«Рашизм не пройдет» Как живет и голосует украинский Славянск. Репортаж Ильи Азара

Выборы в Раду 26 октября состоялись только в подконтрольных украинской армии районах Донецкой области. Голосование прошло без эксцессов, но победу здесь одержал «Оппозиционный блок» бывших членов Партии регионов Виктора Януковича. Илья Азар посмотрел, что изменилось в городе после ухода Стрелкова и как голосуют жители бывшего форпоста донецких сепаратистов.

* * *

На центральной площади Славянска все так же стоит Ленин, только на шею памятнику как платок повязали украинский флаг, а на постаменте написали «Сепаратизм не пройдет». Национальные флаги и цвета в городе повсюду: в них выкрасили заборы, столбы вдоль городских дорог и скамейки перед зданием горисполкома. На одной из скамеек кто-то едва заметно нацарапал «Педики укропы» и пририсовал веселый смайлик.

Примерно так и обстоят дела в городе. Славянск сейчас — это Украина; симпатизирующие «Донецкой народной республике» (ДНР) жители молча плюются. «Люди здесь не за тех и не за этих, а за то, чтобы не было войны. Есть небольшое ядро проукраински настроенных, а раньше было примерно такое же по численности ядро, но прорусское», — рассказывает журналист Виталий Сизов. Сам он родом из другого городка Донецкой области, а в Славянск приехал работать на «Громадське телебачення», появившееся и ставшее крайне популярным во время «Евромайдана».

«Проукраинское ядро» по выходным проводит в Славянске «народное вече». В субботу днем, накануне выборов, на площадь Октябрьской революции выезжает кавалькада из нескольких десятков машин с украинскими флагами. Из первой машины доносится патриотическая песня: «Мы не меняли наши флаги, не топтали ваши, мы не хотели воевать, подумали бы дважды. Но если ты с войной пошел на Украину, то патриоты сей земли тебе покажут силу».

— Придурошные они, не обращай на них внимания, — говорит женщина дочке, с которой они в этот момент пересекают площадь.

— Наших до сих пор бьют, а у них праздник, — ворчит бабка на желто-голубой скамейке. Кого она имеет в виду под «нашими» — ДНР или украинскую армию, непонятно.

«Придурошные» выстраиваются под памятником Ленину. Начинается «вече», на которое кроме тех, кто приехал на машинах, почти никто не явился — всего здесь примерно 70 человек. Большинство — с флагами Украины в руках, у женщины на белой шубке значок «Путин — х*йло». «Вече» начинается с сакраментальной переклички: «Слава Украине! — Героям слава!».

— Нужно сходить и проголосовать, потому что это наш гражданский долг. Анализируйте программы, выбирайте сердцем, но ни в коем случае не продавайтесь за 300 гривен или еще за что-то, — говорит ведущий митинга.

— Уже все продались, кто хотел, — смеются в толпе.

— Гречку и деньги можно и нужно брать, но голосовать все-таки надо за тех, кого считаете нужным, — добавляет в микрофон молодая девушка из движения «Студенческое братство».

— Нельзя брать взятки! Это унижение достоинства человека! — кричит ей из толпы женщина постарше.

— Это не взятка, это халява, — веско замечает кто-то другой.

Бывшие «регионалы» побеждают

Непростой моральный выбор между гречкой и совестью встал перед жителями Славянска накануне выборов. Одним из кандидатов в одномандатном округе № 47 (в Верховную Раду выборы проходят по смешанной системе) был луганский бизнесмен Юрий Солод. В Славянске его больше знают как мужа Натальи Королевской — министра социальной политики в правительстве Януковича. Перед выборами фонд Солода «Дорога жизни» открыл в Славянске несколько магазинов, в которых по низким ценам продавал пенсионерам продукты.

Один из избирателей, Сергей, в воскресенье пересказал мне свой диалог с агитаторами за Солода, приходившими к нему во двор.

— Кто этот Солод? — спросил тогда Сергей.

— Муж Королевской.

— Ну и что? Я тоже чей-то муж! — смеется Сергей, вспоминая разговор недельной давности.

— У него магазин есть, там продукты дешевле, — поделились агитаторы вторым железобетонным доводом, после чего избиратель отправил их восвояси.

