Как растить ребенка в авторитарной стране, начавшей войну, — и отвечать на его неизбежные вопросы Инструкция «Медузы» не только для родителей
После начала войны и объявления мобилизации из России, по оценкам экспертов, уехали сотни тысяч человек. Популярная причина миграции, помимо угрозы репрессий и нежелания подвергаться непрекращающемуся воздействию пропаганды и распространять ее самим, — стремление создать более комфортную среду для детей. Однако переезд, тем более с детьми, не всем под силу: у кого-то на эмиграцию не хватает ресурсов, а кто-то мечтает стать «свидетелем чуда» на родине. В условиях, когда в школах еженедельно проводят «Разговоры о важном», учителей увольняют за антивоенную позицию, а за критику «спецоперации» ученикам приходится публично извиняться, говорить с детьми о войне все сложнее. Но продолжать это делать важно. «Медуза» узнала у специалистов (от психологов до учителей), как деликатно объяснить детям, что происходит, и надо ли готовить их к жизни в условиях двойной морали. А в конце вы найдете список книг о войне, которые можно прочесть детям разного возраста.
Если война вас волнует, говорите об этом с детьми — даже самыми маленькими
Говорить с детьми о войне можно (и нужно) с самого раннего возраста, желательно — с момента начала социализации, солидарны эксперты. В среднем, уточняет психолог Александр Колмановский, это возраст около трех лет, когда ребенок идет в сад или на развивающие занятия, начинает активно контактировать со сверстниками и другими взрослыми. Колмановский считает, что ждать от ребенка конкретных вопросов не стоит: иногда он просто не может их сформулировать, а иногда — боится это делать.
Молчание взрослых пугает и подрывает доверие ребенка к родителям. Он не спрашивает, потому что чувствует вокруг темы сильное напряжение. И раз родители не обсуждают это, значит, обращаться к ним с вопросами небезопасно. Лучше инициировать разговор самостоятельно, не дожидаясь вопросов. С маленькими детьми это следует делать особенно аккуратно — в общих словах, без описания деталей.
Писательница Юлия Яковлева, автор цикла «Ленинградские сказки», посвященного Великой Отечественной войне, ежедневно опрашивает детей разного возраста, чтобы понять, как изменилась их жизнь с 24 февраля и что они думают о войне. Всего Яковлева опросила несколько десятков детей и подростков. «Самое важное — быть прямым, правдивым и искренним, — советует Юлия. — У меня был совершенно страшный опыт, когда посреди разговора маленький мальчик начал шептать мне: „Что случилось в Буче? Расскажите, а то что-то никто не говорит“». По мнению Яковлевой, отвечать необходимо честно и с оглядкой на возраст. Например, в случае с вопросом про Бучу так:
Случилось что-то очень ужасное. Пока мы не знаем всего в точности, но, когда российская армия оттуда ушла, мы увидели вещи, которые очень нас потрясли.
Будьте честны всегда, но ориентируйтесь в разговоре на возраст ребенка
Чем младше ребенок, тем более в общих чертах следует говорить с ним о войне, считает Александр Колмановский. «Слово „война“ — это необходимость, — говорит он. — Да, в Украине идет война. Это очень плохо, погибают люди. Даже в тех местах, где она не идет, все очень из-за этого напряжены. Одни считают, что война — это плохо и надо ее прекратить, другие считают, что война — это хорошо и надо ее продолжать».
Детский психиатр из клиники Mental Health Center Юлия Строгова советует наблюдать за изменениями в поведении ребенка и начинать диалог осторожно, с простых вопросов и фраз. Можно спросить у ребенка, знает ли он, что сейчас происходит, слышал ли что-то, как он к этому относится, что об этом думает, что говорят одноклассники и друзья. Нужно говорить понятным и доступным для ребенка языком. Если есть вопросы, на них обязательно нужно отвечать, даже если ребенок маленький.
Писательница Юлия Яковлева тоже считает, что про войну надо говорить самыми простыми и точными словами: «Война — это ужас, это трупы, это страх. В войне есть убитые, их много. Есть убитые, и есть убийцы. Не может быть двух риторик вокруг этого. Война — это зло». Поговорив с десятками детей и подростков, Яковлева была шокирована насилием, которое ежедневно приходится видеть детям. «Наши дети — это жертвы, на которых не падают бомбы, но их бомбит пропаганда. Это жертвы, которых бомбят взрослые, отрабатывая свою повестку», — констатирует писательница.
