Что происходит с воздухом в Москве Горящая древесина, безветренная погода и техногенные факторы: все версии верны

В пятницу, 21 ноября, в Москве ощущался резкий запах дыма. С утра — на юге и юго-западе столицы, к полудню дымка достигла центра. Роспотребнадзор настоятельно рекомендовал людям с заболеваниями органов дыхания и сердечно-сосудистой системы оставаться дома. Это уже третий за нынешнюю осень случай резкого ухудшения ситуации с воздухом в Москве. В МЧС причиной происходящего объявили плановое сжигание «порубочных остатков» (древесины) в Подмосковье. К середине дня на тушении планового сжигания были задействованы более 100 человек, а комитет по лесному хозяйству Московской области отдал приказ отменить сжигание до особого распоряжения. «Медуза» попыталась понять, что происходит с воздухом в столице.

Версия о сжигании «порубочных остатков» не вызывает никакого доверия у независимых экологов. Они отмечают, что власти уже в третий раз ссылаются на ту же причину. Однако в октябре дым в Москву пришел с горящих торфяников в Брянской области; в ноябре это был вовсе не дым, а сероводород, выброс которого, предположительно, произошел на Московском нефтеперерабатывающем заводе в Капотне (владеющее заводом ОАО «Газпромнефть» эту информацию так и не подтвердило). Экологи настаивают: никаких «порубочных остатков» не хватит, чтобы устроить такое задымление. В лучшем случае это совокупность факторов — горящий лес, безветренная погода и общая загазованность города автотранспортом. В худшем — речь идет об очередном промышленном выбросе.

На утренние звонки с жалобами на состояние воздуха и проклятия в социальных сетях главное управление информации МЧС РФ отреагировало в десятом часу, как только начался рабочий день. «В связи со сложившимися метеорологическими условиями по состоянию на 9.00 утра 21 ноября 2014 года на территории г. Москвы в атмосферном воздухе сохраняется превышение предельных концентраций загрязняющих веществ, которые являются продуктами сжигания порубочных остатков на территории Московской области, а также высокой концентрации выхлопных газов автомобилей», — говорится в официальном сообщении ведомства. Оно довольно стандартно порекомендовало воздержаться от поездок на личном транспорте — это, кажется, универсальный рецепт для любой непонятной ситуации в Москве, от снегопада до аномальной температуры. Кроме того, в МЧС попросили граждан не сжигать «порубочные остатки» на своих дачных участках.

Через час после МЧС со своим заявлением выступил комитет лесного хозяйства Московской области. Из этого сообщения стало понятно, что воздух испортили отнюдь не дачники. «20 ноября в лесах Московской области проводилось плановое сжигание порубочных остатков (сучьев, ветвей) на местах проведения санитарных рубок на участках леса, погибшего в результате эпидемии короеда-типографа, на общей площади 61,2 гектара, — говорилось в сообщении комитета. — Из них в прилегающих к Москве лесничествах: Истринское — 0,82 гектара, Звенигородское — 1,76 гектара и Ногинское — 1,5 гектара». В ведомстве осторожно заметили, что из-за погодных условий — в столице морозно и безветренно — «возникла вероятность накопления продуктов горения в воздухе».

К полудню стало понятно, что вероятность накопления не просто возникла — в дымке скрылись небоскребы делового центра Москвы. Запах гари ощущался не только в южных районах, он дошел и до центра. Горелым пахло даже в метрополитене. Причем многие пользователи социальных сетей в течение дня отмечали: для обычного древесного дыма запах слишком резкий, он провоцирует сильный кашель.

Тогда же Роспотребнадзор сообщил, что «в связи с неблагоприятными метеорологическими условиями в Москве и Московской области возможно негативное воздействие вредных химических веществ на лиц с хроническими заболеваниями органов дыхания, сердечно-сосудистой системы». Людям с такими заболеваниями предложили не выходить на улицу. При этом Роспотребнадзор продолжил мониторинг загрязнения воздуха: утром превышения предельно допустимых концентраций по «различным химическим веществам с характерным запахом (оксиды азота, серы, сажа, мелкодисперсные частицы)» он не выявил.

