Зачем жить, Вера и Зевс Три книги для вдумчивого чтения. Обзор Галины Юзефович

Литературный критик Галина Юзефович рассказывает на «Медузе» о самых интересных книжных новинках, изданных в России. В сегодняшнем обзоре — три романа трех относительно молодых российских авторов, явно рассчитанных на попадание в премиальные чарты и вообще — на вдумчивый читательский взгляд: «Zевс» Игоря Савельева, «Зачем жить, если завтра умирать» Ивана Зорина и «Вера» Александра Снегирева.

Игорь Савельев. Zевс. М.: Эксмо, 2015

Первое, от чего столбенеешь, открыв роман Игоря Савельева «Zевс» — это профессия главного героя. Кирилл — молодой авиаконструктор, трудится в ОКБ Туполева и работает, вы не поверите, над решением проблемы звукового удара при переходе пассажирского авиалайнера на сверхзвуковую скорость. 

Придя в себя от первого потрясения, понимаешь, в чем же, собственно, его причина: ужасно, просто непростительно давно мы не читали русских романов из современной жизни, герои которых занимались бы чем-то настолько старомодно-человеческим, понятным и не без оттенка романтизма. На фоне бесконечных менеджеров, банкиров, бандитов, копирайтеров, маркетологов, телевизионщиков и — на самый худой конец — писателей или поэтов, заполонивших сегодняшнюю литературу, настоящий живой авиаконструктор выглядит дивным инопланетянином на тусовке выпускников текстильного техникума.

Однако — и это, пожалуй, плохая новость для автора — все, что не касается собственно героя и его профессиональной деятельности, получается у него заметно хуже. Кирилл родом из Казани, в юности он играл в КВН и был в этом качестве звездой местного разлива. Сегодня же он любит свою беременную жену Яну (принципиальную журналистку на третьесортном кабельном телеканале), учится водить машину, ходит на работу в сандалиях поверх носков (требование начальства) и грустит под сенью непомерно разросшегося розового куста в горшке, тщетно ожидая государственного финансирования своих разработок и с переменным успехом убеждая себя в том, что занят делом нужным, важным и отчасти героическим. Однажды это мирное существование окажется прервано звонком Лехи — друга юности и собрата по команде КВН, перебравшегося из родной Казани в Москву. Леха сорвет Кирилла с насиженного места, испортит (впрочем, слава богу, обратимо) его отношения с женой, вихрем пронесет по Франции и разрушит и без того хрупкую веру в важность авиации для судеб человечества. Обессиленный и опустошенный, Кирилл будет выброшен на берег неведомого ментального континента, где ему предстоит заново отстроить собственную идентичность — в том числе, каким-то способом интегрировать в свою жизнь миф о «великих и прекрасных машинах, которые вынырнули из будущего — и ушли обратно, потому что оказались не нужны людям».

То, что в схематичном пересказе выглядит вполне гладким, в действительности разваливается и плывет, выпуская в стороны лишние протуберанцы (вроде вставного сюжета про подковерные баталии вокруг печально знаменитого «Суперджета»), словно бы оставшиеся от прежних версий текста, а в нынешней так ни для чего и не пригодившиеся. Однако если сложить на одну чашу весов всю эту сюжетную невнятицу и хлипкость, а на другую — отличный, плотный и точный русский язык (пишет Савельев по-настоящему хорошо, мастерски подбирая слова, но не злоупотребляя этой своей суперспособностью) в совокупности с той же свежей и оригинальной авиационной темой, то весы придут в равновесие. А то так и склонятся в сторону знака «плюс».

Нынешний роман — второй у Игоря Савельева, и по сравнению с первым («Терешкова летит на Марс») он представляет собой заметный шаг вперед: к умению хорошо складывать слова добавились навыки прорисовки характеров и создания прекрасного, живого и наполненного разнообразными смыслами мира. Задатки по-настоящему большого писателя по-прежнему в наличии, и динамика в целом положительная. Возможно, хотелось бы чуть большей скорости созревания — Савельеву уже 32, а писать он начал совсем юным, так что, казалось бы, пора, но это, что называется, читательские капризы. Уже очень хорошо — а если все пойдет так и дальше, то скоро будет совсем здорово.

Иван Зорин. Зачем жить, если завтра умирать. М.: Рипол Классик, 2015

Создатель цветистой прозы в жанре магического реализма, любитель притч и иносказаний Иван Зорин на сей раз решил ступить на тернистую стезю настоящего, взрослого эпатажа. Заглавный роман его новой книги «Зачем жить, если завтра умирать» — это такой демонстративный «фак» в сторону государства, правительства и консервативных ценностей, столь настойчиво нам сегодня прививаемых.

