10 лучших книг 2024 года по версии «Медузы» Но не только! Вспоминаем, что происходило с книжным рынком — и как издателям удалось выпустить все это, несмотря ни на что
По просьбе «Медузы» литературный критик Лиза Биргер рассказывает о 10 самых интересных книгах 2024 года, вышедших на русском языке. А еще — о главных трендах в книжной индустрии. В подборке — автофикшен о России и эмиграции, изысканные литературные игры и тревожная фантастика, а также исследования древней истории и эпидемии ВИЧ в СССР, полные неожиданных выводов.
Часть первая. Лучшие книги 2024 года. Выбор «Медузы»
Алексей Поляринов «Кадавры»
М.: Inspiria
История путешествия из альтернативной России недалекого будущего (большая часть действия происходит в 2027 году), на улицах которой вот уже 30 лет, а то и больше, появляются кадавры — соляные столпы в виде детей, которые никак не сдвинуть и не уничтожить. Главные герои, брат и сестра, отправляются изучать кадавров в ту южную часть России, которая контролируется китайской администрацией. Персонажи исследуют коллективные травмы, пытаясь при этом забыть и проигнорировать травмы собственной семьи.
Увлекательный фантастический сюжет помогает Поляринову найти метафору забвению и молчанию как национальной болезни: все в его романе делают вид, что ничего не происходит, хотя пугающие свидетельства прямо перед ними — и от них никак не отвертеться.
Гриша Пророков «Ничто, кроме сердца»
Электронное издательство «Папье-маше»
Небольшая книга о годе, проведенном в Тбилиси, опыте любви и влюбленности. О внутренних поисках, в результате которых герой осознает себя как асексуала, преисполненного не романтической, а христианской любовью. В этой книге война остается за пределами повествования, но, когда герой читает послание к Коринфянам и пытается переизобрести себя в радикальной любви, он отвечает тем самым тьме, с которой пришлось столкнуться из-за войны.
Книга Гриши Пророкова, возможно, не первая и уж точно не единственная, которая осмысляет опыт новой эмиграции. Осенью 2024-го, например, вышел «Курорт» Антона Секисова, герой которого бесцельно болтается по грузинскому Кобулети, не зная, куда пристроить себя в новой реальности. Героиня «Белграда» Нади Алексеевой тоже оказывается за границей против своей воли — едет за мужем, — но не в современный Белград, забитый русскими релокантами, а во вневременный, условный город, в котором неприкаянность героев еще очевиднее. На их фоне «Ничто, кроме сердца» выделяется активной ролью повествователя: он не только констатирует провал, но и предлагает решение.
Мария Степанова «Фокус»
Издательский проект «24»
Бесспорно, главное событие года — небольшой текст, настолько насыщенный аллюзиями, литературной игрой, образами, что уже за это мог бы называться «фокусом». Сюжет прост и много раз пересказан: писательница М. едет на литературный фестиваль в одной европейской стране, но не доезжает, то ли теряясь, то ли находя себя по пути. Всю дорогу ее мучает связь со страной-Зверем, развязавшей чудовищную войну, и она мучительно выглядывает и в самой себе эти зверские черты, мечтает от них избавиться. А кругом сплошные символы — воплощенные карты Таро, собачки, шуты, цирковые превращения.
Героиня Марии Степановой в своем внутреннем монологе часто уходит в вынужденное косноязычие — она стремится полностью скрыться в поле словесных чудес, освободившись если не от самой войны, то от постоянных страданий, с нею связанных. Еще один фокус — то, что книгу издали в России, где замазанные черным строки о стране-Звере оказались выразительнее тысячи слов.
Егана Джаббарова «Дуа за неверного»
М.: НЛО
Вторая прозаическая книга Еганы Джаббаровой после автофикшена о теле, болезни и взрослении в многонациональной семье «Руки женщин моей семьи были не для письма». У героини, растущей в азербайджанской семье, вдруг появляется сводный русский брат Серега, который стремительно проживает свою печальную жизнь.
