Как понять, кого считать репрессированным по политическим мотивам, а кого нет?

30 октября — День памяти жертв политических репрессий. Обычно в этот день вспоминают жертв советского и особенно сталинского политического террора. Действительно, по числу погибших и пострадавших это самые масштабные политические репрессии в российской истории. Но репрессии были и до, и после Сталина. Сейчас в России тоже живут люди, которых правозащитные организации признают политическими заключенными.

Это сложный вопрос. Есть несколько принятых определений, но ни одно из них нельзя назвать исчерпывающим и универсальным. Скажем, существует определение, согласно которому политическими репрессиями следует считать преследование властями политических оппонентов с целью ограничить их возможность участвовать в общественной жизни. Среди исследователей и правозащитников распространен и другой подход: если власти преследуют какого-то человека или группу людей и при этом постоянно нарушают их гражданские права и свободы, гарантированные международными нормами, это уже можно назвать политическими репрессиями.

В законе «О реабилитации жертв политических репрессий» говорится, что таковыми нужно признавать людей, которые подверглись «различным мерам принуждения, применяемым государством по политическим мотивам». Дальше приводится список таких мер: например, лишение жизни или свободы, принудительный труд или депортация. Этот закон, как правило, используется только в контексте реабилитации жертв советских репрессий.

Словом, единое определение выработать сложно, но если упрощать, все сводится примерно к следующему: политические репрессии — это преследование людей по политическим мотивам и с нарушением их прав.

Нет, не только. По политическим мотивам людей могут сажать под домашний арест, штрафовать, вынуждать покинуть страну, отнимать бизнес, уничтожать репутацию, избивать. Методов много — судебных и внесудебных. Например, в 1960-е годы в СССР власти часто использовали против своих оппонентов так называемую карательную психиатрию — здоровых людей отправляли на принудительное лечение в закрытые психиатрические больницы. Сейчас правозащитники относят к преследованиям в том числе и блокировку сайтов в интернете.

Наверное, во все времена и во всех странах одним из самых распространенных видов политической репрессии было и остается лишение свободы. Понятие «политический заключенный» достаточно четко определено — например, в документе, разработанном в 2013 году группой правозащитников на основе решений Парламентской ассамблеи Совета Европы. Как и в других случаях, определяющим критерием можно назвать политический мотив преследования.

Политический мотив властей обычно сводится к двум задачам: укрепить свою власть и (или) заставить кого-нибудь прекратить или изменить свою публичную деятельность. Иногда крайне сложно понять, можно ли в конкретном случае говорить о политическом мотиве или нет. Еще и потому, что порой почти невозможно связать преследование с властными органами — скажем, если провластные активисты избивают человека, но до конца не известно, насколько самостоятельно они действовали и почему они решили напасть. Правозащитники считают, что один из главных признаков политически мотивированного преследования — «убедительно выявленное наличие целеполагания со стороны властей». Самый простой пример: сомнительное уголовное дело против перспективного конкурента на выборах.

Нет, не всегда. Но если его дело рассматривается с нарушениями, если ему назначают неадекватное наказание или каким-то образом дискриминируют относительно других людей, которых судят по такой же статье, в этом можно заподозрить политический мотив, и, следовательно, отнести этот процесс к разряду политических. Нарушения международных норм права — важный критерий, но, как отмечают российские правозащитники, в России он не может быть определяющим: права и свободы нарушаются и без особенных политических мотивов, и если считать по этой шкале, политическими заключенными пришлось бы признать десятки или даже сотни тысяч людей.

В российском законодательстве тоже есть уголовные и административные статьи, которые можно назвать политическими. Очевидный пример — статьи 20.2 КоАП и 212.1 УК, которые формально направлены против нарушений правил поведения на митингах и других подобных акциях, но в действительности используются как инструмент борьбы с уличными выступлениями в целом. Есть статьи, которые часто используются против оппозиционеров и применяются с серьезными нарушениями: например, комплекс «антиэкстремистских» статей, и прежде всего 282-я статья УК о «возбуждении вражды и ненависти», позволяющая посадить человека даже за репост картинки в интернете. Есть и более яркие примеры: статьи, которые возникли после начала конфликта России с Украиной — 280.1 о «призывах к сепаратизму» и 354.1 о «публичном оправдании нацизма».

Это сложный вопрос. Среди правозащитников есть договоренность не признавать политическими заключенными тех, кто совершил насильственные преступления (за исключением самообороны и крайней необходимости) или призывал к насилию против людей другой религии, расы, национальности или по похожим признакам.

Нет, политический мотив может устанавливаться в судебных институциях, например в Европейском суде по правам человека. Кроме того, далеко не все правозащитники оперируют понятиями «политические репрессии», «политические заключенные» — они просто фиксируют нарушения прав человека, гарантированных международными конвенциями, и пытаются привлечь к этому внимание.

Правозащитники и исследователи выделяют целые категории людей и организаций, которые подвергаются политическому преследованию. Часто это религиозные организации, например запрещенные российскими властями «свидетели Иеговы». Или некоторые мусульманские организации, которые, по мнению правозащитников, несправедливо обвиняются в преступлениях террористической направленности.

Из очевидных примеров — политик Алексей Навальный, против которого завели сразу несколько уголовных процессов — и в них ЕСПЧ находил значительные нарушения. Преследованиям подвергаются и соратники Навального, а его брат Олег сидит в тюрьме.

Правозащитники часто говорят о политических преследованиях людей в Крыму, например крымских татар.

Еще одна категория — те, кто ходит на публичные протестные акции. И хотя, как правило, таких людей судят только по административным статьям, проект «ОВД-Инфо» и другие организации относят такие случаи к политическим преследованиям.

Только приблизительно, потому что, во-первых, есть разные критерии, а во-вторых, о многих случаях нельзя с уверенностью сказать — есть там политический мотив или нет. По оценкам «ОВД-Инфо», в период с 2011 по 2017 год той или иной форме политического преследования в уголовном порядке подверглись 709 человек. Из тех, кто попал в базу данных организации, свободы были лишены 504 человека. Еще четыре человека подвергались преследованию, находясь в заключении по другим делам.