«На выборах-то я проголосовал за „Свободу“ (партия украинских националистов — прим. „Медузы“). На прошлых выборах я, правда, тоже проголосовал за нее, а потом объявили, что в Славянске за „Свободу“ не проголосовал никто. Тогда я и понял, кто я тут есть», — говорит Сергей и усмехается.

Выборы в Славянске прошли без инцидентов и без ажиотажа. «Думаю, будет маленькая явка — до 40%, и это будет доказательством того, что местные не поддерживают новую власть», — предсказывал в субботу журналист Сизов. Так и вышло: по предварительным данным, на выборы в Славянске пришли 31,2% избирателей.

Журналист Сизов уверен, что выборы в регионе проводить вообще не стоило. «На год, а лучше на три года выборы надо было отменить», — говорит он. Дело в том, что в Славянске, как и на всех украинских территориях Донбасса, несмотря на общее разочарование сбежавшим в Россию бывшим президентом Украины Виктором Януковичем, по-прежнему популярны представители Партии регионов. Большинство здесь действительно поддержало партию «Оппозиционный блок», в которую перед выборами вошли остатки «регионалов».

При этом на избирательном участке мне так и не удалось встретить ни одного идейного сторонника «Оппозиционного блока» — люди и об этом стараются вслух не говорить. Конкуренты бывшего «регионала» Солода (которых у него было чуть больше 30-ти) пытались убедить горожан не голосовать за «человека из Луганска». По едва освещенным улицам Славянска в субботу вечером ездили две машины, увешанные лампочками, из динамиков которых доносился тревожный голос: «Люди из Луганска готовят фальсификацию выборов! Мы не дадим им это сделать! Голосуйте за будущее ваших детей, за будущее, в котором мы будем с вами жить».

— Солоду гречка не поможет, — уверенно сказала мне одна пенсионерка на участке, но оказалась не права. «Человек из Луганска», по данным экзит-поллов, уверенно прошел в Верховную Раду.

А вот Ирина Довгань, которая в разговоре со мной сама себя называет «проукраинским лицом Донбасса», на выборах в Славянске провалилась. Украина и весь мир узнали о ней в августе, когда в New York Times вышла фотография обернутой в украинский флаг женщины, стоявшей у столба на дороге в Донецке. Проходившие мимо сторонники ДНР оскорбляли ее и били. До этого она несколько дней провела в плену у ДНР — из-за того, что помогала украинским солдатам на блок-постах. Ее угрожали убить, но благодаря посредничеству журналиста Марка Франкетти отпустили.

Получив известность в Украине, Довгань решила поучаствовать в выборах, и ей посоветовали баллотироваться в Славянске, поскольку в ее родной Ясиноватой еще идут военные действия. Кампания Довгань обошлась только в 70 тысяч гривен, но, возможно, именно поэтому ей и не удалось набрать сколько-нибудь серьезный процент голосов.

На участке в Доме детского и юношеского творчества (он расположен прямо напротив здания Службы безопасности Украины, в подвалах которого сепаратисты раньше держали несогласных) кабинки были занавешены украинскими флагами. Наблюдатели признавались, что выборы проходят «вяловато».

— Вот [комендант «Евромайдана» Андрей] Парубий! — громко сказал старик, изучавший избирательные списки на стене, своей жене, — какой хороший человек, организовал «Майдан»!

— Я не смогла проголосовать, потому что переехала сюда к детям из Снежного, — говорит мне немолодая женщина и начинает плакать, — Мне пять месяцев не платят пенсию, хотя вроде уже перевели мой разрушенный пенсионный фонд в Херсон. Янукович нас бросил, я его во всем виню. Он мне нравился, он самый красивый президент был. Такой большой дядька, а сбежал.

— Так никогда не было много кандидатов. Но это все брехуны, мне никто не нравится, — говорила сама с собой еще одна пенсионерка.

— А вы проголосуйте за этого парня, смотрите, какая у него прическа, — показали старушке на кандидата с ирокезом военные, охранявшие участок (автоматчики на выборах 26 октября сидели на каждом участке Славянска).