Егана Джаббарова удивительным образом всегда сохраняет дистанцию со своими героями, но при этом остается предельно сочувствующей наблюдательницей. Будучи Другой по отношению к миру, который она описывает, писательница не сводит с него пристального, почти антропологического взгляда. В итоге Серега, человек из нестоличного города, который стремится вписаться в рамки, стать русским, маскулинным, успешным — с девчонкой и тачкой, — именно ею описан наиболее точно.
Ирина Ролдугина, Катерина Северина «Вспышка»
М.: Individuum
Нон-фикшен-исследование историка и культуролога о начале эпидемии ВИЧ в СССР: как все началось и чем кончилось. Поднимая архивные материалы, авторы показывают, что случаи ВИЧ были в СССР задолго до гомосексуального мужчины, работавшего в Танзании, которого назначили «нулевым пациентом», и доказывают, что сама эпидемия, когда замалчивать ее стало невозможно, стала главной причиной начала секспросвета в СССР.
Как любой хороший нон-фикшен, эта книга рассказывает много историй сразу: и о стране, и о людях, и о стигматизации геев и ВИЧ-положительных людей, о том, как эпидемия способствовала краху системы, и о том, какой эта система была.
Сания Биккина «Перемещенные»
М.: Белая ворона
В 2024 году «Перемещенные» вошли в короткий список литературного конкурса издательства «Белая ворона». Это повесть о девочке, которая живет в лагере для перемещенных лиц в чужой стране после того, как в ее собственной началась война, ходит в коррекционную школу на окраине города и не может найти себе места. Действие происходит в наши дни, однако, в соответствии с законами времени, страны тут не называются, да это и не так важно. Важна способность героини и ее сверстников обрести себя после катастрофы. Впрочем, касается это не только детей: отыскать смыслы предстоит и взрослым, на которых общество точно так же готово навесить ярлыки и которых готово списать за ненужностью.
«Перемещенные» — прекрасный пример подросткового романа, в котором подчеркнуто самое ценное: он учит видеть важное в незнакомом и именно так справляться со злостью и обидами.
Вадик Королев «Снеговик»
Тель-Авив: Издательство книжного магазина «Бабель»
Выдающуюся работу в сфере тамиздата делает тель-авивский «Бабель», выпуская и книги воспоминаний (например, «Записки из прошлого времени» Давида Маркиша), и осмысляющие реальность последних лет эссе («Ничего подобного» Анны Наринской), и документальные исследования (собранная Евгением Деменком семейная биография Бурлюков и Делоне «Уехать нельзя остаться»).
«Снеговик» — первый прозаический текст фронтмена группы OQJAV, ранее известной как «Окуджав». Это дневниковые записки, в которых есть числа, но нет годов. Все события как бы происходит одновременно, и невозможно понять, что случилось наяву, а что — в воображении рассказчика. Иногда записи предельно конкретны, реалистичны, а иногда происходящее мерцает как фантазия или сон («Я воспользовался телекинезом и притянул понравившуюся женщину через расстояния. По всей видимости, с ней это было не впервые — она достала тонкую сигаретку, закурила и, выдохнув струйку, сказала: „Ну что?“»).
В итоге из афоризмов, записок, наблюдений складывается текст, который становится как бы слепком прошлой, невозможной после 2022 года жизни — такой снеговик, по описанию самого автора, таявший с сентября по август. Это одновременно и полная противоположность документа, и идеальный документ. Искушение растащить его на цитаты невероятно велико: «Белогвардейское какое-то: растеряны, разбегаемся, шикуем». Это удивительный текст, в котором через наносное и сегодняшнее можно снова и снова выбираться к истинному себе.
Оксана Тимофеева «Мальчики, вы звери»
М.: Индивидуум
Книга философа Оксаны Тимофеевой одновременно вышла на русском и английском (в последнем варианте — под названием «Freudʼs Beasty Boys»). В основе этого нон-фикшена — три клинических случая, описанных Зигмундом Фрейдом, которые сегодня позволяют Оксане Тимофеевой поговорить о насилии и сексуальности от древности до наших дней.
