истории

Я людоед или нет? Ответ положительный Десять лет назад Госдума приняла «закон подлецов». «Медуза» рассказывает, как он окончательно сломил волю российского политического класса к сопротивлению

Источник: Meduza

10 июля 2008 года в Вирджинии было очень жарко — больше 30 градусов. Житель американского городка Херндон Майлс Харрисон вышел с работы и подошел к своему раскалившемуся автомобилю. Он заглянул в салон — и потерял сознание от увиденного.

Харрисон понял, что его приемный сын задохнулся. Утром того дня Майлс должен был отвезти мальчика в детский сад, но забыл это сделать и оставил его в детском кресле в салоне. В машине Дима Яковлев провел девять часов. Когда он умер, ему не было еще и двух лет.

Присяжные оправдали Майлса Харрисона, не обнаружив в его действиях предумышленного убийства. А имя Димы Яковлева стало в России нарицательным: Кремль использовал это событие, чтобы развернуть новую кампанию борьбы с «коллективным Западом» — и с несогласными внутри страны.

«Все ждали репрессий. Но людоедства — нет»

Шестой созыв российской Государственной думы начал работу в январе 2012-го — на фоне самых масштабных протестных акций последних десятилетий (спровоцированных подтасовками на выборах именно в Госдуму). Депутаты от «Справедливой России» и КПРФ, пытавшиеся в это время изображать реальную оппозицию, ходили на митинги, цепляли на себя белые ленты (один из главных символов протестующих) и даже устраивали «итальянские забастовки» во время рассмотрения репрессивных законов — например, вносили сразу сотни поправок, чтобы затормозить их принятие. А лидер эсеров Сергей Миронов и вовсе заявлял, что может стать «президентом переходного периода».

В марте 2012 года все изменилось. Путин опять возглавил страну: «рокировка» завершилась. А «оппозиционный» парламент снова превратился в послушный. Большинство депутатов, пытавшихся встроиться в низовое протестное движение, принялись спокойно голосовать за законопроекты, «спущенные» в Госдуму Кремлем. Например, они поддержали кратное увеличение штрафов за «нарушения» на митингах и введение уголовной ответственности за «оскорбление чувств верующих».

Спустя еще полгода парламент начали «зачищать» от тех, кто продолжал занимать независимую позицию. В сентябре 2012 года Госдума, в частности, лишила депутатских полномочий одного из участников протестных митингов, члена фракции «Справедливая Россия» Геннадия Гудкова — за то, что он якобы совмещал исполнение депутатских полномочий с предпринимательской деятельностью (это запрещено законом). Депутата заподозрили в том, что он управлял строительным рынком в подмосковной Коломне; Гудков не отрицал, что владел акциями рынка — но утверждал, что оперативным управлением не занимался.

Это было только начало. 10 декабря 2012 года Сергей Нарышкин (в то время спикер Госдумы, а сейчас — глава Службы внешней разведки и один из организаторов российского вторжения в Украину) и лидеры всех четырех парламентских фракций — единоросс Владимир Васильев, коммунист Геннадий Зюганов, «президент переходного периода», эсер Сергей Миронов и Владимир Жириновский, возглавляющий ЛДПР, — внесли законопроект о запрете въезда в РФ для граждан США, «причастных к нарушениям свобод и прав человека», «правонарушениям против России и ее граждан».

Инициатива Нарышкина выглядела уместно в общем ряду репрессивных инициатив этого времени и выделялась разве что единодушной поддержкой всех парламентских партий — тогда это еще не было правилом. Авторы документа подчеркивали, что он должен стать ответом на американский «закон Магнитского». В 2007 году аудитор фонда Hermitage Capital Сергей Магнитский заявил, что раскрыл схему хищения из российского бюджета 5,4 миллиарда рублей, к которому были причастны силовики. Впоследствии юриста арестовали по делу об уклонении от уплаты налогов, в 2009-м Магнитский умер в СИЗО — по официальной версии, от сердечной недостаточности. «Закон Магнитского» вводил санкции в отношении подозреваемых в причастности к его смерти; позже его расширили и распространили на граждан РФ и других стран, подозреваемых в нарушениях прав человека.