Доверия к донецкой милиции Киев не питает: она весной не оказывала сопротивления сепаратистам ни в Донецке, ни в Славянске. «Милицию слюстрировали, через полиграф всех провели, человек 50 уволили за пособничество, а кто-то уехал в ДНР с ополчением. Поэтому там большой недобор», — рассказывает журналист Сизов. Так что сейчас функции правоохранительных органов в Славянске исполняют бойцы двух добровольческих батальонов «Киев-1» и «Сечь».

Патриоты подменили собой власть

Именно этим батальонам Киев и обязан тем, что Славянск хотя бы внешне производит впечатление проукраинского города — гражданские власти справляются с этой задачей значительно хуже.

После того, как 5 июля бывший командующий военными формированиями ДНР Игорь Стрелков стремительно ушел со своими войсками из Славянска, в город приехал президент Порошенко, активисты привезли гуманитарную помощь; казалось, что в Славянске теперь начнется новая жизнь. Однако этого не случилось — хотя бы потому, что на пост секретаря горсовета члены местной рады стали выбирать «регионалов»: в июле горсовет возглавил Александр Самсонов, а в августе — Павел Придворов (оба от комментариев отказались).

«В сентябре я заметил, что про нас все забыли, и все вернулось обратно, назначили Придворова, милиция дружно поснимала украинские флажочки с машин», — вспоминает Владислав, один из местных проукраинских активистов. Осенью активисты начали раздавать украинские флаги, организовывали регулярные автопробеги и собирали «вече». В автопробеге, по словам Владислава, приняли участие 64 машины, а в вече — всего 300 человек.

В октябре в жизни местных патриотов Украины произошло радостное событие: секретарем горсовета Славянска избрали представителя Блока Порошенко Олега Зонтова. «Предыдущий глава горсовета пытался назначить своим замом главу милиции Крыма, люди возмутились, что он как Крым сдал, так и Славянск сдаст, и сорвали сессию. Потом в доме другого „регионала“ нашли игровые автоматы, и тогда уже, наконец, избрали секретарем горсовета кого надо», — рассказывает Сизов.

— После назначения Зонтова нам легче стало, плечи расправились, у нас с ним есть продуктивный диалог, он открыт к нам, — уверен активист Владислав.

— Теперь реально будет продвинуться патриотам во власть, — добавляет другой активист автопробега Сергей.

— А вы Ленина, кстати, свалить не думали? — указываю я на фигуру советского лидера.

— Мы спорим на эту тему, но я считаю, что это должна решить громада (население — прим. «Медузы»). Можно решить культурно, снять его и поставить в Парке имени Ленина, — говорит Владислав.

— Есть еще мнение, что нужно его выставить на аукцион и продать, потому что он, между прочим, бронзовый, — добавляет другой активист.

На «славянском вече» в субботу рассказывали про «чистую и прозрачную кадровую политику» секретаря горсовета Зонтова, а сотрудник отдела горисполкома по внутренней политике Денис Бигунов призвал собравшихся занимать имеющиеся в мэрии вакансии — пресс-секретаря и начальников отдела ЖКХ и культуры.

Бигунов — идейный патриот Украины. «Для меня украинский язык. гимн и герб — это святое. Хотя я разговариваю на русском, я ассоциирую себя с Украиной, и буду ее отстаивать, потому что это не тоталитарное государство, а демократия, которая дает человеку максимально проявить свой творческий потенциал», — с пылом рассказывает Бигунов.

При Партии регионов, по его словам, в Славянске была «система фашистского типа». «Одна партия, одно мнение, одна религия», — говорит Бигунов, работающий в мэрии с сентября 2012 года (то есть со времен Януковича).

— Как же вы тогда работали в этой «фашистской системе»? — спрашиваю я его.

— Я всегда понимал, что долго она при таких масштабах коррупции не протянет. Работая здесь, я администрировал антирежимную группу в фейсбуке с 20 тысячами подписчиков. Меня страшно угнетало, что я должен говорить, как велела партия. Но я все делал изнутри, чтобы ее разрушать, — отвечает Бигунов.

В мэрии Славянска признают: фактически Киев, как и раньше, отстранился от проблем на Донбассе и пустил «патриотическое возрождение» региона на самотек. «По сути, государственной политики в Славянске до сих пор нет, и эту работу выполняют волонтеры. Я хоть и чиновник, но больше чувствую себя гражданским активистом, и не столько занимаюсь своими прямыми обязанностями, сколько каждый день пытаюсь заложить фундамент независимых СМИ и гражданских организаций», — рассказывает сотрудник отдела горисполкома по внутренней политике Бигунов (и правда: местную студию «Громадське телебачення» разместили в помещении, где раньше был офис Партии регионов).