Главные герои — психолог Мерзяков и лузер Лецке — встречаются на семинаре по лидерским качествам, который первый ведет, а второй посещает. После семинара Лецке приходит в голову неожиданная мысль, которой он тут же делится с преподавателем: оба они разочарованы в жизни и в душе одиноки, им обоим смертельно скучно. Так почему бы им не убить друг друга, внеся в жизнь напоследок некоторое приятное разнообразие?.. Столь оригинальная завязка знакомства приводит к неожиданным последствиям — то, что начинается как азартная войнушка на двоих с потенциально летальным исходом, постепенно перерастает в испепеляющую страсть, которая затем смягчается до полного родства душ и дивной гармонии. Влюбленные мужчины соединяются, замыкаясь друг на друге и уходя от всего остального мира — и уже вдвоем презирают современную российскую власть и пересказывают друг другу средневековые еврейские притчи (куда ж без них).

В сущности, придраться особо не к чему. Иван Зорин (в отличие от Игоря Савельева) никогда не пишет про настоящую жизнь, предпочитая оперировать типажами, масками и аллегориями, поэтому приставать к нему с упреками в «нереалистичности» заведомо бессмысленно и нечестно. Да, и Лецке, и Мерзяков — не столько живые люди, сколько ходячие наборы некоторых атрибутов и свойств. Да, сама история их встречи и взаимного притяжения выглядит чудовищно искусственно. Автор никого не пытается на сей счет обмануть, и вся эта «химия» как бы входит в правила игры, которые (внутри, разумеется, собственно игры) выглядят безупречно стройными, логичными и убедительными.

Главный недостаток «Зачем жить, если завтра умирать» — это недостаток любой книги, написанной в формате демонстративного «фака». В какой-то момент трогательная поначалу история двух нелепых и некрасивых одиноких людей (пусть даже весьма условных — но ведь ходим же мы, в конце концов, в условнейшую оперу и даже плачем там иногда) оказывается всего лишь способом показать средний палец коллективному депутату Государственной Думы. Палец длинный, выразительный и даже с маникюром. Показан не без артистизма. Общий месседж вопросов не вызывает. Наверное, просто памфлет — не мой любимый жанр (особенно когда он маскируется под роман). Да и способность условного депутата Госдумы оценить тонкость литературной игры вызывает известные сомнения.

Александр Снегирев. Вера. М.: Эксмо, 2015

Если вам доводилось летать в самолете с говорливым попутчиком, желающим изложить вам всю свою биографию (а заодно и биографию своих предков по обеим линиям), то, считайте, вы неплохо подготовлены к прочтению романа Александра Снегирева «Вера». В семье деревенского полицая и строгой женщины Катерины рождается мальчик, которого по некой неясной причине нарекают Сулейманом. Сулейман растет, уезжает из деревни, делает карьеру в городе, неудачно женится, обращается в православие. У них с женой рождается дочка Вера — красивая, но не любимая матерью. Мать Веру тиранит, отец держит в христианской строгости. Потом мать умирает, Вера отходит от религиозных устоев, уезжает на заработки в Америку, потом возвращается на родное пепелище, тоже — как и отец — до поры делает карьеру, неудачно выходит замуж, разводится, а под конец сходит с ума и становится проституткой у гастарбайтеров, переживая попутно нечто вроде духовного преображения.

Нормальная, универсальная (за вычетом, пожалуй, последнего эпизода) история нормальной российской семьи за последние полвека с небольшим, рассказанная преувеличенно просто и линейно — без излишних подробностей, флэшбэков и тому подобных модных новшеств. Идеально прозрачный, намеренно «никакой» русский язык без изысков и красивостей. Немножко от Улицкой, немножко от «Москва слезам не верит», немножко (ну, честно говоря, совсем чуть-чуть) от Оксаны Робски.

Читатель, верно, ждет уж рифмы розы — или, по крайней мере, объяснения, что же это и зачем. Но нет — как и с любой настоящей жизненной историей (даже самой затейливой, причудливой и сложной) никакого моралите из «Веры» Снегирева вытянуть не удается — просто очередная мопассановская «une vie», только в российских декорациях. При большом желании можно предположить, что главная идея романа — это преемственность нелюбви (мать не любила маленького Сулеймана, Сулейман не любил дочь, дочь не любит никого — и себя в первую очередь), но подобное прочтение все же предполагает некоторое насилие над текстом, да и следующий вопрос, вытекающий из подобной трактовки — ну, да, и что?

Ничего страшного во всем этом, разумеется, нет (я так и вообще очень люблю истории без морали), но слегка озадачивает — особенно с учетом предыдущего романа автора «Нефтяная Венера», из которого идея выпрыгивала едва ли не быстрее содержания. Если спросить меня, то так, как сейчас, гораздо лучше. Но если вы любите, чтобы вам все объясняли битым словом, то «Вера» имеет все шансы вас разочаровать — чего-чего, а идейной внятности на манер Ивана Зорина здесь нет и в помине.