Через пару дней под законопроектом о санкциях для граждан США стояли подписи 400 депутатов Госдумы (из 450) и 144 сенаторов (из 146). Уже во время первого чтения законопроекта в обсуждениях зазвучало имя Димы Яковлева.

«Они назвали свой закон именем Магнитского. „Единая Россия“ предлагает назвать закон именем Димы Яковлева — двухлетнего малыша, который был заживо спален [в США]», — заявил депутат-единоросс Вячеслав Никонов.

17 декабря депутаты Екатерина Лахова («Единая Россия») и Елена Афанасьева (ЛДПР) внесли в документ поправку, запрещающую усыновление российских сирот гражданами США (похожую по содержанию, но отдельную поправку внес и одиозный единоросс, глава «Национально-освободительного движения» Евгений Федоров).

Оппозиционный политик Дмитрий Гудков (сын Геннадия Гудкова; в 2012-м — эсер, депутат Госдумы, голосовавший против «закона Димы Яковлева», сейчас — политический эмигрант) в разговоре с «Медузой» подчеркнул, что эта поправка оказалась «полной неожиданностью» для большинства депутатов: «Это было из ряда вон. Ждали репрессий [против оппозиции], но людоедства — нет».

«Живой щит для олигархов и силовиков»

Два собеседника «Медузы», близких к руководству политического блока Кремля тех лет, рассказали, что идею запретить гражданам США усыновлять российских сирот «кто-то подсказал» Владимиру Путину. В качестве возможных авторов этой идеи они назвали юриста Павла Астахова (тогда — детского омбудсмена), который предлагал запретить усыновление сирот в США еще в 2010 году, и «членов Совета безопасности РФ» во главе с Патрушевым.

Одна из официальных соавторов поправки Екатерина Лахова утверждала, что «тема усыновления российских детей американцами» «беспокоила» ее еще в середине нулевых. Однако источник «Медузы», близкий к руководству Госдумы того созыва, заявил, что и сам законопроект, и поправка к нему «приехали» в парламент из администрации президента (АП) и Совета безопасности РФ (его секретарем был Николай Патрушев, и в 2022 году он по-прежнему на этой должности).

О том, что в составлении закона активно участвовал Вячеслав Володин (на тот момент — первый замглавы АП, куратор политического блока Кремля; сейчас — спикер Госдумы), в 2012 году сообщал «Дождь» со ссылкой на собственные источники. По данным телеканала, именно Володин — совместно с Лаховой — готовил саму поправку о запрете на усыновление. Источники «Медузы», работавшие в то время в политическом блоке администрации президента, и собеседник в аппарате Госдумы тех лет называют Володина и Лахову «исполнителями», которые «спустили» поправку в Госдуму из Кремля и «обеспечили депутатскую поддержку».

Эту информацию в разговоре с «Медузой» подтвердил и бывший депутат Дмитрий Гудков: «Володин действовал через своего контрагента: ты внесешь, а мы будем [потом депутатам Госдумы] руки выкручивать, чтобы провести [то есть принять законопроект]».

Руки и правда пришлось выкручивать. Поправка к законопроекту спровоцировала политическую дискуссию, которую невозможно представить в России в 2022 году. Публично критиковать ее пытались даже единороссы и статусные системные политики. Сенатор от Петербурга Вадим Тюльпанов подчеркивал: «Здоровые дети, как правило, усыновляются российскими гражданами. А больные и тяжелобольные дети усыновляются в основном иностранными гражданами, в том числе и американцами. Причем американцами в большей степени». Американские семьи с начала 1990-х до конца 2012-го усыновили около 60 тысяч детей-сирот из РФ; в разные годы этот показатель составлял от 10 до 28% от всех усыновлений российских детей гражданами других стран.