— Есть у вас ощущение, что Украина забросила Славянск?

— Да, но я понимаю, что проблем масса, и целый регион с населением в восемь миллионов человек кровоточит. Если бы война прекратилась, я бы обижался, что здесь никакой украинизации не проводит власть, — отвечает Бигунов.

По словам чиновника, наиболее пассионарная часть Славянска — это мелкий и средний бизнес, за которым должна потянуться и «серая масса». «Но государству важно провести дерегуляцию экономики, люстрации и диверсификацию рынков, потому что тут 90% предприятий работали с Россией. Думаю, мы в этих вопросах победим, и будет нормальная страна», — считает Бигунов.

В мечтах о сильной руке

Организаторы славянских автопробегов, создавшие сейчас движение «Гуртом Словʼянск» («Славянск вместе») — это и правда местные предприниматели. «Мы занимаемся технической керамикой, ведь Славянск — это город керамистов. Мы просто решили, что людям, которые поддерживает Украину и хотят в этой стране растить детей, надо самоорганизовываться», — объясняет мне Александр Мима, коммерческий директор промышленно-торговой компании «Восток».

— А до того, как город был захвачен «зелеными человечками», вы не проявляли патриотизм? — спрашиваю я предпринимателей, которые продолжают и между собой говорить на русском языке.

— Мы все болели за украинскую сборную по футболу, за Кличко. Но мы работали, семьей занимались и не особенно патриотично задумывались о своей стране, потому что у власти были воры, которые пилили бюджет, — отвечает Александр.

— Вопрос не стоял так остро. Ведь только когда что-то теряешь, начинаешь понимать, как это любишь, — добавляет активист Владислав.

— Я 14 лет занимаюсь керамикой, но наплевал на бизнес ради своей страны, сейчас я работаю на государство, — вступает в разговор еще один активист «Гуртом Словʼянск» Виктор.

По мнению Ирины Довгань, «сейчас поменялось сознание даже тех, кто за ДНР».

— На участке ко мне подходила пожилая женщина, протянула цветок и сказала, что за меня проголосовала. Упаднические настроения надо убирать. Если не мы, то кто скажет людям, что надо двигаться вперед? Это Россия сейчас взрастила новое поколение националистов, которых, может, на Украине вообще-то и не было, — говорит мне Довгань.

По словам Владислава, украинский патриотизм проникает в граждан Славянска «тяжело, со скрипом». «Некоторым не нравится киевская власть, и они ассоциируют страну с властью. Мы считаем, что власть сегодня одна, завтра другая, но страна-то у нас одна», — рассказывает Владислав.

— Многие мои друзья уважают Путина и считают, что он сильный лидер, если забрал Крым. Им нужна сильная рука, у нас здесь в основном работяги-шахтеры, у них комплекс раба, они не готовы принимать решения, они любят, когда за них выбирают, — добавляет активист.

Один из приятелей Владислава Степан, который не разделяет его воззрений, рассказывает мне, что он не против Украины и не хочет жить в России, но понимает действия Путина, потому что на «Майдане» победили проамериканские силы, и идет «холодная война».

Больше всего Степан ненавидит президента Украины Петра Порошенко, которого винит в том, что в Славянске погибли люди. На мой аргумент о том, что за оружие первыми взялись сепаратисты, Степан отвечает так: «Если пришли люди со стрелковым оружием, то нужно было найти 150 человек с такими же автоматами. А они окружили город и начали бомбить артиллерией. Зачем? Сейчас Порошенко начал переговоры об особом статусе, хотя уже все просрали. Почему договариваться в апреле было нельзя? Где же ты раньше был, скотина, зачем херачил по городу бомбами?»

Один из встреченных мною на участке избирателей тоже назвал украинскую власть «бесчеловечной», и признался, что при ДНР «жил нормально»: его не трогали, хотя он «потерял козырную работу, и расстроилась свадьба».