Главный механизм насилия она называет «машиной маскулинности» — эта машина создана, чтобы вновь и вновь воспроизводить то, что мы считаем социальной нормой. В итоге страдают либо животные, либо люди, «приравненные» к животным. Но когда механизм оказывается определен и описан — когда насилие называется насилием, когда оно заметно и обсуждаемо, — находится возможность от него убежать. И этим неожиданным оптимизмом книга особенно ценна.
Андрес Неуман «Странник века»
Перевод с испанского Ольги Кулагиной. СПб.: Издательство Ивана Лимбаха
Грандиозный роман 2009-го аргентинского писателя Андреса Неумана, получивший множество литературных премий. В 1827 году, в никогда не существовавшем и постоянно меняющем расположение городе Вандернбурге где-то между Саксонией и Пруссией, путешественник Ханс влюбляется в местную аристократку Софи. Вместе они переводят европейскую поэзию, говорят о литературе и страстно занимаются любовью. Перевод, поэзия и секс становятся здесь поводами для предельно открытого диалога и познания другого. А густой язык и погружение в европейскую прозу золотого века романа — возможностью счастливого эскапизма, когда современную историю получается перезапустить с самого начала.
Дэвид Гребер, Дэвид Уэнгроу «Заря всего. Новая история человечества»
Перевод с английского Константина Митрошенкова. М.: Ad Marginem
Труд антрополога Дэвида Гребера, написанный совместно с археологом Дэвидом Уэнгроу, полностью переворачивает наши представления о ранней истории человечества. Авторы утверждают, что история эта сегодня предстает как линейный нарратив — и совершенно зря. В нем от охоты переходят к собирательству, а затем — к земледелию и в итоге к созданию современных политических систем. Современные археологи и этнографы доказывают, что знакомые нам социальные структуры не были единственными, что история развивалась гораздо сложнее и разнообразнее — и форм общественной организации в древности было гораздо больше, чем принято считать.
Дэвида Гребера не стало в 2020 году, российскому читателю хорошо знакомы его книги «Долг» и «Бредовая работа» об истоках и смыслах современной экономики. Ну а здесь перед нами его главный труд, переосмысляющий не только прошлое, но и возможности будущего. Хочется верить, что в России его заметят.
Часть вторая. Что в 2024 году происходило с книжным рынком
Литература (пока) не раскололась на российскую и эмигрантскую
2024 год показал, что русскоязычный литературный мир не раскололся окончательно на «уехавших» и «оставшихся», а, наоборот, оказался взаимопроникаем: книги, изданные за границей, при желании можно найти в России, появились международные издательские проекты, наконец, растут за рубежом книжные магазины и ярмарки на русском языке.
Вместо окончательного разъединения получается хрупкое объединение, и это — главный итог года. При этом о книгах, изданных в России, удается говорить только с осторожностью: кто знает, гнев какого обеспокоенного гражданина может вызвать этот разговор. От этого самые важные тексты часто оказываются в облаке умолчания, обсуждать их публично опасно для авторов и издательств. Эта самоцензура в России 2024 года стала главным законом книжного выживания, но, к счастью, читать книги от этого никто не перестает.
«Легкая» цензура
Цензура в 2024 году не отличалась ни последовательностью, ни масштабами. Крупных событий было немного — зато мы видели много мелкой самоцензуры или цензуры на местах, часто весьма неожиданной. Типичный пример — отмена выступлений литераторов на региональных фестивалях; в таких случаях доносы обычно пишут взволнованные граждане по самым неожиданным поводам. Так, выступление Ирины Котовой на фестивале «Китоврас» отменили из-за стихотворения «Бело-сине-красная пирамидка», написанного еще в 2018 году и направленного против фемицида.
Иногда под цензуру попадают целые фестивали: так, в марте в Калининграде отменили первый книжный форум издательств «Поляндрия» и No Age «МАРТ» с детскими спектаклями, кинопоказами и разговорами об автофикшене. Формальной причиной, по которой фестиваль остался без помещения, власти назвали «форс-мажорные обстоятельства». Неформальная куда менее очевидна. Возможно, хватило комментария на странице губернатора Калининградской области Антона Алиханова в VK об ЛГБТ-тематике в фильме «Анатомия падения», который собрались показывать на фестивале.