При этом правозащитница Зоя Светова, опираясь на собственный опыт, считает, что специальные разговоры с детьми о происходящем вести не обязательно:
Я никогда специально своим детям ничего не объясняла — ни про диссидентство, ни про то, что такое хорошо и что такое плохо, ни про то, что невиновные люди не должны сидеть в тюрьме. Они просто жили вместе с нами, слушая наши разговоры, и сами поняли, что происходит в жизни.
Говорить о войне с подростками тоже необходимо — но без давления и с их согласия
Психиатр Юлия Строгова рассказывает, что за последние три месяца к ней стали чаще обращаться дети и подростки по поводу тревог, вызванных войной. Это может быть связано как напрямую с переживаниями ребенка по поводу событий в Украине, так и с возросшим количеством конфликтов в семье или с изменениями, которые затрагивают всех домашних. Например, с переездом в другую страну.
По наблюдениям Строговой, из-за самой войны сильнее переживают подростки: у кого-то в зоне боевых действий живут родственники; кто-то боится, что все, что происходит там, повторится в непосредственной близости от них.
С подростками обсуждать войну необходимо так же, как и с детьми, но делать это лучше с их согласия. Можно осторожно спросить: «Хочешь ли ты об этом поговорить?» Есть подростки, которые не знают, как реагировать на происходящее, а есть те, которые уже сформировали свою точку зрения и не всегда хотят обсуждать ее внутри семьи.
Писатель и учитель литературы Алексей Олейников с самого начала войны отвечал на вопросы детей в школе предельно честно: «Идет война, война неправильная, война несправедливая. Наша страна совершает ошибку, я против этого». Вскоре руководство школы попросило не тревожить детей, потому что некоторые родители болезненно реагируют на слово «война». Олейников признается, что не может советовать коллегам поступать так же, как он: в государственных школах, особенно в регионах, на учителей часто оказывают давление за декларацию антивоенной позиции.
Со своими детьми — сыновьями 10 и 12 лет — писатель также говорит максимально откровенно, избегая травмирующих подробностей: «Мы с женой разговариваем с ними как со взрослыми, не камуфлируя ситуацию. Однажды ловишь себя на очень противном моменте, когда объясняешь, почему не надо лишний раз говорить, что веришь в победу Украины». Такие беседы, по мнению Олейникова, становятся толчком для обсуждения истории и структуры власти в России.
Объясните ребенку, что открыто выражать антивоенную позицию может быть небезопасно
Юрист проекта «ОВД-Инфо» Екатерина Селезнева уверена, что родители должны озвучить детям все риски, связанные с открытым выражением своей гражданской позиции. Она напоминает, что практика по «очень некачественно и плохо сформулированной» статье 20.3.3 КоАП РФ (публичные действия, направленные на дискредитацию использования ВС РФ) показывает: упоминания слов «война», «мир», словосочетаний «нет войне», «миру мир», «фашизм не пройдет» — повод для административного штрафа до 50 тысяч рублей.
Подробнее про статьи о «фейках» и «дискредитации»
Если ребенку от 14 до 16 и он высказал антивоенную позицию, а власти посчитают, что высказывание (протест, перформанс, пост в соцсетях) подпадает под один из множества запретов, установленных в КоАП, то к административной ответственности вместо ребенка привлекаются его родители. По достижении 16 лет наказать могут самого несовершеннолетнего.
Впрочем, на детей младшего и школьного среднего возраста также могут оказывать давление. Так, третьеклассника из Звенигорода вызвали с родителями в полицию из-за лозунга «Слава Украiнi» в школьном чате. Донос написал отец одного из его одноклассников. А на пятиклассницу с желто-синими цветами на аватарке написала донос директор школы.
Основатель и директор «Центра защиты прав СМИ» юрист Галина Арапова считает, что правовая грамотность — настолько же важный аспект взросления (и жизни в обществе вообще), как навыки безопасного обращения с огнем или правила дорожного движения. Незнание рисков может привести к тому, что несовершеннолетний окажется в сложной ситуации, один на один с правоохранительной системой. Предупредить о правовых рисках его нужно не для того, чтобы он боялся озвучивать свои мысли, а чтобы он выбирал более безопасную форму выражения своего мнения и не подставлял себя под репрессии, считает Арапова.
Если учителя или одноклассники стали относиться к ребенку хуже, подумайте о том, чтобы сменить школу. Или о домашнем обучении
За антивоенную позицию вашего ребенка могут подвергнуть травле. Психолог Вера Якупова считает, что с буллингом на политической почве следует работать точно так же, как с любым другим видом буллинга, подробную пошаговую инструкцию можно найти на сайте проекта «Травли NET». Коротко: начать необходимо с конструктивного разговора с учителем, а если это не помогает — переходите к юридическим методам, вплоть до обращения в полицию и суд.