Даже на проукраинском «вече» в Славянске активисты со сцены повторяют весенние требования жителей Донецкой области и Партии регионов о федерализации. «Главная наша цель, чтобы бюджет оставался у нас в городе и пытаться проконтролировать, чтобы это не пилилось и по карманам не расковывалось. Мы хотим изменить наш город к лучшему, приблизить его к европейским городам», — говорит Владислав. Люди отвечает ему удивленным «о-о-о-о».

«Вече» заканчивается, все пьют чай из самовара, который активисты принесли на площадь, чтобы согреться, из колонок снова играют патриотические песни, но почему-то не гимн Украины.

Зомби-апокалипсис

Патриоты в Славянске надеются, что с уходом из 118-тысячного города нескольких тысяч идейных пророссийских жителей, основная масса инертных горожан поверит в Украину. «Движущая сила и социальная база ДНР — это пенсионеры, безработные, безграмотные и бедные. При ДНР тут был зомби-апокалипсис. Когда им раздали оружие, было ощущение, что разверглись врата ада, и оттуда вылезло все самое ужасное», — говорит чиновник мэрии Бигунов.

— А сейчас все обратно залезло?

— Значительная часть тех, кто взял в руки оружие и превратил наш город в побратим Припяти, ушли, — отвечает чиновник.

— Получается то, что здесь было, даже на пользу пошло городу?

— Да. То, что мы пережили, — это страшно. Но хорошо, что вся эта масса сектантская, не приемлющая другого мнения, ушла. У них сознание оформлено штампами, причем шизофреническими — они говорят, что и коммунизм хорошо, и православие, — говорит Бигунов.

Пример человека, у которого за последние месяцы изменилось отношение к Украине — это телеоператор Артур. «Я ненавидел Украину за то, что 18 лет отработал за 1500 гривен (около 5-6 тысяч рублей — прим. „Медузы“), хотя у нас же штучная профессия. Но, когда это случилось, то я за Украину, ты меня извини, я даже не вспоминаю, почему я на нее дулся», — рассказывает Артур.

Когда Янукович был губернатором Донецкой области, Артур был у будущего президента личным оператором. По мнению Артура, Партия регионов просто уничтожала людей в Донецкой области: «Они играли на том, что власть не слышит Донбасс, и я даже велся, но сейчас я бы из Донецка сделал яму и новый город построил бы, потому что там маргиналов и наркоманов нарочно держали четыре „фашиста“: ваш Путин, Янукович, [предприниматель Ринат] Ахметов и [руководитель фракции Партии регионов в Раде Александр] Ефремов. Это четырехгранный змей».

Но проблема еще и в том, что если те же предприниматели Владислав и Александр после ухода Стрелкова вернулись в Славянск, то многие местные сторонники единой Украины остались в Киеве или Харькове, успев найти там работу. На выходные они приехали проголосовать и заодно пообщаться с родственниками, оставшимися здесь.

— Мы живем в Киеве сейчас, — говорят в кафе Celentano две девушки приятелю, который сам переехал в Харьков.

— А что же не в Донецке? — спрашивает парень, и девушки весело хохочут.

Многие жители Славянска, вернувшиеся в город, сталкиваются с тем, что их друзья и знакомые по-прежнему симпатизируют России и ДНР. На стенах домов надписи «Рашизм не пройдет» или «Слава Украине» соседствуют с «Россия, вперед» и «Слава Руси». «Мои соседи поддерживали ДНР, меня они не слушали. Теперь можно сравнить, но все равно очень много людей, которые ждут ДНР. Все-таки у многих там воюют родственники, плюс многие пенсионеры скучают по Советскому Союзу и думают, что он и ДНР — одно и то же», — рассуждает активист Владислав.

— Мы с друзьями по старой традиции играем в преферанс по пятницам. Трое «ватников», и я один, — смеется один из участников «вече» Роман.

— Вот мне как раз хотелось бы пообщаться с ними, чтобы услышать другую сторону, — говорю я.

— Серега, у тебя ж знакомый сепар! — кричит на всю площадь Роман.

— Да мы уже не общаемся, — шипит Серега, оглядываясь.

— Смотрите, как у него лицо изменилось! — смеется над ним Роман.

— Он парирует мои доводы только тем, что [украинские] батальоны женщин насилуют, — объясняет Серега.

