истории

«Моя самая большая ошибка — то, что я верил России» Умер первый президент Украины Леонид Кравчук. Его вспоминает журналист Константин Скоркин

Источник: Meduza

Десятого мая 2022 года умер Леонид Кравчук, первый президент независимой Украины, который вместе с Борисом Ельциным и Станиславом Шушкевичем (скончался всего неделей ранее) подписал Беловежские соглашения, юридически оформившие распад СССР. В 1980-е годы он был главным идеологом украинской Компартии, позже показал себя демократом на президентском посту, а в большую политику в последний раз попытался вернуться уже при Владимире Зеленском. По просьбе «Медузы» о Леониде Кравчуке рассказывает журналист Константин Скоркин.

От борца с украинским национализмом до наследника Петлюры

Детство Леонида Кравчука пришлось на суровые времена. Он родился в 1934 году в крестьянской семье на Волыни, в самом центре «кровавых земель», как назвал Центральную и Восточную Европу в межвоенный период Тимоти Снайдер. Тогда это была территория Польши, отец Кравчука успел послужить в польской кавалерии, а в 1944 году погиб на фронте красноармейцем. После войны настал голод — и именно эти годы послужили для него прививкой от решения вопросов силой оружия и дали навыки выживания. 

Первая половина жизни Леонида Кравчука была не особенно примечательной: честолюбивый парень с Западной Украины, присоединенной к СССР, упорно поднимался по ступенькам партийной лестницы, причем выбрал «идеологическую работу». В шестидесятые годы боролся с украинским национализмом, участвовал в кампании против греко-католической церкви, а к 1980-м годам дорос до главного идеолога украинской Компартии. Наверное, если бы кто-то сказал молодому заведующему отделом пропаганды и агитации ЦК КПУ товарищу Кравчуку, что через несколько лет президент УНР в изгнании Мыкола Плавьюк передаст ему полномочия как лидеру независимой Украины, он бы очень удивился и на всякий случай сообщил бы «куда следует». Ведь это был ярчайший представитель тех самых «буржуазно-националистических кругов», с которыми ему по должности было положено бороться.

Даже в годы перестройки Кравчук поначалу был на стороне консервативных сил и пытался добиться запрета Народного Руха — национально-демократического движения романтического толка, созданного представителями украиноязычной творческой интеллигенции. Но к концу восьмидесятых годов украинская номенклатура, не сумев побороть национальный подъем украинского общества, решила его возглавить. К тому же киевские партийцы опасались прихода к власти в Москве радикальных антикоммунистов и возможного суда над КПСС в общенациональном масштабе (историк Сергей Плохий отмечает, что борьба с партией, затеянная в Москве Борисом Ельциным, вызывала опасения в Киеве). Поэтому они стремились поскорее отмежеваться от центра, сохранив за собой полноту власти в новой стране.

В итоге в 1990 году Кравчук возглавил Верховную раду уже не как ортодоксальный идеолог и член политбюро КПУ, а как национал-коммунист и «державник» — то есть, не выступая прямо против социалистического строя, поддержал стремление Украины к суверенитету. Дальше события пошли совсем стремительно: после провала путча ГКЧП Кравчук вышел из партии и в августе 1991-го выиграл президентские выборы как творец украинской независимости.

Тогда украинское общество сделало определяющий на годы выбор, предпочтя бывшего коммунистического функционера Леонида Кравчука диссиденту и политзаключенному Вячеславу Черноволу — кандидату Народного Руха.

От «кравчучки» до мирной отставки

В декабре 1991 года большинство украинцев на референдуме поддержало независимость Украины, а 8 декабря лидеры России, Украины и Беларуси, собравшись в Беловежской Пуще, приняли решение о ликвидации СССР и замены его на Содружество Независимых Государств. Решение колоссального исторического значения Кравчук потом комментировал скромно: «Я выполнил волю украинского народа».

При Кравчуке Украина обрела флаг, герб, гимн и основы демократической политической системы. Стране удалось выйти из Советского Союза в границах УССР, включая Крым, избежав при этом кровавых конфликтов, терзавших соседей. В этом была безусловная заслуга Кравчука, хитрого и расчетливого политика, умевшего договариваться и «проходить между капельками», убежденного в том, что худой мир всегда лучше доброй ссоры. Он же заложил основы и многовекторной внешней политики, основанной на лавировании между Западом и Россией. Два следующих мирных десятилетия в жизни Украины стали возможными благодаря этому наследию Кравчука (хотя многие украинские националисты и считали эту компромиссную форму украинского государства недостаточно пассионарной и «совковой»). 

Тем не менее в украинском обществе годы его правления оставили тяжкую память. Покидая империю, украинцы возлагали на свое будущее фантастические надежды. Популярной была, например, байка о сокровищах легендарного гетмана Полуботка — тот в 1723 году якобы оставил в закромах лондонского банка свою казну и за прошедшие столетия на вклад набежали такие проценты, что каждый украинец станет богачом. Реальность оказалась горькой: советское плановое хозяйство рухнуло, а на смену ему пришли экономический кризис и гиперинфляция, с которыми новые власти не могли справиться. Команде Кравчука не хватало компетентности, а коррупция, взращенная еще в обкомах и горкомах, быстро начала разъедать госаппарат, позволяя вчерашним комсомольцам и партийным секретарям сказочно обогащаться.

