Журнал Esquire опубликовал правила жизни китайского художника Ай Вэйвэя, одного из самых влиятельных людей в мире по версии журнала Time.
В материале приводятся рассказы Ай Вэйвэя о том, как за ним следили китайские власти. По его словам, в стране существует «Управление 608», сотрудники которого следят за разными людьми — в том числе и за художником. Они не только прослушивают его телефон и проверяют почту, но и ходят за ним везде.
Однажды Ай Вэйвэй выхватил камеру у одного из своих преследователей и вытащил из нее карту памяти. Художник вспоминает, что содержимое карты его шокировало: ресторан, в котором он обедал, был сфотографирован со всех сторон, включая кассовый аппарат и столики. Слежке подвергся не только Вэйвэй, но и его водитель — на карте были его фотографии с разных сторон.
Мужчина, следивший за художником, заявил, что он не работает в полиции и ничего такого не делал, но попросил не публиковать его фотографию в интернете.
«Уже дома, просматривая свои старые фотографии, я заметил на одной из них этого же человека. Да, мне немало лет, но я помню всех своих провожатых».
Вэйвэй также вспоминает, как его арестовали в в 2011 году: его задержали в аэропорту, накинули черный мешок на голову и увезли в секретную тюрьму. Там ему не дали ни связаться с адвокатом и семьей, а также не сообщили, за что он арестован. Он напомнил об этом, когда его освобождали, на что ему ответили: «Вэйвэй, мы можем арестовать тебя снова, и нам совершенно необязательно будет тебя отпускать. Просто помни это».
«У меня есть одна проблема — начисто отсутствует чувство опасности».
Esquire приводит несколько критических высказываний Вэйвэя о Китае. Он сравнивает свою родину с бегуном, показывающим рекордную скорость, но имеющим застарелые проблемы с сердцем. Говорит, что интернет — это лучшее, что случалось с Китаем за всю его историю, а информационная эра — лучшее, что случилось с человечеством за время его эволюции.
«Я понимаю, почему мое государство опасается Твиттера. В китайском языке 140 знаков хватит и для того, чтобы соблазнить девушку, и для того, чтобы написать Конституцию».
Художник отмечает, что не понимает, почему произведения искусства стоят так дорого. Себя он не считает сильным в искусстве, но видит в нем спасение: «Теперь самовыражение — это мой наркотик». Вэйвэй уважает писателей, так как они могут четко выражать свои мысли.
«У Уорхола было доброе сердце. Помните, как он сказал? „Настоящий художник производит вещи, которые не нужны людям. Но он чувствует, что дать их людям — это его призвание“».
Вэйвэй также признается, что его все еще способно тронуть кино.
Когда мать провожала меня в США, она сильно переживала: я не знал ни слова по-английски, и у меня не было денег. «Через десять лет вы увидите нового Пикассо», — сказал я. Но она не поверила.