истории

Депутат-единоросс Андрей Барышев предложил отменить статью, по которой наказывают протестующих. И заявил, что их «нельзя бить палками» Мы спросили у него, как так вышло (и получили очень странные ответы)

Источник: Meduza

Депутат Андрей Барышев из фракции «Единая Россия» внес в Госдуму законопроект, в котором предложил отменить статью 20.2.2 административного кодекса, по которой неоднократно привлекали к ответственности участников протестов, в том числе январских акций в поддержку Алексея Навального. Барышев добавил: «Люди выходят на мирное шествие, и их нельзя бить палками за это». После этого государственные СМИ написали, что появление законопроекта связано с переходом Барышева в «Яблоко». Но в партии «Яблоко» сообщили, что не примут депутата из «ЕР», так как он «несет свою долю ответственности за происходящее в стране». «Медуза» поговорила с самим депутатом — об акциях 23 и 31 января, «непроходных» законопроектах и их связи с грядущими выборами в Госдуму.

— Так вы собирались переходить в партию «Яблоко»? 

— Нет, это фейк. Никакого разговора и намерений не было. «Яблоко» себе льстит.

— Почему заместитель председателя партии Иван Большаков тогда сообщил, что вы «действительно проявляли интерес» к выдвижению на выборах в Госдуму от «Яблока»? 

— Ну вот я ответил. Видимо, льстит себе «Яблоко». Никаких намерений не было. У нас были некие проекты, от них поступали ко мне предложения [по законопроектам]. А какие-то переходы — все глупости, конечно.

— То есть Большаков соврал?

— Я не буду его комментировать: вранье, не вранье. Я не знаю человека вообще, о чем мне говорить? Но новость не соответствует действительности, это фейк, и никуда я не собирался.

— А какие проекты и предложения обсуждали с «Яблоком»?

— Я уже не помню, какие-то инициативы. Какие-то письма ко мне приходили. Но отношений и дел никаких — с моей стороны тем более — не было. 

— А с их стороны?

— Ни с их, ни с моей. Это что, самое интересное? «Яблоко» какое-то обсуждаем. Это мелкая интрига, и все подхватили [ее]. 

— Вы член фракции от «Единой России». Чем вам близка эта партия?

— В 2003 году, когда только начались они, у них были хорошие светлые идеи, достаточно прогрессивные мысли. Было близко [мне] и понятно.

Но потом меня в 2013 году исключили из партии за критику. Я критиковал и коррупцию, и неправильные законы антинародные, которые принимали в Заксобрании, говорил по поводу грабительского сбора по капитальным ремонтам. Меня исключили за эту критику. И я не член партии.

— Сейчас в «Единой России» есть прогрессивные мысли?

— Я не говорю, что все плохо. Есть те законопроекты, которые я вношу. О возврате пенсионного возраста, о возможности людям выбирать, пойдут они [на пенсию] по новому или старому возрасту, о детях войны, об отмене транспортного налога, о смягчении карательных мер на митингах. В этих вопросах наши позиции и мнения расходятся. Я не поддерживаю все [такие] вещи и написал свои, альтернативные законы. 

— Если вы не согласны со многими законами — а их большое количество исходит именно от «Единой России», — то почему вы до сих пор во фракции?

— [Это] фракция большинства! Там эффективнее работать.

Я не член партии, но во фракции, потому что меня люди любят. Я пошел избираться [в Госдуму], меня все поддержали. Я посчитал, что во фракции большинства мне будет удобнее работать.

Прийти и [попробовать] убедить фракцию. Если фракцию убедил, большинство проголосует [за законопроект и его примут]. Но сегодня не получается. Много инстанций, которые вставляют палки, а я хочу, чтобы они [законопроекты] прошли.

[Хочу] создать гражданскую позицию всем. Создать правильный фон для того, чтобы жизнь улучшить, а не подпевать гомосекам. Чтобы мы добились [этого] для себя, своих близких и страны. Об этом надо думать. Я человек самодостаточный, я не пропаду, я за вас переживаю.

 — За пять лет в Госдуме из 27 законопроектов, которые вы вносили, 23 были отклонены, четыре до сих пор находятся на рассмотрении. Почему вы все равно продолжаете предлагать свои законопроекты?