— А меня что-то никто пока не изнасиловал… Скажите, где пройтись? — смеется женщина рядом.

На поведение украинских бойцов, кстати, жалуются в Славянске многие. В частности, они якобы занимаются мародерством — недавно по этой причине в Украине был расформирован батальон «Шахтерск».

«Я был рад, что быдлоту из ДНР сменили украинские военные. Поначалу все было прекрасно, но они постепенно превращаются в таких же. Бухают, недавно остановили моих друзей, достали нож и говорят, мол, мы за вас кровь проливаем, а вы тут сидите. Хотя они сами здесь стоят и кровь не проливают. Но в целом, конечно, тут лучше, чем было при ДНР», — рассказывает один из местных жителей Дима. Сам он отказывается идти в армию, хотя уже получил повестку: «Я не „ватник“, я люблю Украину, родился здесь, но погибать за нее не готов».

В ночь перед выборами меня приглашают на вечеринку старых друзей, которые родились и выросли в Славянске, но теперь живут в других городах. У хозяйки квартиры на комоде стоит украинский флаг, но в компании есть и несколько человек, симпатизирующих России.

— Классические «ватники» с семками мне не нравятся, — рассуждает Егор, работавший раньше барменом в лучшем заведении Славянска, — но я не понимаю, почему никого из украинских солдат не осудили. Я уверен, что хоть кого-то они убили из мирных жителей. Как вообще можно ходить с флагом государства, которое такими методами ведет войну и расстреливает людей в городах?

— Ты родину отделяй от государства-то, — парирует хозяйка квартиры. Она сушит в аэрогриле петрушку.

— А мой аэрогриль остался на территории ДНР, — вздыхает ее подружка Катя.

— Он теперь — власнiсть (собственность — прим. «Медузы») ДНР, — шутит кто-то.

— Х*яснiсть, — отвечает Катя.

Правда, такие разговоры в основном ведутся на кухне — в гостиной стараются политических тем избегать, ностальгируя по прошлому.

Или как Крым, или никак

Высказываться публично в поддержку сепаратистов или против Украины в Славянске никто не рискует. Когда украинская армия зашла в город после стремительного отхода Стрелкова, здесь активно искали «пособников террористов». Даже спустя три месяца после освобождения города, 4 октября, в Славянске задержали еще двоих человек по подозрению в сепаратизме.

«[Украинские] военные сначала заходили в те дома, где массово квартировались ополченцы, в основном возле блок-постов. Жестко заходили — сначала стреляли туда, не интересуясь, кто там внутри, бабушки или дедушки. Потом ходили уже по конкретным адресам. Народ у нас своеобразный. Знакомый участковый рассказывал, что у него на столе лежит толстая пачка с доносами на соседей», — рассказывает мне Петр, который сперва поддерживал ополченцев и дежурил на блок-посту. Его контакт мне дали знакомые, представив как «рьяного ватника»; на деле он оказался весьма сдержанным человеком.

— Вы поддерживали то, что здесь было?

— Когда захватили СБУ и горотдел — все было контролируемо, но когда массово начали заходить люди с оружием, началось совсем другое. На блок-посту, рядом с которым я живу, расстреляли просто так машину. Людей не задело, но после этого я ушел из активной фазы в пассивную.

— Разочарование наступило?

— Конечно. Когда все начиналось, было четкое ощущение — так все подавалось в СМИ — что сейчас мы проголосуем за отделение от Украины, а следующим шагом станем Россией. Если б нам сразу сказали, что это не так, то мало бы кто здесь пошел на референдум. Все прекрасно понимают, что ДНР ничего хорошего дать народу не может. Сейчас люди не то чтобы резко поменяли настроения и стали очень ярыми патриотами Украины, но во-первых, они уже не верят в проект Новороссии, а во вторых сейчас надо как-то выживать.

— Когда вернулась Украина, что-то изменилось в городе в лучшую сторону?

— Шило на мыло поменяли. Даже хуже стало, потому что хоть среди ополченцев и были неадекватные люди, но это было не так страшно. Сейчас ребята с оружием бухают, и они явно не интеллигенция.

— Раньше тоже не интеллигенция была…

— Да, но раньше больше свои были, и, опять же, на них была управа в виде Стрелкова. А сейчас можно получить прикладом по зубам, могут подбросить гранату в багажник. Мародерства много, а менты в горотделе заявления просто не принимают.