Важно иметь в виду, что издательства и авторы не всегда готовы публично рассказывать об отменах событий. Иногда легче сделать вид, что ничего подобного вообще не планировалось, чтобы не привлекать внимания.
Мышиная охота
Гонки книгоиздателей с цензорами в 2024 году стали гораздо интереснее — и, похоже, сами издатели получают от этого немалое удовольствие.
Яркий пример — роман «Мышь» журналиста Ивана Филиппова, триллер о том, как из института функционального бессмертия, где пытались изобрести вечную жизнь для Путина, сбежала инфицированная мышь и начала зомби-апокалипсис. В романе полно знакомых имен политиков и других официальных лиц, большая часть которых, появившись на страницах, тут же помирает по разнообразным нелепым причинам — например, президенту страны отгрызает голову губернатор Тамбовской области, «оказавшийся ему не товарищем».
Этот слегка безумный даже для постапокалиптического слэш-хоррора текст, по сути, остается сказкой о том, как волки, прямо по Чуковскому, от испуга скушали друг друга — и теперь можно наконец начинать новую жизнь в новой России.
За этот оптимистический посыл роман и любят. Около года книга, изданная в 2023-м в издательстве Freedom Letters, успешно продавалась в России, в том числе и на маркетплейсах. В марте 2024-го генпрокурор Игорь Краснов лично потребовал изъять ее из продажи, объявив «угрозой общественной безопасности» — но в итоге о «Мыши» узнало еще больше людей.
Полицейские гонятся за «Мышью»: сам этот сюжет — фольклорный. Все больше сказочного становится и в самих книгах: среди самых заметных текстов 2024 года — тюремная сказка Жени Беркович «Питомцы» (подробнее о нем читайте тут) и роман Ольги Птицевой «Двести третий день зимы» (это текст для молодых читателей о стране, где не наступает лето). Кажется показательным, что к концу года в России выходит целых три сказочных сборника: «Сказки нового года», собранные Blueprint для «Подписных изданий», «Чудо как предчувствие» в «Редакция Елены Шубиной» и сборник магических текстов «Верю не верю» в электронном издательстве «Папье-маше».
Поворот на Восток
Давно ожидаемый разворот переводной литературы на Восток окончательно свершился в 2024-м: премию «Ясная Поляна» за лучший зарубежный роман получила писательница южнокорейского происхождения Чухе Ким за роман о корейско-японской войне «Звери малой земли», а единственным зарубежным стендом на ярмарке Non/fiction стал стенд Кореи. Активно переводятся на русский и современные японские писатели (Асако Юдзуки, Ёко Огава), и классические китайские (Янь Лянькэ, Хань Шаогун), впервые переведена «Дочь самурая» Эцу Инагаки Сугимото.
Как и любое расширение географических границ, этот процесс можно только приветствовать. Но нельзя не отметить, что самым успешным экспортным с Востока жанром в России стал корейский жанр хилинг-романов вроде «Прачечной, стирающей печали» Ким Чжи Юн или «Книжной кухни» Ким Чжи Хе — о местах, куда обыкновенные люди могут прийти за пониманием и теплом.
Расцвет хоррора
Еще одно логичное следствие буйствующей цензуры. Одна из самых заметных книг 2024 года — «Тоннель» Яны Вагнер; «герметичный триллер», по определению автора, о том, как представители самых разных слоев российского общества оказались заперты в тоннеле под Москвой-рекой и что они там друг с другом сделали.
Роман Аси Демишкевич «Раз мальчишка, два мальчишка» — социальный фолк-хоррор. Мачеха отправляет 13-летнего героя в армию, где призывников заставляют рассказывать страшные сказки, а за недостаточно страшные — наказывают. Их истории иногда болезненно напоминают новую российскую реальность. Алексей Иванов закончил год антиутопией «Вегетация», где на Южном Урале в результате радиоактивного излучения вырос умный лес, а люди, наоборот, окончательно оскотинились. В романе Светланы Тюльбашевой «Лес» героини пошли собирать морошку, заблудились и столкнулись с разного рода ужасами; нам не дадут забыть ни о географии — действие происходит в Карелии, — ни о социальной подоплеке.
