ФСБ наконец дала определение «шпионской технике». Что это? Часы с видеокамерой — это она?

Федеральная служба безопасности дала определение термину «специальные технические средства, предназначенные для негласного получения информации» (проще говоря — «шпионской технике») и предложила включить его в Уголовный кодекс и сослаться на определение в Кодексе об административных правонарушениях. «Медиазона» обратила внимание на то, что в определении, помимо разных гаджетов, явно прописаны компьютерные программы. А эксперты РБК отметили, что определение можно трактовать слишком широко — и под него может попасть практически все что угодно.

ФСБ так отрабатывает поручение правительства, а оно, в свою очередь, — поручение президента России, выданное по итогам большой пресс-конференции Владимира Путина в декабре 2017 года. Президент тогда пообещал разобраться с уголовным делом фермера, который купил в интернет-магазине GPS-трекер для своей коровы. Когда заказ из Китая пришел на почту, покупку изъяли оперативники ФСБ: в устройстве оказался микрофон, который можно было дистанционно активировать и использовать для скрытой слежки.

В России часто возбуждают уголовные дела против покупателей «шпионских игрушек»: очков со встроенной видеокамерой, часов с видеокамерой и фотоаппаратом или ручек со встроенной видеокамерой. Чаще всего покупатели даже не знают, что делают что-то противозаконное — и не собираются использовать гаджеты для слежки.

Это сложный вопрос. Напрямую термин «специальные технические средства для негласного получения информации» сейчас не определен ни в Уголовном кодексе, ни в Кодексе об административных правонарушениях. Из-за этого россияне, осужденные за незаконный оборот этих спецсредств, попытались оспорить свое наказание. Они считали, что сама статья УК о незаконном обороте специальных технических средств неконституционна.

В 2011 году Конституционный суд объяснил, что они не правы: косвенное определение спецсредств для слежки через описание их видов, свойств и признаков есть в различных постановлениях правительства. ФСБ сейчас утверждает, что предложенное ими определение не противоречит той трактовке Конституционного суда.

Нет. Это и наборы отмычек, и переносные малогабаритные рентгеновские аппараты для вскрытия замков, и специальные эндоскопы для исследования почтовых сообщений, и ложные мобильные базовые станции, и закамуфлированные датчики извлечения оружия, и «детекторы лжи» (полиграфы), и анализаторы стресса по голосу, и криминалистические наборы «для проведения негласной дактилоскопии».

Мы точно не знаем, так как раньше не было определения этого термина, а некоторые ведомственные документы не публикуются. Отдельные программы вполне могут попасть в одну из категорий специальных технических средств — для негласного получения (изменения, уничтожения) информации с технических средств ее хранения, обработки и передачи. По некоторым данным, в начале 2000-х годов в подробном классификаторе ФСБ программное обеспечение не упоминалось отдельно, речь шла только об аппаратно-программных средствах. Как дело обстоит сейчас, неизвестно.

В одном из перечней спецсредств для негласного получения информации, опубликованном ФСБ, указаны их коды товарной номенклатуры внешнеэкономической деятельности. Там среди прочего упоминаются разные носители информации (оптические диски, флешки, даже магнитные кассеты) «с записью данных или команд, используемые в вычислительных машинах». Так что, можно предположить, что и без нового определения программы уже сейчас могут рассматриваться в качестве спецсредств.

Самые разные программы, которые обычно принято считать вредоносными:

• Компьютерные вирусы
• Трояны (программы, притворяющиеся обычными)
• Бэкдоры (программы для скрытого удаленного администрирования)
• Кейлоггеры (программы для фиксации действий пользователя — нажатия клавиш на клавиатуре компьютера или движения мыши)

Все дело в Конституции. Она декларирует неприкосновенность жилища и право людей на тайну переписки и телефонных переговоров. А спецсредства позволяют эффективно вторгаться в частную жизнь людей. Обычные граждане не имеют права нарушать эти нормы. Исключение сделано только для правоохранительных органов, заручившихся разрешением суда.

Кроме того, таким ограничением государство надеется обеспечить свою безопасность.

Мы не знаем, скорее всего все останется как есть. В пояснительной записке ФСБ утверждает, что их определение теперь позволяет гражданам отличить шпионские устройства от обычных, рассчитанных «на бытовое использование массовым потребителем». При этом человека могут привлечь к ответственности за умышленные действия — специальную доработку обычных предметов для неочевидного, скрытного применения.

Это дополнение про умышленные действия тоже не может считаться нововведением. Конституционный суд еще семь лет назад постановил, что следователь, прокурор и суд должны:

• не только установить факт приобретения или создания спецсредств для слежки,
• но и доказать наличие умысла у обвиняемого на совершение преступления.

То есть если человек по неосторожности вместо обычного GPS-трекера купил устройство со скрытым встроенным микрофоном или созданная им программа по ошибке записывала в отладочный файл все нажимаемые пользователем клавиши, его должны признать невиновным.