Конкурс исторических симпатий Что мы увидели на «Евровидении» — и за кого болели

Российская певица Полина Гагарина заняла второе место на «Евровидении», уступив шведскому артисту Монсу Сельмерлёву, хотя сперва лидировала в голосовании и казалось, что вот-вот победит. На конкурсе в 2015-м было сразу несколько действительно неплохих песен — редкость по сравнению с прошлыми годами; впрочем, качественные номера в число победителей не попали. «Медуза» рассказывает, за кого редакция болела на «Евровидении» — и что обнаружила на конкурсе. 

«Евровидение» больше не трэш. Если в прошлые годы придуманный в Италии песенный конкурс неизменно поражал ужасными песнями, обилием европопа образца конца 1990-х и откровенно дикими выступлениями, то в 2015-м ничего подобного на «Евровидении» обнаружить не удалось. В первую очередь, это касается вокалистов — хорошо пели, кажется, все. Да и откровенно неудачных песен на «Евровидении-2015» не было — были скучные, невыразительные, не цепляющие, но не отвратительные. И уж точно трансляцию конкурса на этот раз ни разу не хотелось немедленно выключить. 

Полина Гагарина — полная противоположность многим соотечественникам. Песня «A Million Voices» рассказывает о мечте всех жителей планеты — по-своему разных, но единых в стремлении к миру. Духоподъемная и драматичная композиция сочинена шведско-российской группой продюсеров; она больше похожа на гимн, чем на поп-композицию. На фоне выступления Гагариной речи гостей программы Андрея Малахова в студии Первого канала о «непростых временах» и напряжении в отношениях с европейскими странами выглядели несколько неуместно. Песня Гагариной — про единство в многообразии; и это особенно освежающая мысль в эпоху государственной риторики об «особом пути» России и моральном разложении Европы (стоит вспомнить и реакцию российской общественности на победу в конкурсе Кончиты Вурст в 2014 году). Сложно представить, что с успешным выступлением Полины Гагариной что-то изменится, но она хотя бы попыталась. 

Швеция выигрывает «Евровидение» при любом раскладе. Десять композиций для конкурса были написаны шведскими продюсерами, над двумя из них вообще работала одна и та же команда, при этом их уровень на порядок превосходит всех остальных конкурсантов. Доминирование Швеции на «Евровидении» отражает и ситуацию в западном шоу-бизнесе — шведские продюсеры и диджеи стоят за большинством известных поп-хитов. К примеру, швед Макс Мартин, работавший над последним (и невероятно успешным) альбомом Тэйлор Свифт, писал композиции для десятка значимых поп-звезд — от Бритни Спирс до NʼSync; а еще он автор сверхпопулярной «I Kissed A Girl», которую исполняет Кэти Перри.

Победа Швеции вполне закономерна — песня Монса Сельмерлёва «Heroes» сделана так, чтобы нравиться. От намеков на мрачное кантри в духе позднего Джонни Кэша композиция эволюционирует до прыгучего хука в припеве, уместного в сэте какого-нибудь Avicii (или Swedish House Mafia); не успевает наскучить и каждую секунду развлекает, вынуждая обратить на нее внимание. И конечно, очков этому номеру добавляет прекрасное световое шоу с обаятельным воображаемым другом Монса. Собственно, единственная проблема «Heroes» как раз и заключается в том, что песня сразу выглядит слишком просчитанной и неэмоциональной; впрочем, со своей задачей авторы отлично справились. 

Крутые песни — Латвия и Бельгия. От «Евровидения» сложно ожидать музыкальных откровений, но они все же были. В первую очередь, это латвийская певица Aminata, чью песню «Love Injected» можно спутать с каким-нибудь новым треком авангардных поп-проектов типа FKA twigs или Purity Ring. Aminata делает музыку, которая идет в ногу со временем; она не застряла в тенденциях 15-летней давности, как это обычно происходит с артистами «Евровидения». Да, она куда менее авангардна, чем та же FKA twigs, про нее вряд ли напишут Pitchfork и прочие хипстерские музыкальные блоги и сайты, да и на «Евровидении» Aminata смотрелась как инопланетный пришелец; но ее выступление было по-настоящему интересным и актуальным. 

То же самое можно сказать и о бельгийце Лойке Ноттете — его «Rhythm Inside» построена на соуле и привязывающемся ритме; песня, что называется, «качает». В отличие от латышской конкурсантки, Ноттет невпечатляюще поет — зато индивидуально и эмоционально, и его песня заметно выделялась на общем клишированном фоне композиций «Евровидения».

В этом всем нет никакого смысла! Какой бы ни была песня, Сербия голосует за Черногорию, Черногория — за Сербию, абсолютно провальные итальянцы со скучнейшим и набившим оскомину кроссовером поп-музыки и классики становятся претендентами на победу, а по-настоящему крутые песни получают высокие баллы только от соседних и дружественных стран. По «Евровидению» можно гадать об исторических симпатиях народов Европы, но никак не делать выводы о качестве песен. Не то чтобы это откровение — так было всегда. Но мы все равно продолжаем из года в год смотреть этот конкурс, даже если никому в этом не признаемся. Вот в чем загадка.