаточного городка ветераны приднестровской войны обезвредят любого провокатора.

Досрочным выборам дорогу

Ключевое требование лидеров гражданской платформы и протестующих — досрочные выборы парламента (президента в Молдавии выбирают депутаты).

На словах представители власти совсем не против такого развития событий. Например, 9 сентября о возможности досрочных выборов неожиданно заявил Плахотнюк. «[Если] это реальное желание общества, а не группы заинтересованных граждан, желающих захватить власть, то это вариант, который надо изучить серьезно, должны быть взвешены все риски, и приняты смелые решения. Досрочные выборы не должны никого пугать», — написал он в своем фейсбуке. 

Не боится досрочных выборов и представитель правящей коалиции Пистринчук: «После них структура альянса может слегка измениться, но качественных перемен не будет». Он уверен, что ни будущая партия платформы, ни другие партии не возьмут большинство мандатов: «У нас были местные выборы два месяца назад (например, лидер Либеральной партии Дорин Киртоакэ переизбрался мэром Кишинева — прим. „Медузы“), а за полгода до этого парламентские выборы. Я не думаю, что альянс много проиграл голосов за это время».

У сторонников досрочных выборов, впрочем, есть запасной вариант на тот случай, если власть все же решит это требование проигнорировать. «У президента [Молдавии] Николае Тимофти в марте 2016 года истекает мандат, а если парламент не может избрать нового главу государства, то его распускают. Сейчас у них нет необходимого числа депутатов», — говорит Морарь. В 2009 году правление коммунистов закончилось именно так: компартии, победившей на выборах в парламент, не хватило одного мандата для утверждения президента. Однако заместитель Филата Пистринчук, хитро улыбаясь, говорит мне: «Голоса найдутся».

Впрочем, он тут же сам предлагает другой вариант: «Например, Демпартия Плахотнюка на первом осеннем заседании парламента выходит из коалиции, поправки к бюджету проваливаются, и все, правительство обязано уходить в отставку». Похоже, в Либерал-демократической партии от партнера Плахотнюка устали — Пистринчук открыто называет его «эксцентричным политиком», а мой источник в ЛДПМ все недостатки правящей коалиции связывает именно с ним.

Бывший функционер компартии Ткачук считает, что Демократическую партию Плахотнюка за весь список преступлений, который был совершен за это время, нужно объявить вне закона и запретить ей участие в выборах: «Да и вообще все политические партии в Молдавии, все институты государственные ниже критического уровня доверия уже давно. Защищать эту власть не будет никто, даже полиция. То есть все выдохлось, и если на этом выдохе собрать даже какую-то небольшую критическую массу небольшую, они посыплются».

«Плахотнюк подмял под себя и Филата, который был до недавнего времени одним из сильнейших актеров на политической сцене. Есть гипотеза, что Филат устал прогибаться и является одним из моральных вдохновителей протестов. Вместе с Западом они хотят провести „дезинфекцию альянса“, убрав Плахотнюка», — рассказывает депутат-социалист Цырдя. Под «дезинфекцией» он подразумевает желание Запада поставить в Молдавии «европейских генпрокурора, директора национального антикоррупционного центра и директора службы безопасности».

Невзирая на риторику о возможных досрочных выборах, власть на прошлой неделе явно пыталась вовлечь протестующих в переговоры. Представители платформы встречались то с премьером Валерием Стрельцом, то со спикером парламента Андрианом Канду. «Нужно что-то делать, и в темпе. Для власти сейчас критично ответить на требования улицы — вернуть хотя бы часть денег, наказать тех, кто позволил этому случиться. А с платформой должен идти диалог», — говорит зам Филата Пистринчук.

Надежда на Европу

Представитель платформы Долганюк напоминает, что в 2003 году президент-коммунист Владимир Воронин хотел отменить румынский язык, но народ вышел на площадь к парламенту и добился, чтобы этого не произошло. Однако сейчас в добровольный уход власти мало кто верит.

Лидеры «Достоинства и правды» не скрывают, что в большей степени рассчитывают на помощь Евросоюза. Особенно после неожиданной статьи генсека Совета Европы Турбьерна Ягланда, который написал, что «Молдавия еще остается в руках олигархов, являясь захваченным государством, которое должно быть возвращено гражданам». «Статья Ягланда — это просто, так сказать, выдача ордера на арест. Это просто охотничий билет, лицензия на отстрел — больше не надо. Причем Европейский Союз, я так понимаю, не мог сделать такого заявления, потому что они окажутся в роли вдовы, которая сама себя высекла в конечном итоге. Нельзя было до июня это называть историей успеха, и тут вдруг через три месяца сказать, что иначе обстоят дела», — считает бывший функционер компартии Ткачук.