И все же Кремлю удалось добиться своего. Дмитрий Гудков, голосовавший против «закона Димы Яковлева», так описал ситуацию в Думе в те дни: «АП [администрация президента РФ] давала указания через руководство фракций. Депутатам говорили, что это идет лично от Путина: если вы не проголосуете, то станете его врагом, бросите президенту личный вызов. Бизнесменов пугали проблемами с бизнесом, политиков — что их не пустят в следующий состав парламента».

Сергей Петров, бывший коллега Гудкова по «Справедливой России» (он тоже голосовал против), в разговоре с «Медузой» подтвердил, что руководители их фракции «бросались на противников [поправки] как львы, с яростью, которой мы до того никогда не видели».

Угрозы подействовали. За включение поправки в текст законопроекта проголосовали 388 депутатов (в основном единороссы), против — только 15. Один человек воздержался, 44 парламентария не голосовали. Во втором чтении за законопроект выступили 400 депутатов. Против были всего четверо: помимо Дмитрия Гудкова и Сергея Петрова это их бывшие однопартийцы Илья Пономарев и Валерий Зубов.

В третьим чтении голосов против стало чуть больше: против законопроекта также выступили эсер Андрей Озеров, единоросс Борис Резник (умер в 2018-м), избиравшийся по спискам КПРФ Жорес Алферов (умер в 2019-м), а также коммунист Олег Смолин.

Дмитрий Гудков рассказал «Медузе», что его коллега по «Справедливой России», бывший губернатор Красноярского края Валерий Зубов в день голосования во втором чтении находился в больнице, но выдал Гудкову «доверенность на голосование против». Однако в зале заседания Гудков обнаружил, что специальной карточки для голосования на месте Зубова нет — оказалось, ее забрал тогдашний вице-спикер парламента (и в то время председатель «Справедливой России») Николай Левичев. В итоге Гудкову пришлось взять слово, публично заявить о позиции Зубова — и попросить включить его в голосование, что и было сделано.

«Он был потом мне очень благодарен. [Говорил:] „Вроде бы в жизни немало приличного сделал, а, наверное, запомнят меня, в первую очередь, что не участвовал в преступлении“», — вспоминает слова Зубова Гудков (Зубов умер в 2016 году).

Единственный депутат, голосовавший против — и до сих пор сохраняющий место в Госдуме, — коммунист Олег Смолин. Свою позицию он объяснял журналистам так:

Спустя девять лет, в феврале 2022 года, коммунист оказался единственным депутатом, проголосовавшим против признания независимости самопровозглашенных ДНР и ЛНР. Правда, он почти сразу заявил, что сделал это по ошибке — якобы нажал неправильную клавишу (Смолин — незрячий). А затем переголосовал.

У остальных участников протестного голосования карьера в российской политике не сложилась (по крайней мере пока). Борису Резнику просто отказали в регистрации на следующих выборах, другие — как Илья Пономарев и Дмитрий Гудков — стали политическими эмигрантами. Андрея Озерова в апреле 2022-го арестовали по подозрению в растрате в особо крупном размере, в июне меру пресечения заменили на домашний арест — экс-депутату нельзя покидать Москву и пользоваться интернетом.

«Система менялась, новых правил никто не знал»

В отличие от Госдумы, Совет Федерации Кремлю долго убеждать не пришлось. Сенаторы безо всяких оговорок и тем более протестов единогласно поддержали инициативу президентской администрации.

Зато с правительством вышло не так гладко. Тогдашний кабинет министров в значительной мере состоял из чиновников, считавшихся либерально настроенными чиновниками-технократами. Многие из них идею, поступившую из Кремля, не поняли.