Тем временем МЧС продолжало утверждать, что ничего сверхъественного в атмосфере не происходит. Правда, сначала места горения исследовали с вертолетов, а потом на тушении остатков леса были задействованы, по сообщению «Интерфакса», более сотни человек.

Состояние воздуха в Москве в режиме реального времени мониторит государственное бюджетное учреждение «Мосэкомониторинг». Упомянутые комитетом лесного хозяйства Истринское и Звенигородское лесные хозяйства находятся на западе и северо-западе от Москвы. Ближайшие к ним станции «Мосэкомониторинга» показали, что в ночь с 20 на 21 ноября предельно-допустимые концентрации (ПДК) продуктов горения в воздухе — оксида и диоксида азота — выросли, в среднем, с 0,9 до 1,3-1,5 от нормы. Станция в самом Звенигороде, что характерно, не зафиксировала вообще никаких превышений ПДК. Ногинское лесное хозяйство расположено к востоку от Москвы; ближайшая к нему станция «Мосэкомониторинга» в Кожухово резкого выброса в воздух продуктов горения также не зафиксировала. При этом ночью там произошел скачок содержания в воздухе фенола — до 3,2 ПДК. Фенол — караболовая кислота — не является продуктом горения древесины.

Однако жалобы москвичей на запах гари начались не на северо-западе и не на востоке столице, а на юге и юго-востоке. Там станции наблюдения показывали двукратное (временами и больше) превышение ПДК в воздухе диоксида азота. В центре города содержание продуктов горения в воздухе днем 21 ноября было превышено в 1-1,5 раза.

«Понятно, что нужны лабораторные показания, но пока можно говорить о совокупности факторов — безветренная погода, колоссальная автотранспортная перегрузка. Возможно, в воздухе еще остались следы от предыдущего горения», — говорит в беседе с «Медузой» координатор экологической организации «Мосэко» Михаил Антонов.

«Я думаю, что порубочные остатки — не главная причина возникновения дыма в Москве, — заявил „Медузе“ координатор лесной программы Greenpeace-Россия Алексей Ярошенко. — Это удобное объяснение для МЧС. Так объясняли и дым, пришедший с Брянских, а потом и Тверских торфяников, например». Ярошенко объяснил, что «порубочные остатки» — это леса, погибшие после нашествия жука-короеда. Древесину, которую можно было использовать для производства или переработки, вывезли, а верхушки деревьев и некондиционную древесину по санитарным правилам требуется сжигать. «Этих порубочных остатков не так уж и много, чтобы дым от их сжигания мы почувствовали бы в Москве, — считает Ярошенко. — Сегодня основной вклад в загрязнение воздуха вносят техногенные источники. Но какие именно — прямо сейчас сказать нельзя, это уже область догадок». В Greenpeace-Россия отмечают, что на территории Москвы помимо НПЗ в Капотне работают три мусоросжигающих завода и несколько предприятий в старых крупных промзонах.

«Информация властей про порубочные остатки такова, что ее и не подтвердишь и не опровергнешь, — сказал „Медузе“ координатор лесной политики российского WWF Николай Шматков. — Это должно был быть очень мощный очаг возгорания, чтобы последствия почувствовались в самой Москве». Шматков напомнил, что и запах сероводорода, который очень чувствовался в столице 11 ноября, тоже пытались списать на порубочные остатки. «Вообще же, масштабно сжигать древесину вблизи мегаполиса — это конечно, самый дешевый вариант. Но далеко не самый эффективный, да и у жителей вопросы возникают», — отметил он.

Уже вечером глава московского департамента природопользования и охраны окружающей среды Антон Кульбачевский заявил, что панике поддаваться не стоит, и угрозы для здоровья граждан нет. «В интернете много непонятной истерии», — выразил Кульбачевский свое недовольство. Однако, почему в Москве так пахнет дымом, не объяснил.

По прогнозам синоптиков, запах рассеется с наступлением ветра и переменной погоды, то есть сразу после выходных.

Задымление в столице на фотографиях из соцсетей: «Москва в ноябре: нечем дышать»