Но и на этом виды хоррора совсем не исчерпаны: еще в 2024-м вышел социальный автофикшен-хоррор Алтынай Султан «Отслойка» (о женщинах, которые лежат на сохранении в казахстанской больнице) и целая волна страшных историй о жутких тайнах маленьких городков, где маньяки и убийцы действуют на фоне совершенно безмятежного пейзажа («Сквозь огонь» Евгении Овчинниковой, «Дети в гараже моего папы» Анастасии Максимовой, «Под рекой» Аси Демишкевич, «Семь способов засолки душ» Веры Богдановой). Волна историй на тему «я не знаю, как жить с тем, что мой папа маньяк» оказывается показательнее любых ненаписанных романов о сегодняшней действительности.
Давление на независимые издательства
Под конец года издательство No Kidding Press попрощалось с читателями — то есть объявило о фактическом закрытии. Это было единственное издательство в стране, выпускающее альтернативную классику ХХ и немного XXI века. Не будь No Kidding Press, мы никогда не прочитали бы по-русски нобелевскую лауреатку 2022 года Анни Эрно, феминистские комиксы Лив Стрёмквист, «Копенгагенскую трилогию» датской писательницы Тове Дитлевсен, Мэгги Нельсон, Шилу Хети, Клариси Лиспектор, Доди Беллами и многих других, без которых непредставима современная литература.
Но и в России этот откровенный разговор о времени, теле, гендере, во многом начатый благодаря книгам No Kidding, тоже уже непредставим. Решение это вынужденное, принятое под постоянным давлением цензуры: издательство не пускали на ярмарки, не выставляли в книжных магазинах и фактически ограничивали в доступе к читателю. И в этом смысле закрытие No Kidding Press кажется только началом: давление на независимые и неподконтрольные государству издательства становится все сильнее, а рынок, создавший хрупкую возможность их существования, понемногу разрушается.
Мы запустили «Плот» — телеграм-канал, где говорят о культуре в эпоху плохих новостей. Каждый день редакторы «Медузы» Софья Воробьева и Антон Хитров рассказывают о кино, сериалах, музыке, литературе и современном искусстве. Подписывайтесь: будем вместе спасаться в бурю.
Здесь продаются книги, вышедшие в издательстве «Медузы», для которого 2024 год тоже оказался очень продуктивным. Мы выпустили «Плохих русских» Антона Долина, «(Не) о войне» украинской писательницы Жени Бережной и многое другое — в том числе художественную литературу. Покупая наши книги, вы поддерживаете работу редакции. Спасибо и с Новым годом!
Послания к Коринфянам
Две книги апостола Павла, входящие в Новый Завет и адресованные христианской общине греческого города Коринф. В первом послании к Коринфянам Павел старается примирить их и призывает к единству во Христе.
Эстер Бол
Одна из самых известных современных драматургов из России, ранее известная как Ася Волошина.
Какие, например?
Можно назвать издательский проект «24», который курирует одновременный выпуск русскоязычных книг в разных странах и под лейблами разных издательств. Проект выпустил книги Марии Степановой, Михаила Айзенберга и Льва Рубинштейна.
Фемицид
По определению феминистки Дианы Расселл, фемицид — это убийство мужчинами женщин, потому что они женщины.
ЛГБТ в «Анатомии падения»
Главная героиня «Анатомии падения» бисексуальна; незадолго до начала действия фильма она изменила мужу с женщиной. Зрители узнают об этом только из разговоров персонажей.
Хилинг-фикшен
Хилинг-фикшен, или «целительные романы», — успешный новый жанр корейской литературы. Это неспешные истории об обычных людях, которые переосмысляют свою жизнь и лечат психологические травмы.