— Это же Дума. Есть регламент, ты вносишь законопроекты, и они могут висеть десять лет и не рассматриваться. Я настаиваю на их рассмотрении и принятии. Последовательно по этому направлению двигаюсь.

— Каково находиться во фракции, когда ваше мнение постоянно не совпадает с ее общей позицией?

— А почему это плохо? Если вы [и другие люди] приходите в одном платье на вечеринку и вы все вместе одинаковые как в инкубаторе, то это хорошо или плохо? Или когда вы пришли в своем индивидуальном наряде со своим стилем и вкусом. Как лучше?

— Чем вы руководствуетесь, когда предлагаете новые законопроекты? 

— Я ориентируюсь на мнение своих избирателей. Как [для] депутата, для меня приоритет — люди, которые меня туда направили. Я же не сам пришел работать в Госдуму. Я руководствуюсь прежде всего их пожеланиями и мнением. Исполняю то, что мне поручают. Это не просто. Проще сидеть ровненько, не высовываться. Но это против моей совести и чести, я так не могу. Потом [когда] я не буду депутатом, буду идти по улицам, и мне не будет стыдно смотреть им в глаза. Я делаю все, что они просят.

 — Конкретный пример — летом 2020 года вы вносили законопроект об отмене транспортного налога. По 104-й статье Конституции РФ, законопроекты об отмене налогов можно вносить в Госдуму только при наличии заключения от правительства. Иначе документ вернут автору. Вы направили только текст законопроекта. Зачем вносить законопроект, который даже теоретически не могут рассмотреть?

— Ситуация такая, что я внес этот законопроект и считаю это правильным. Пусть правительство смотрит. Правительство в 2014 году обещало отменить этот налог. Люди заправляются, а у нас акциз, дорогущий бензин. Мы — страна, которая добывает и производит нефть, бензин должен стоить в два раза дешевле, а мы платим больше, потому что там акциз. И был пример: Медведев, если не ошибаюсь, обещал, что мы введем большой акциз, но уберем транспортный налог. И этих обещаний — три года ждут обещанного. Но в данном случае уже больше трех лет прошло — и мы платим два налога. Я бы хотел, чтобы мы платили один.

Мне законопроект никто не вернул, он болтается на согласовании. Я бы хотел, чтоб его рассмотрели, и надеюсь, что он будет рассмотрен в этом созыве. Вопрос принципиальный: люди просят, я отстаиваю их интересы.

— Как вы считаете, насколько велика вероятность, что ваши подобные законопроекты вообще будут рассмотрены?

— Вероятность такая: коллеги поддерживают меня в частных беседах, но, следуя традиционным регламентам, не думаю, что они проголосуют. Но вода камень точит, нужно говорить об этом, заострять проблемы, иначе это в долгий ящик и вообще не решится.

— 10 февраля вы проголосовали против законопроекта, который ужесточает административные наказания за невыполнение требований силовиков на митингах, а также увеличивает штрафы для организаторов и «спонсоров» протестных акций. Почему?

— Это свобода. Нельзя людям не собираться на мирные мероприятия.

— Но в конце 2020 года вы голосовали за в первом чтении. И в начале 2021-го тоже голосовали за во втором.

— Тогда закон представляли как то, что он против терроризма и экстремистских проявлений. А применяется он немного в другом ключе. И практика применения показала, что нужно менять его.

Законы пишут люди — и они несовершенны. Нужно его поменять. На то и Госдума: она принимает, меняет, вносит уточнения. Это работа Думы и это нормальная рабочая ситуация. 

— Хорошо. В понедельник вы внесли законопроект об отмене статьи КоАП 20.2.2. Почему?

— Мои избиратели ходили на протесты 23 и 31 [января] и сталкивались с насилием. И считали, что это несправедливо, поскольку люди [вышли] с абсолютно мирными предложениями. Хотели их обсудить. Нужно было выслушать их и принимать решения.

Вопросы были социально-экономические. Что касается Навального — если и был [такой вопрос на повестке], то [он волновал] 1%. Люди его знать не знают. Вопросы другие накопились, а это как триггер. 

— А как понять: когда общественный порядок нарушен, а когда нет? 

— В том-то и дело. Я внес законопроект, так как сейчас не понять. Вы собираетесь с друзьями во дворе, чтобы обсудить, какой подарок купить на день рождения. А приехали сотрудники Росгвардии и вас всех арестовали. А если сопротивляетесь, то и дубиной получите.