«У нас проходят встречи с представителями Евросоюза, послами США и Германии, мы просим партнеров Молдавии помочь», — объясняет один из лидеров протестов Долганюк. Молдавия — не Украина: европейские чиновники обладают гораздо большим влиянием на ее внутреннюю политику. «Украина не была партнером ЕС, поэтому Янукович не прислушивался к нему, а Молдавия — партнер Европы, подписала ассоциацию и не может не выполнить требования ЕС», — уверен Долганюк. Другой лидер протестующих адвокат Тэнасе отмечает, что платформа отправила послам список лиц, которых Запад должен признать персонами нон-грата, а также просит приостановить финансирование власти.

По мнению бывшего члена ЦК Компартии Ткачука, «Европа и США считают протест легитимным, потому что власть себя уже дискредитировала и сама по себе подает все признаки реальной смерти». При этом даже он не считает протест инспирированным Западом: «Это первый за долгие годы искренний протест, который замутил не Госдеп, а семилетняя политика Плахотнюка и всей этой банды».

Депутат от партии социалистов Цырдя говорит: «Это удивительно хотя бы потому, что еще год назад европейские чиновники говорили, что мы являемся чемпионами европейского партнерства по демократии и проведению реформ. Они же поддерживали и поддерживают еще финансово этот правящий альянс, они же привели его к власти, используя механизмы оранжевых цветных революций. Сегодня с помощью этих же механизмов они хотят их стянуть. Это ирония судьбы». О планах Европы свергнуть действующий режим, по мнению Цырди, свидетельствует то, что в Молдавию на прошлой неделе приехал бывший глава Национального демократического института по международным вопросам (NDI) Алекс Григорьевс, «крупный специалист по оранжевым технологиям».

«Один из признаков этого, что Запад скептически относится к альянсу, — заморозка многих кредитных линий, грантов и проектов. У нас на сегодняшний день нет договора с МВФ», — говорит социалист.

«Европейцы от нас не отвернулись, да и раньше особенно не были повернуты [к нам], многие страны очень критично к нам относятся. Это миф, что ЕС поддерживает любую силу, которая надела на себя голубую шапку со звездочками», — возражает представитель правящей коалиции Пистринчук. Сомневается он и в том, что европейцы потребуют проведения досрочных выборов: «Они же тоже видят, что толку в этом нет. К тому же они признали предыдущие выборы легитимными».

Тезис о легитимности прошлогодних ноябрьских выборов все противники власти упорно опровергают. И протестующие на площади, и Долганюк с уверенностью говорят о фальсификациях. «Был подкуп, но основная фальсификация шла в ЦИК на конечном этапе», — говорит представитель платформы. Источник в ЛДПМ утверждает, что влиять на протоколы невозможно, но признает, что снятие популярного политика Ренато Усатого с гонки было неправомерным и повлияло на результат выборов. «Стырить у нас нереально. У нас тут все-таки демократия, особенно по сравнению с Россией, и результат выборов всегда непредсказуемый — недаром социалисты набрали больше всех голосов в прошлом году», — напоминает Пистринчук.

Левые долго запрягают

В Молдавии, в отличие от других постоветских стран, у власти долгое время (с 2001-го по 2009-й) были коммунисты. Хотя ее бессменный лидер Владимир Воронин и компания медленно, но верно теряют популярность, симпатии к левым у молдаван не иссякли. Так, больше всего голосов на парламентских выборах в ноябре 2014 года получила партия социалистов. В протестном митинге 6 сентября 2015-го она не участвовала, но ее лидер Игорь Додон объявил властям ультиматум: если до 22 сентября не будут объявлены досрочные выборы, то социалисты начнут собственные акции протеста.

«Если у платформы все схлопнется, придут левые», — считает бывший член ЦК компартии Ткачук. Однако в платформе и во власти считают, что угрозы прихода к власти левой коалиции нет. «Люди им не доверяют, ведь [лидер социалистов] Додон — друг Воронина и Плахотнюка, они все вместе украли республику Молдова», — говорит Долганюк из гражданской платформы.

Сами социалисты жалуются, что досрочные выборы опять закончатся победой проевропейских сил. «На один-два мандата у них всегда получается больше. Опросы показывают, что должны выиграть евразийцы, а все равно побеждают европейцы! Как это объяснить? Только тем, что олигархат как система — один из самых эффективных в плане манипулирования массами», — с грустью говорит Цырдя.

Пенсионеров среди протестующих немало, но далеко не все хотят голосовать за левые партии. «Я раньше голосовал за коммунистов, но они уже проваливаются, лидер старенький и, наверное, не надо ему больше», — говорит пенсионер Василий.

Представитель правящей коалиции Пистринчук возможного успеха левых не боится. «Левые хотят поймать эту волну, хотя могли бы и сами среагировать раньше. Но ведь заявление [пресс-секретаря российского президента Дмитрия] Пескова про то, что Владимир Владимирович [Путин] внимательно следит за ситуацией, насторожило многих протестующих», — говорит он. Лидер социалистов Додон считается пророссийским политиком, а на прошлой неделе он летал в Москву.

