Кейт Бланшетт сыграла 13 ролей в одном фильме И прочитала главные манифесты XX века (разбираем все)

«Манифесто» немецкого режиссера Джулиана Розефельдта — фильм-экскурсия по истории искусства XX века (в прокате с 8 июня). 12 высказываний и 13 ролей двукратной обладательницы «Оскара» Кейт Бланшетт, которая зачитывает главные художественные манифесты прошлого века — Ги Дебора, Филиппо Томмазо Маринетти, Василия Кандинского, Андре Бретона и других теоретиков искусства. Антон Долин разбирает все 12 историй и кратко рассказывает о тех манифестах, которые звучат в каждой из них.

Ситуационизм

В образе бездомного, который медленно тащится по пустынным улицам большого города, Кейт Бланшетт выкрикивает манифест ситуационизма, написанный в 1960 году теоретиком движения и одним из идеологов Парижской революции 1968 года, автором «Общества спектакля» Ги Дебором. Идея ситуационизма, во многом наследующего троцкизму, — внеидеологическое сопротивление капиталистическому обществу. Это сопротивление и воплощает колоритный бородач, под которого замаскирована Бланшетт. Также в эпизоде использованы тексты Александра Родченко, Лучо Фонтаны и Константа Нивенхейса.

Футуризм

Деловитый биржевой брокер: очевидно, он(а) воплощает состоявшееся будущее, которое обмануло все надежды, но тут же породило новые. Здесь звучат манифесты футуристов, главный из которых — «Обоснование и манифест футуризма», написанный Филиппо Томмазо Маринетти в 1909 году и опубликованный в виде платного объявления на первой полосе французской «Фигаро». Позже Маринетти стал идеологом итальянского фашизма, обещание которого слышится и здесь: «Мы будем восхвалять войну — единственную гигиену мира, милитаризм, патриотизм, разрушительные действия освободителей, прекрасные идеи, за которые не жалко умереть, и презрение к женщине…» 

Архитектура

Подавленный и задумчивый рабочий на мусоросжигательном заводе уничтожает обломки так и не построенной утопии. А заодно читает архитектурные манифесты. Ключевой и самый ранний (1914 год) из скомпилированных здесь текстов — «Манифест архитектуры футуризма» Антонио Сант-Элиа, социалиста, визионера и прожектера, трагически погибшего совсем молодым в Первую мировую. С ним соединены манифесты немца Бруно Таута, американца Роберта Вентури и австрийского архитектурного бюро Coop Himmelb(l)au. 

"Синий всадник" / Абстрактный экспрессионизм

Элитная вечеринка, на которой бизнесвумен с бокалом шампанского непринужденно излагает тезисы основоположников экспрессионизма — Василия Кандинского и Франца Марка — из предисловия к альманаху «Синего всадника» (текст был опубликован в 1912-м). И соединяет их с манифестом Барнетта Ньюмана, одного из культовых художников американского абстрактного экспрессионизма, — он был написан уже после Второй мировой, в 1948-м. «Дух сокрушает крепости», — писал Марк. 

Стридентизм / креасьонизм

Совсем другая тусовка — альтернативщики и панки; тело героини Кейт Бланшетт покрыто татуировками. Наступает время для манифеста стридентизма (1921) — мексиканского авангардного движения, основанного поэтом и арт-критиком Мануэлем Арсе. С ним переплетены «Реалистический манифест» (1920) скульпторов-конструктивистов, братьев Антуана Певзнера и Наума Габо и текст «Мы должны творить» (1922) чилийского поэта-коммуниста Висенте Уидобро, считавшего себя создателем движения креасьонизма. Все три направления, как и героиня эпизода, так и остались маргинальными среди философских и артистических движений ХХ века. 

Супрематизм / конструктивизм

Бесполый и бесстрастный ученый в стерильных белых одеяниях излагает основные положения платформы супрематистов. Здесь снова звучат строки из манифеста Габо и Певзнера, но первую скрипку играет, разумеется, текст, созданный Казимиром Малевичем в 1916 году, одновременно с «Черным квадратом»: «Мы, подписавшие этот манифест, первыми подняли знамена Революции Искусства, беспощадного уничтожения законов академизма, подставляя голову свою под удары брани, свиста и насмешек печати и толпы». Также звучат фрагменты из манифестов Александра Родченко и Ольги Розановой. 