Более подробные советы от специалистов «Травли NET»
Эти советы «Медуза» публиковала в другой инструкции — о том, как помочь ребенку адаптироваться в эмиграции.
- Травля — это систематическое психологическое или физическое насилие, характеризующееся целенаправленностью и неравенством сил. Обычно разница между непониманием и травлей очевидна по рассказам ребенка. Если вы видите, что над ребенком смеются или издеваются постоянно, что его обижают или демонстративно игнорируют и делают это группой или целым коллективом (например, классом), — это верные признаки травли.
- В случае травли вы можете обратиться за помощью к учителю и администрации школы, а если это не работает (или если травля превращается в физическое насилие) — в полицию. Ребенку важно объяснить, что обращаться за помощью к взрослым нормально и «ябедой» после этого он не станет.
- Важно иметь с ребенком доверительные отношения, знать, что вы можете честно и открыто обсуждать все проблемы, не бояться признаться ему в том, что вам тоже сложно и даже страшно. Ребенок должен быть уверен, что вы всегда на его стороне, всегда поддерживаете, всегда стараетесь помочь и защитить.
- С детьми помладше можно поговорить о том, что важно не допускать насилия и понимать, что травля — это не игра и не забава. Нужно научить ребенка говорить нет, отказываться от предложения участвовать в неприятных и жестоких играх, совершать унизительные поступки, делать то, что не нравится. Можно заранее придумать фразы на новом языке (например, «спасибо за предложение, но мне это не нравится, я это делать не буду»), а также отрепетировать типичные ситуации, где ребенок научится давать отпор, защищаться или уходить от контакта с обидчиками, сообщать о насилии и вовремя обращаться за помощью.
- С детьми подросткового возраста можно подробнее говорить о чувствах и переживаниях участников травли, в первую очередь жертв. Важно обсуждать личные границы, их неприкосновенность и право на защиту.
- Если ребенок оказался в ситуации травли, очень важно его поддержать. Программа «Травли NET» подготовила для этого подробную брошюру, ее можно посмотреть по ссылке.
Если вы или ваш ребенок ощущаете чрезмерное давление со стороны школы, подумайте о таких форматах, как домашнее или семейное обучение. Вариантов здесь много: можно сохранить прикрепление к государственной школе, а можно перейти полностью на дистанционное обучение. «Правда, для того, чтобы государственная школа предоставила родителю опцию с полностью дистанционным форматом, нужны медицинские основания», — поясняет учитель Алексей Олейников, сын которого находится на домашнем обучении. Для перехода на семейное обучение достаточно желания родителей — но придется приходить на экзамены в одну из школ.
В любом случае, перечисленные варианты будут для вас бесплатными. Существуют также и платные варианты: например, заочное и семейное обучение со школами МШСО (ex. «Наши Пенаты», «Фоксфорд», «Интернет-урок»). Помните, что ОГЭ и ЕГЭ дистанционно при этом сдать тоже не получится.
Поговорите с ребенком про правила безопасности в интернете
Опыт столкновения с системой правосудия в России может оказаться для детей и подростков очень болезненным, и важно помнить, что интернет — зона особого внимания властей. «Обсудите правила взаимодействия с информацией, поговорите о том, что тяжелый контент, сцены насилия — это то, с чем бывает сложно, это трудно забыть, они влияют на нашу психику. Поэтому важно беречь себя и охранять от информации, которая сильно тревожит, вызывает отвращение», — говорит психолог Вера Якупова.
Расскажите детям об ответственности, которую им могут вменить за высказывания в интернете, и особенно — на конкретных площадках. Наиболее небезопасная в этом смысле социальная сеть — это «ВКонтакте». Все действия пользователей прозрачны не только для администрации соцсети, но и для полиции, а также спецслужб.
Главный редактор издания «Нет, это нормально» Лена Аверьянова считает, что в беседах о кибербезопасности детям надо приводить понятные примеры и аналогии:
Интернет устроен точно так же, как жизнь. Есть мы и наша семья, а есть остальные люди, с которыми мы держим дистанцию. Есть опасности, о которых надо знать. Например, не отвечать на сообщения от незнакомцев. Дети должны понимать, что все контакты, которые выходят за пределы их телефонной книги, должны быть исключены. Хорошо, если эти правила будут насаждаться не директивно, а в процессе обсуждения с родителями.
Вот самые простые правила безопасности, о которых стоит рассказать ребенку
- Настройте двухфакторную аутентификацию. Это механизм, при котором для входа в аккаунт недостаточно знать логин и пароль. После ввода этих данных пользователю нужно ввести еще один код, который генерируется случайным образом и отправляется ему отдельно — по СМС или через специальное приложение. Это нужно для того, чтобы злоумышленники не смогли взломать аккаунт — даже если они подберут пароль, им понадобится еще и код авторизации.