С экономическими невзгодами пришло и разочарование в независимости, особенно острое в регионах, где украинские национальные идеи были распространены слабо. Прежде всего, в русскоязычном Крыму с базой российского Черноморского флота и в индустриальном Донбассе. Зерна имперского ресентимента упали на эту почву еще в те годы. Позже, когда Москва вспомнила о своих великодержавных амбициях, ей было с чем работать. 

Украина не знала «шоковой терапии» — приватизация тормозилась «красными директорами» и председателями колхозов, но даже замедленный переход к рынку не спас простой народ от нищеты. Фольклорным памятником правления Кравчука стала «кравчучка» — сумка на колесиках, в которой превратившиеся в одночасье в мелких коммерсантов украинцы таскали с рынка и на рынок товары (уже при его преемнике Леониде Кучме «кравчучку» пытались переименовать в «кучмовоз», но название не прижилось: эпоха тотальной бедности начала уходить).

В итоге Украина, попрощавшись с СССР, на долгие годы осталась своеобразным коммунистическим заповедником. Последовавшая десятилетия спустя радикальная декоммунизация была запоздалой реакцией на упущенный исторический шанс 1991 года. 

Леонид Кравчук принял и еще одно решение, о котором вспоминают по сей день, — отказался от ядерного арсенала, доставшегося от Советского Союза, не получив взамен никаких четких гарантий безопасности. В защиту Кравчука нужно сказать: в радужной атмосфере либерального «конца истории» никто и представить не мог, что ядерное оружие вновь станет аргументом в межгосударственных отношениях, а Россия всерьез будет угрожать самому существованию Украины. Хотя первое заметное похолодание в отношениях с Москвой пришлось уже на его правление: в 1992-м начался трудный процесс раздела Черноморского флота, ставшего в итоге камнем преткновения между странами на долгие годы.  

Уже под занавес своего президентства Леонид Кравчук сумел создать важный прецедент для украинской политики. В июле 1994 года, пойдя на досрочные президентские выборы (на фоне массовой забастовки шахтеров Донбасса) и проиграв их во втором туре Леониду Кучме, Кравчук не стал цепляться за власть и покинул свой пост, заложив тем самым традицию сменяемости власти в Украине. Роскошь, недоступную ближайшим соседям по сей день.

От «свадебного генерала» до неудачливого миротворца при Зеленском

Сумев достойно уйти, Кравчук, впрочем, не сумел сохранить благородный ореол «отца нации», разменявшись на текущие политические игры. Он стал «свадебным генералом» в политическом проекте олигархической группировки из Киева, носившем звучное название Социал-демократическая партия (объединенная). «Кравчук! Марчук! Медведчук!» — гласил ее предвыборный слоган. По итогам выборов партия получила всего 4% голосов.

Позже, также в компании с Виктором Медведчуком (тем самым «кумом Путина»), он участвовал в анекдотическом предвыборном блоке «Не так», созданном в пику победившему лидеру «оранжевой революции» Виктору Ющенко и его слогану «Так», агитировал за внеблоковый статус Украины и дружбу с Россией. На выборах 2006 года он получил 1,1%. 

К концу нулевых годов политическая карьера экс-президента сошла на нет, он периодически выступал в СМИ на правах эксперта, заседал в президиумах и на почетных кафедрах, но было ясно, что это уже осень «несостоявшегося патриарха». 

Неожиданный камбэк Кравчука произошел уже при президенте Владимире Зеленском. Новый украинский лидер, еще веривший в возможность дипломатического урегулирования войны в Донбассе, искал какие-то узнаваемые лица из прошлого, которые могли бы стать успешными переговорщиками с Москвой. Экс-президент возглавил в июле 2020-го украинскую делегацию в Трехсторонней контактной группе по урегулированию донбасского конфликта, но на этом посту потерпел еще одно фиаско. Его миротворческая деятельность не смогла предотвратить новую войну, а вот обвинений от своих соотечественников, подозревавших его в «зраде», он получил достаточно.

Кравчук был продуктом своего времени. Выходец из партийной номенклатуры, сумевший «перестроиться» в духе времени, он этим напоминал других постсоветских руководителей: Ельцина, Назарбаева и прочих. Важнейшее отличие — он устоял перед соблазном авторитаризма и всерьез отнесся к тем правилам игры, которые сам создавал. Впрочем, тут есть нюанс, который не позволяет переоценивать заслуги Кравчука: правители становятся такими, какими им позволяет быть общество, а украинцы с первых лет своей независимости оказались нетерпимы к деспотизму.

Первый президент независимой Украины ушел из жизни в середине третьего месяца российско-украинской войны. Незадолго до смерти он сказал, что главной ошибкой его президентства было то, что он верил России.