Впрочем, Россия поддерживает Додона очень вяло, очевидно пустив ситуацию в Молдавии на самотек. Хотя ясно, что переживать об уходе проевропейского альянса в Кремле не будут. «Альянс не дал оснований поймать себя на каких-то ******* [заигрываниях] с Российской Федерацией, там к ним относится очень презрительно как к партнерам, потому сочувствия молдавская власть, даже если ее свергают западники, в Москве вызывать не будет», — считает Ткачук.

Депутат парламента от партии социалистов Цырня легко соглашается, что его партия — «пророссийская» и «ратует за вступление в Евразийский союз». По его словам, положение дел в Молдавии «очень сильно ударило по бедным слоям населения, а в стране беднота — это около 80% населения».

Цырдя утверждает, что «58% населения ратует за Евразийский союз», и вмешательство России в дела Украины их не пугает: «Есть определенный страх у некоторых сегментов населения, но это страх не России, а войны. Путин до сих пор самый популярный политик в Молдове — ему доверяют где-то 60%. Россию считают стратегическим партнером свыше 65%, это огромнейший рынок сбыта продукции. Безусловно, соседей не выбирают. Но мне, может, тоже не нравится, что в соседней Украине стреляют, ведь украинцы воевали в 1991 году против Молдовы».

— Почему вы до сих пор не начали свои митинги? — спрашиваю я Цырдю.

— Во-первых, мы призвали своих сторонников выходить на митинги. С 22 сентября мы начинаем массовые протесты с евразийской повесткой. По районам мы уже сделали несколько массовых протестных акций, но в Кишиневе мы просто не стали выходить, потому что организаторы протеста — известные румынофилы, евроинтеграторы и русофобы, — отвечает социалист.

Румыния или Россия

Гражданскую платформу в прорумынских настроениях обвинили сразу. Один из членов гражданской платформы — бывший лидер унионистской организации Tinerii Moldovei Дину Плынгэу, а на первых митингах со сцены говорили, что надо «смыть с себя русскую грязь». В Кишиневе нередко встречаются граффити «Молдова — это Румыния», но на площади такого вроде бы не кричат, хотя несколько румынских флагов здесь есть постоянно.

— Я румын! Мои деды, прадеды — румыны. Конечно, я хочу объединения двух стран, давно хочу! — говорит мне один из протестующих, оператор кабельного телевидения Алексей. — Я уважаю Солженицына, Немцова, Политковскую, русский театр, кино, балет, но не уважаю политику Владимира Владимировича.

— Путин нам говорил, что не надо подписывать ассоциацию с Европой, не спросив Россию. Но почему тогда Россия вошла в Шанхайский договор, не спросив нас? — вступает в разговор его приятель Ион.

— Или вот у нас в кабеле показывают ваши каналы, а в России наверняка нигде молдавское телевидение не найдешь! — добавляет Алексей.

Большинство протестующих, тем не менее, считают, что сначала надо убрать коррупционеров и олигархов, а потом уже обсуждать все остальное. «Мы не касаемся темы Румынии и России. У нас есть точное видение того, что мы должны делать, и это касается возвращения власти народу», — говорит один из лидеров платформы Долганюк.

Бывший функционер компартии Ткачук в свою очередь утверждает, что это именно «Плахотнюк давно ведет Молдавию к Румынии»: «Инструментов для такого решения проблемы навалом. Если, например, начинается какая-то совершенно хаотическая история, непонятно, кто против кого и кто кого бьет, то есть соглашение между службами чрезвычайного положения Румынии и Молдавии, что соседи могут ввести свои формирования на территорию Молдавии. А в Румынии ведь есть такой проект — „Цара“ [страна]. Первая часть была — вступление в НАТО, вторая — вступление в ЕС, а третья часть — объединение страны».

В то же время на площади немало и тех, кто хочет сближения Молдавии с Россией. «Лозунги у них неправильные, — говорит мне участник протестов Степан про гражданскую платформу. — На Украине тоже кричали, что она Европа, а потом, пожалуйста, что получили? А теперь в Европу вообще хлынули беженцы, хотя именно Европа бомбила Ливию, Сирию». «Вектор очень сильно поменялся, и народ сейчас в евразийский союз смотрит! Мне Европа не нужна, потому что там законы принимаются слишком демократические для нас», — добавляет Степан.

Один из протестующих, безработный Андрей сначала рассказывает, что выступает за европейский путь Молдавии и поддерживает платформу, но потом вдруг признается, что все его родственники уже уехали в Россию. «Я один в Молдове остался и уже подал документы на российское гражданство», — признается он, но его слова заглушает выступление очередного оратора, который говорит на румынском языке.