— А при Стрелкове была «управа»?

— Я про Славянск ничего плохого сказать не могу. Где-то перегибали конкретно. В Краматорске я работал раньше в сети мобильной связи, и ее магазины тупо вынесли на нужды армии. А тут если цепочку сняли или телефон забрали, то можно было пойти нажаловаться, и ребят бы скрутили.

— По интернету ходили приказы о расстреле мародеров.

— Ни об одном таком факте я не знаю, хотя всю осаду здесь пробыл. При Стрелкове тут порядок был жесткий — если даже высокий ментовской чин бухой за рулем гонял, то его на трое суток заставляли мыть пол в СБУ, а машину конфисковывали. Народ был очень благодарен за то, что в первые сутки ополченцы постреляли и выгнали цыган, всю наркоту зачистили за один день.

— Когда ушли ополченцы, все расстроились или с облегчением вздохнули, что война кончилась?

— Расстроились, потому что здесь верили во все это. Я понимаю, что если бы Стрелков не вывел людей, то на следующий день здесь бы был авиаобстрел и реальный Сталинград. Вот Николаевка перед этим авиацией зачищали, хотя там ополченцев было 50 человек с автоматами.

— К Украине есть ненависть?

— Нельзя сказать, что я против Украины. Я украинец, я служил в украинской армии, я хотел быть украинцем до тех пор, пока не начался маразм в Киеве. После этого желание резко отпало, и флаг и гимн мне больше не родные. У меня друг в «Беркуте» служил и рассказывал, как все было. Я такого не понимаю.

— Вы тоже считаете, что к власти в Киеве пришла «фашистская хунта»?

— Нет, это преувеличение, конечно. Но пришли те же самые политики, которые строят свой путь через кровь, и они ничего хорошего стране не дадут. Я не вижу здесь будущего.

— Уезжать не думаете?

— Я бы уехал, но родители старые и не поедут никуда, а я их не брошу. И потом до «Майдана» здесь было все более-менее хорошо, у меня была зарплата 1500-2000 долларов, работа была здесь. Сейчас я работаю на заводе чернорабочим, потому что закрылось больше 80% коммерческих предприятий. Все печально, но надо год переждать и посмотреть, что вообще будет.

— А, правда, что здесь все ждали прихода «бандеровцев» и их зверств?

— Дали ложную информацию народным массам, они все схавали. Нет никаких «бандеровцев», развели людей.

— Почему вы тогда поддержали сопротивление?

— Потому, что надежда была на крымский сценарий, я думал, что Путин пойдет дальше.

— На него нет обиды?

— Конечно есть, для России ничего не стоило сделать здесь крымский сценарий, и не было бы тогда этих жертв. Все были бы счастливы и живы. У меня даже больше обида на Путина, чем на Украину. Украина решила показать США и Европе, что она в состоянии локализировать военные действия, и в нее можно вкладывать деньги.

* * *

Программист Евгений, который сейчас живет в Киеве и тоже воспользовался выборами как поводом повидать родителей и забрать из дома теплые вещи, рассказывает мне: «Есть у нас тут одна провидица, которая говорила, что „Майдан“ победит, и до недели угадала, когда из города уйдет ДНР. Сейчас она говорит, что с 10 по 20 ноября они вернутся. Надеюсь, она ошибается».

Представители ДНР периодически обещают вернуться в Славянск — последний раз премьер-министр самопровозглашенной республики Александр Захарченко заявил об этом 23 октября. По словам журналиста Сизова, причина этих заявлений в том, что ушедшие в Донецк ополченцы-жители Славянска начинают бунтовать, требуя от командиров возвращения домой. Однако в городе ДНР уже не ждут.

— Думаю, такого мы уже не допустим. ДНР не сможет сюда прийти, если не будет прямого российского вторжения. Украинская армия за эти полгода научилась воевать и технически оснащена, — говорит патриот Украины Владислав. Но с ним согласен даже патриот Новороссии Петр.

— 90% людей не ждут ДНР. Даже мои родители сказали, что мы выйдем на блок-посты и не будем пускать их в город. Не из-за неприязни, а потому что они больше не хотят войны непонятно за что, — признается он.