- Не пользуйтесь бесплатным VPN. Это рискованно, потому что бесплатные сервисы могут продавать ваши данные. Лучше купить подписку. Выбирать стоит из тех, кто обещает не делиться вашими данными и проходит независимый аудит. Например, Private Internet Access или NordVPN. Также свой VPN есть у издания «Бумага».
- Отключите на телефоне разблокировку по отпечатку пальца, распознанному лицу или радужной оболочке глаза. Если телефон с включенными функциями окажется в чужих руках, его можно будет разблокировать против воли владельца — достаточно поднести экран к лицу или приложить палец к сканеру.
- Используйте надежные пароли, которые различаются между собой. Вам может пригодиться менеджер паролей — например, 1Password, KeePassXC или Firefox Lockwise. С ними нужно будет запомнить только один (но длинный!) пароль, а все остальные пароли для разных сервисов будут разными. Если кто-то узнает пароль для фейсбука, он хотя бы не сможет зайти к вам в почту.
- Отключите отображение сообщений на заблокированном экране. Это может спасти не только тайну сообщений ребенка, но и неприкосновенность других аккаунтов. Вы можете потерять к ним доступ, если у вас сначала выведают логин и пароль к сервису, который использует в качестве второго фактора СМС с одноразовыми паролями.
Сейчас многие вспоминают двойную мораль советского времени, но, возможно, лучше не думать в этих категориях
Родители, не поддерживающие войну, поставлены в очень сложное положение, считает психолог Александр Колмановский. С одной стороны, нужно не потерять уважение ребенка и не повлиять на его нравственную ориентацию, с другой — нельзя подставлять ребенка под репрессивный аппарат. Приходится ориентировать детей на двойную жизнь: дома говорить правду, объясняя, что педагоги в школе или саду могут придерживаться другого мнения. По словам Колмановского, избавить ребенка от этой двойственности практически невозможно. Тем не менее нужно честно озвучивать риски: в этой ситуации родители не запугивают, а стараются предупредить детей об угрозах.
Но в будущем двойная мораль может привести к стиранию границ базовых ценностей, предупреждает психолог:
Люди, которым условия с детства позволяли говорить правду, и это было безопасно, гораздо менее склонны врать, гораздо более чутко распознают ложь и обман. Многие люди с советским прошлым, как у нас, привыкли, что это невозможно. Они циничнее настроены, чаще идут на вранье и в других людях не считают это признаком какого-то душевного изъяна.
При этом психолог Вера Якупова уверена, что специально готовить детей к двойной жизни не стоит:
Я бы в принципе отказалась от такой формулировки. Жизнь у нас одна, и мы ведем ее в тех обстоятельствах, которые есть. Не стоит дополнительно накручивать ребенка тревогой. Если вы все-таки считаете важным акцентировать на этом внимание, то стоит поговорить с детьми об общих правилах коммуникации: на эмоционально заряженные темы — такие как религия, политика — надо говорить спокойно, корректно, без оскорблений и унижений. Это правило универсально для разных тем.
Журналист и литературный критик Анна Наринская, чье детство пришлось на 1970-е годы, вспоминает, что разделение жизни на свободную семейную и официальную школьную было для нее чем-то естественным.
Да, была позиция: дома одно, в школе другое. Дома ты поешь пионерскую песню, в школе ты учишь уроки про великий интернационализм советского народа, притом что ты еврей и прекрасно знаешь, что евреи не могут поступить в университет.
Отчим журналистки, писатель Анатолий Найман, настоял на том, чтобы Анна не вступала в ряды пионеров, — так Наринская оказалась единственным ребенком из класса без красного галстука. Сейчас журналистке сложно назвать это поводом для гордости — скорее, это стало для нее испытанием, которое совсем не обязательно проходить ребенку в 10 лет. При этом саму ситуацию, когда приходилось молчать и нельзя было открыто высказывать свои мысли, Наринская не считает травмирующей:
Это не то, что было особо вредно для души, это была выработанная привычка, которой жили абсолютно все. Дети привыкали жить в этом абсолютно естественном для них лицемерии.
Вложить ребенку в голову какие бы то ни было идеи не так-то просто, считает журналистка. Наринская вспоминает, как учительнице истории поручили ее перевоспитать. «Она приводила меня в класс, сажала за парту, запирала на ключ и сама шла в буфет. А я читала „Проклятые короли“ [Мориса] Дрюона — и так прочла все эти книжки, пока меня „перевоспитывали“», — рассказывает Наринская.