Дадаизм

Дадаизм представлен особенно остроумно. Мы попадаем на похороны; Кейт Бланшетт — то ли вдова невидимого усопшего, то ли нет. В строгом трауре, лицо скрыто под полупрозрачной вуалью, она выходит на трибуну — и зачитывает самый нахальный и эпатажный манифест столетия, созданный в пику остальным, чересчур серьезным: «Первое из направлений, дадаизм не противостоит жизни эстетически, но рвет на части все понятия этики, культуры и внутренней жизни, являющиеся лишь одеждой для слабых мышц». Соединены два манифеста великого эксцентрика Тристана Тцары, а также тексты Франсиса Пикабиа, Луи Арагона, Поля Элюара и других дадаистов.

Сюрреализм / спациализм

Наконец-то первый (1924) и второй (1929) манифесты сюрреализма, шедевры Андре Бретона. Они поручены кукольнице — в полном соответствии с заветами движения, героиня Бланшетт произносит тексты на пару с собственным игрушечным двойником: «Если что и может заставить нас приспустить знамя воображения, то вовсе не страх перед безумием». «Белый манифест» (1946) основоположника спациализма, итальянского художника Лучо Фонтаны, как оказалось, ни в чем не противоречит тезисам Бретона. 

Поп-арт

Поп-арт, как известно, играет со стереотипами и с удовольствием окунается в кричащую, вопиющую пошлость. Здесь все решено вполне скромно: просто многоликая героиня-рассказчица преображается в консервативную мать благополучного буржуазного семейства. Перед обедом она предлагает помолиться, а вместо молитвы читает вслух манифест шведско-американского скульптора Класа Олденбурга «Я за искусство» (1961): «Я за искусство, развертывающееся, как карта, которое вы можете сжать, как руку своей подружки, или даже поцеловать…» И так далее. 

Флуксус / "Мерц" / перформанс

За манифесты влиятельнейшего течения 1950–60-х флуксус, связанные и с современным искусством, и с мышлением, и с перформансом, отвечает самый сложный — и структурно, и постановочно — сегмент фильма. Бланшетт преображается в хореографа, и в эпизоде действительно появляется отдельный и довольно сложный танцевальный номер. Прототип придуманной героини, вероятно, легендарная Ивонна Райнер, чей «No Manifesto» 1965 года звучит с экрана. Предшественником деятелей флуксуса косвенно назван немецкий экспрессионист Курт Швиттерс, чьи идеи движения «Мерц» смешаны с тезисами послевоенных художников. Его манифест тоже можно услышать в этой сцене. 

Концептуальное искусство

Один из самых удачных фрагментов картины отвечает за концептуализм: в нем использованы манифесты художников Сола Левитта (написанные в 1960-х) и Элейн Стертевант (созданные уже на рубеже XXI века). Бланшетт предстает расфуфыренной ведущей теленовостей, мнимо объективным тоном излагающей их идеи как общеизвестные факты. А потом появляется второй раз, уже в образе репортера, выходящей в прямой эфир с места событий. Очень концептуально. 

Кино

Не случайно автор «Манифесто» Джулиан Розефельдт, поначалу представивший свою работу как многоканальную видеоинсталляцию, все-таки решил превратить ее в полнометражный фильм. Финальный эпизод, он же эпилог, посвящен киноманифестам. Мы оказываемся в школе; учительница Бланшетт назидательно рассказывает детям о правилах киноискусства. Ее монолог сочетает текст Стэна Брэкиджа, основоположника американского экспериментального кино, с манифестами Вернера Херцога, Ларса фон Триера и Джима Джармуша (у которого Бланшетт снималась, и тоже сразу в двух ролях, в «Кофе и сигаретах»). Причем, зачитывая триеровский «Обет целомудрия», с трудом сдерживается, чтобы не ударить пишущих контрольную учеников по пальцам линейкой.