Запрет на усыновление сирот гражданами США критиковали такие высокопоставленные чиновники, как вице-премьеры Ольга Голодец (по сведениям Forbes, она даже направила Путину письмо с критическим разбором инициативы) и Аркадий Дворкович, министр образования Дмитрий Ливанов, министр по делам «Открытого правительства» Михаил Абызов и даже министр иностранных дел Сергей Лавров (он назвал инициативу «неправильной» и выразил уверенность, что «Дума примет взвешенное решение»).

«Логика как бы „око за око“, но логика неправильная, так как могут пострадать наши дети, которым не нашлось усыновителей в России», — написал в своем твиттере Ливанов. В реплае эту позицию поддержал пропагандист Владимир Соловьев.

Что сейчас с теми критиками «закона Димы Яковлева»?

Из критиковавших «антимагнитский» закон правительственных чиновников свой пост в кабинете министров сохранил только Сергей Лавров, в 2022 году ставший одним из олицетворений новой изоляционной политики России.

Ольга Голодец с 2020 года — заместитель председателя Сбера. Аркадий Дворкович после отставки (в том же 2020-м) возглавил Международную шахматную ассоциацию (ФИДЕ). В марте 2022-го он высказался против войны, после чего был исключен из Совета по науке и образованию при президенте РФ.

Дмитрий Ливанов после отставки в 2016-м стал специальным представителем по торгово-экономическим связям с Украиной и проработал на этом посту два года. Сейчас возглавляет МФТИ. После начала войны подпись Ливанова появилась под обращением ректоров российских вузов в поддержку вторжения — а затем пропала.

Михаил Абызов с 2019 года находится под арестом по обвинению в хищении. В 2020-м суд по иску Генпрокуратуры РФ взыскал с Абызова 32 миллиарда рублей. Ведомство заявило, что Абызов незаконно заработал их, занимаясь предпринимательской деятельностью на посту министра. Годом позже с Абызова взыскали еще 22 миллиона долларов.

Позицию правительственных «либералов» агрессивно критиковали депутаты из «Единой России». Особенно старались приближенные Вячеслава Володина. Например, Ольга Баталина назвала министра образования Ливанова «профнепригодным», а само ведомство — «недееспособным». А глава комитета по социальным вопросам Госдумы Андрей Исаев заявил, что «государственный чиновник не может строить государственную социальную политику в отношении граждан России, исходя из хорошего или плохого отношения к ним граждан других стран».

Бывший правительственный чиновник, поговоривший с «Медузой» на условиях анонимности, указывает, что Володин и его окружение действовали так «на свой страх и риск»: «Система после рокировки Путина и Медведева менялась, ее новых правил никто не знал».

«Но их никто не одергивал [из высшего руководства страны], никто не мешал. Они чувствовали, что Путин на их стороне, ему [идея запретить усыновление сирот] нравится», — добавил он.

При этом, по словам собеседника «Медузы», близкого к правительству РФ тех лет, Дмитрий Медведев (в тот момент премьер-министр) закон не поддерживал — и его подчиненные высказывались в соответствии с его позицией и даже по его просьбе. Однако сам бывший президент публично свое мнение не выражал. «Дело тут не в межгосударственных спорах и не в наших личных позициях. Я думал здесь много чего сказать, но не буду, воздержусь, я когда-то все это говорил, общаясь с президентом Обамой», — туманно объяснял Медведев (до того, как он начнет в своем телеграм-канале проклинать Запад, оставалось чуть больше девяти лет).

На фоне такого противостояния государственные телеканалы поначалу освещали принятие закона осторожно — отмечая, что у него есть как сторонники, так и противники. Однако уже в конце декабря 2012 года тональность изменилась: например, в сюжете о Диме Яковлеве на телеканале «Россия 1» утверждалось, что российских сирот отдают иностранцам «за вознаграждение» (это неправда).

В эти же дни закон подписал Владимир Путин. А 13 января 2013 года в Москве прошел «Марш против подлецов». Его участники (по данным организаторов, до 50 тысяч человек) пронесли по улицам портреты депутатов, голосовавших за документ. Так он получил еще одно название: «закон подлецов».