Даже если близкие люди поддерживают войну, постарайтесь не вступать с ними в открытый конфликт — лучше дистанцироваться
Психиатр Юлия Строгова советует искать в семье точки соприкосновения. Например, говорить о том, что жизнь и здоровье — это высшая ценность и большинство людей, независимо от позиции, хотят как можно быстрее вернуться к мирной жизни. Таким образом можно вывести нейтральную цитату и обозначить позицию, которая будет близка и понятна всем.
Очень важно показать ребенку, что взрослые, которые могут быть категорически не согласны друг с другом, все равно общаются максимально терпимо и уважительно. Психиатр советует находить другие источники эмоционального тепла и обращать внимание ребенка на хорошие моменты: вспоминать, как бабушка в детстве читала вслух книги, как папа аккуратно расставляет вещи.
Но если ресурсов на поддержание общения с агрессивно настроенными родственниками не хватает, отношения можно прервать хотя бы на время, даже несмотря на то что это будет довольно серьезной психологической потерей, резюмирует эксперт.
Война — это всегда страшно. Именно на этом стоит делать акцент, про какую бы войну ни шла речь
Писательница Юлия Яковлева, изучившая множество свидетельств и документов периода Великой Отечественной войны для написания «Ленинградских сказок», уверена: победа — это всегда следствие того, что кто-то «взял на себя страшный грех убийства и вынес эту неимоверно тяжелую ношу». «Фраза „мы победили“ означает одно: „Мы убили многих людей, многие ранены. Есть люди, потерявшие детей, и дети, потерявшие родителей“. Вот почему говорить о войне можно только в этом ракурсе», — уверена она.
Алексей Олейников считает, что 9 мая в России должно было быть Днем скорби, а не Днем Победы. Писатель вспоминает, как перебирал фронтовые тексты и сценарии уроков для своей книги «Соня из 7 „Буээ“»: «Во всем, что нам предлагает официальный дискурс, я не видел ни единой живой зацепки. Этот нарратив насквозь мертвый. Наполнять его можно только истерическим пафосом».
Какие книги помогут поговорить с ребенком о войне
Дошкольники и младшие школьники
«Война», Жозе Жоржи Летриа и Андре Летриа (7+)
Визуальный антивоенный манифест от отца и сына, которые считаются классиками португальской литературы. Через тонкие тревожные иллюстрации книга объясняет трагедию войны на разных уровнях.
«Флон-Флон и Мюзетт», Эльжбета (3+)
Эта книга для самых маленьких очень просто и при этом душераздирающе объясняет, что такое война. Французская художница польского происхождения, пережившая нацистскую оккупацию, рассказала историю двух зайчиков, жизнь и дружбу которых однажды перерезала колючая проволока.
Средняя школа
«Пакс», Сара Пеннипакер (7+)
Бестселлер The New York Times, одна из лучших книг, при помощи которых можно поговорить с детьми о бессмысленности любой войны. А еще — о дружбе, доверии и уважении друг к другу.
«Ленинградские сказки», Юлия Яковлева (12+)
Цикл книг публициста Юлии Яковлевой о жизни во время Большого террора, блокады и Великой Отечественной войны. Герои книг — дети, чьи родители объявлены врагами народа.
Подростки
«Война vs Детство», Юлия Брыкова, Кристина Кретова (16+)
Антимилитаристский графический роман о войне глазами детей. Воспоминания людей, чье детство пришлось на время разных войн, проиллюстрировали независимые художники из России и Украины.
«Считалка», Тамта Мелашвили (18+)
Три дня из жизни двух грузинских девочек, оставшихся в зоне вооруженного конфликта в Абхазии.
Анна Дозорцева
«ОВД-Инфо»
Объявлено в России «иностранным агентом» (как и многие другие организации и люди). Имейте в виду, что во время войны с Украиной в России приняли новый закон: теперь «иноагентом» могут объявить кого угодно.
КоАП
Кодекс об административных правонарушениях.
Галина Арапова
Объявлена в России «иностранным агентом» (как и многие другие организации и люди). Имейте в виду, что во время войны с Украиной в России приняли новый закон: теперь «иноагентом» могут объявить кого угодно.
Дети Зои Световой
Зоя Светова — мать четырех детей, Филиппа Дзядко (бывший главный редактор журнала «Большой город», создатель и главный редактор сайта «Арзамас»), Тимофея Дзядко (редактор издания РБК), Тихона Дзядко (главный редактор телеканала «Дождь»; объявлен в России «иностранным агентом») и журналистки Анны Дзядко.