— Митинги, которые были 23 и 31 января, — это нарушение общественного порядка?

— Они были в статусе незаконных, а по идее такие мирные шествия и выступления должны быть законными. Нельзя лишать человека права высказываться.

— Как, на ваш взгляд, выглядит мирное шествие? 

— Там, где не нарушается общественный порядок, где нет драк и актов вандализма — вот их должна пресекать полиция. А все остальное — нет.

[Неправильно] когда вы приходите на митинг, а вам говорят сразу: «Вы пришли незаконно». Как незаконно? Я вышел в свой город высказать что-то, погулять, почему это незаконно?

— Что думают коллеги из «Единой России» о вашем законопроекте? 

— Фракция закон не поддерживает. Но я все-таки хочу, чтоб его рассмотрели, обсудили. Привести аргументы, может, будут контраргументы. Из спора будет рождаться истина. 

— Объяснили, почему не поддерживают?

— Нет. Сейчас пока не поддержат, но, может, потом поменяют мнение. Все же меняется постоянно. 

— А какие вообще были реакции на законопроект? 

— «Кухню» я не люблю. Я человек прямой, никаких интриг и инсайдов. Я сам этого избегаю и вам ничего не скажу, потому что ничего не было. Фракция официально сказала, что она против.

— А почему вы раньше молчали, хотя у нас годами задерживают мирных протестующих?

— В данном случае я говорю за последние события, когда появились вещи, которые меня возмутили. Раньше за нарушения принимались меры, а сейчас без нарушений. 

— Было много задержаний и на мирных протестах. Почему до этого не высказывались?

— Раньше не было этого.

— Но людей не только задерживали и арестовывали, но и судили, по сути, за участие в мирных акциях. Их били за то, что они выходят на мирные протесты.

— [А] в 1905 году царь расстрелял демонстрацию.

— Просто со стороны выглядит так, что вы вносите очередной откровенно непроходной законопроект, чтобы получить новые возможности для выборов — например, пойти от того же «Яблока».

— Депутаты вносят законы для того, чтобы их принимали, не принимали или откладывали. Я делаю то, что считаю правильным.

При чем тут выборы? До выборов год целый почти. Никаких выборов нет, есть плановая работа. Выборы начнутся в июне. Поменьше читайте оппортунистов, они пишут всякую ерунду, им просто сказать нечего, смелости не хватает сказать. А мне хватает.

— Но, например, вы же голосовали за законопроект, который расширяет список оснований, по которым человека могут приравнять к СМИ — «иностранному агенту».

— Я голосовал против. Я точно помню. Тем более я внес закон. Вот он, поступок последний! Я внес закон, который отменяет все эти дурацкие методы. Я его внес, и этим все сказано. Никто его не внес. Я все внес, и сделайте выводы.

— Но на сайте Думы указано, что вы голосовали за.

— Не верьте. На заборе тоже написано.

— Если будет вариант идти на выборы в Госдуму от «Единой России», вы пойдете?

— Я, может, вообще не пойду, если мне избиратели скажут: «Все, хватит». Мы все посчитали, кто-то согласовал, кто-то с кем-то поговорил, но забыли про людей. Люди выбирают. Люди скажут «надо» — пойду. Скажут «не надо» — не пойду. Для меня это ответственность и работа, а не манна небесная. Я достаточно зарабатываю, мне необязательно ходить в эту Думу штаны просиживать, я работать должен.

Моя работа депутатская в том, чтобы вашу жизнь лучше сделать. У вас есть дети?

— Нет.

— Будут дети у вас — как они будут расти, в какой стране жить? Скажете потом: «Барышев был хороший депутат, применял хорошие законы. Мы живем в свободной стране, экономически развитой, у нас есть свободы гражданские». Вот депутаты для чего. А вы говорите про какие-то выборы и шаги.

Посмотрите на вещи немного по-другому. Мы потеряли все человеческие представления о жизни и качества человеческие утратили. Все в интригах живем. Поменьше читайте ботов, которые пишут о гомосексуальных меньшинствах, будет тогда все хорошо.

— Если все-таки ваши избиратели скажут пойти на выборы, вы пойдете от «Единой России»?

— Я еще не знаю, пока не решил. Мнений и планов по выборам у меня пока нет. Когда избиратели скажут, тогда буду думать, от кого идти.