Проверка на лояльность

Всего на момент принятия закона в официальных списках на усыновление в Америку было около 250 российских детей. Из них 52 смогли уехать в новые семьи: суды приняли решения об усыновлении до вступления закона в силу. По данным на 2017 год на тот момент детского омбудсмена Анны Кузнецовой, 11 оставшимся детям социальные службы так никогда и не смогли найти новых родителей. Один из детей умер, когда со дня начала действия закона не прошло и полугода.

В течение нескольких следующих лет российские власти регулярно намекали, что могут отменить закон, но этого так и не произошло. Зато политические практики, отработанные на «законе подлецов», прочно вошли в российскую политическую жизнь. Депутаты Госдумы все чаще принимали важные для Кремля инициативы в ускоренном порядке, проявляя невиданное единодушие и коллективно подписываясь под одиозными законопроектами. Уже в 2013 году парламент разрешил региональным властям самостоятельно отменять выборы мэров, в 2014-м почти единогласно поддержал аннексию Крыма, а спустя восемь лет хором одобрил незаконное «присоединение» и других украинских территорий.

Дмитрий Гудков в разговоре с «Медузой» отметил, что, на его взгляд, принятие «закона подлецов» оказалось «поворотным моментом» для российской политики. По его мнению, искренне поддерживали документ только «отдельные дремучие депутаты», а остальные «прекрасно отдавали себе отчет в том, за что именно отдают свой голос»:

По оценке Гудкова, в декабре 2012 года Кремль окончательно «сломал» депутатов и «построил всех подлецов в один строй»: «Депутаты превратились в пластилин, из которого Кремль мог лепить все что угодно».

Источник «Медузы», сотрудничавший с Вячеславом Володиным в 2012 году, рассказал, что «закон подлецов» высшее руководство России рассматривало как своеобразную проверку на лояльность — и готовность к «демонстративному антизападному скреплению».

Политолог Александр Кынев в разговоре с «Медузой» добавил, что на фоне протестов 2011–2012 годов «было важно закончить фронду несистемной оппозиции»: «„Антимагнитский“ закон стал демонстративной ломкой при голосовании в парламенте — чтобы исчезли публичные различия в поведении партии власти и системных оппозиционеров. Власть била по радикальным оппозиционерам внутри системных партий и поощряла наиболее лояльных персонажей».

«В 2012 году была сильна неопределенность. Тогда в экспертном сообществе преобладало мнение, что президент, конечно, победил, но к следующим выборам ситуация будет совсем другой. Люди ждали, что в 2018-м появится новый президент — пусть его должен определить Путин, но новый… В 2014 году ситуация изменилась. Люди стали говорить: „А зачем нам новый президент, если Путин совершил чудо и вернул Крым?“» — напоминает в разговоре с «Медузой» политолог Алексей Макаркин о настроениях в российском истеблишменте до аннексии Крыма.

В итоге, по мнению Макаркина, в этот новый посткрымский «радикально консервативный» вариант российской политики встроилась и системная — то есть сотрудничающая с властью — оппозиция.

Бывший депутат Сергей Петров в разговоре с «Медузой» высказался еще жестче. По его словам, в 2012 году «очень немногие» депутаты Госдумы «оказались готовы противостоять президенту, который становился диктатором».

«Россия не вытянула тогда — как сложное государство, как государство с разделением властей. Никто — ни президент, ни парламент не смогли вовремя сказать себе: стоп-стоп, — рассуждает Петров. — В демократическом государстве у законодательной власти есть возможность наложить вето. Ведь любой человек во главе страны может сойти с ума, начать несправедливую войну. Но российские власти не осознали, что институты должны работать».

Вячеслав Володин, Павел Астахов, Ольга Баталина, Николай Левичев, Олег Смолин, Екатерина Лахова, Сергей Миронов и Дмитрий Песков не ответили на вопросы «Медузы».