Яна Лисицина отказалась отправить сына-школьника на военные сборы — и получила штраф по статье о «дискредитации» армии Это история из Свердловской области. В ней поучаствовали ФСБ и полиция
В Свердловской области суд назначил жительнице поселка Старопышминск Яне Лисициной штраф в 30 тысяч рублей по статье о «дискредитации» российской армии. Поводом для преследования стало нежелание Лисициной отправлять сына, который сейчас учится в 11-м классе, на сборы в рамках начальной военной подготовки в школе. Ее историю записал корреспондент «Новой газеты».
Младшему сыну Лисициной Ивану сейчас 16 лет. Он учится в гимназии № 5 города Березовского. Ее старший сын, Данил, учится в МГУ. Лисицина опасается, что после окончания школы Ивана могут забрать в армию. «Мы знаем, что срочники уже участвовали в боевых действиях — в приграничных регионах. Если б не это, может быть, я относилась бы к армии спокойней», — рассказала она.
Когда Иван учился в 10-м классе, на родительском собрании в школе объявили, что для мальчиков введут начальную военную подготовку. При этом администрация обещала, что дети «просто будут бегать, какие-то нормативы сдавать». «Но я знала, что среди этих нормативов — все, вплоть до обращения с оружием. И что это полностью закроет нам возможность прохождения альтернативной гражданской службы (АГС), ведь человек, который уже держал в руках оружие, не может сказать, что это противоречит его убеждениям», — объяснила Лисицина.
По ее словам, Иван «демократических взглядов, с развитым критическим мышлением», и он не хочет служить в армии, даже на условиях АГС. Школьник планирует поступать в Уральский федеральный университет на инженера. «Но до 30 лет от армии по высшему образованию не „пробегаешь“», — отмечает его мать.
Семья решила отказаться от военной подготовки в рамках ОБЖ. Лисицина обратилась к администрации школы, а затем и в министерство просвещения (вероятно, речь идет о министерстве образования Свердловской области, — прим. «Медузы»), попросив составить для сына индивидуальный учебный план по этому предмету и исключить военную часть программы. По словам женщины, родители нескольких других учеников тоже были против военной подготовки, но «их напугали», пообещав проблемы сыну Лисициной — вплоть до отказа перевести подростка в 11-й класс.
Сначала в ответ на требование Лисициной администрация школы пыталась заверить ее, что учреждение выбрало программу ОБЖ, которая предусматривает изучение безопасности не в военных, а в гражданских условиях. Переписка со школой и министерством затянулась. В индивидуальном учебном плане Ивану не отказывали, но и не составляли его. «В какой-то момент я поняла, что они просто тянут время, чтобы в мае, когда нужно будет проходить военные сборы, поставить нас перед фактом, что Ваня должен на них ехать», — рассказала Лисицина.
Тогда она обратилась к правозащитникам из «Солдатских матерей», которые посоветовали ей жаловаться в прокуратуру и уполномоченному по правам человека в Свердловской области. По словам Лисициной, после обращения к омбудсмену в мае 2024-го ее вызвали в управление образования Березовского, дав понять, что на встрече будет обсуждаться индивидуальный учебный план Ивана.
В кабинете управления образования Лисицину встретили директор школы, военный комиссар, начальник управления и его подчиненная, которая была учителем русского языка старшего сына женщины, а также представитель комиссии по делам несовершеннолетних. Лисицину попытались убедить, что она не имеет права отказываться от военных сборов, — а затем и вовсе пригрозили забрать Ивана из семьи.
Военком начал называть Ивана уклонистом. А еще — резко завел тему СВО… Начал говорить, что «сейчас бомбы полетят к нам на голову, а ваш сын не хочет защищать страну». И тут я как бы фразу кинула… Я сказала… (…). Больше я ничего не говорила, но потом, в протоколе о «дискредитации армии», появились совсем другие фразы, которых я не произносила. Это вымышленные фразы. Причем очень глупые: зачем мне говорить «я не одна не хочу служить», если я вообще не военнообязанная?
По словам Лисициной, обвинение в итоге было выстроено на свидетельских показаниях чиновников, в том числе бывшей учительницы ее старшего сына. В итоге со встречи ее отпустили и вскоре предоставили Ивану индивидуальный учебный план, который не удовлетворил семью. Мать школьника рассказала, что программа целиком состояла из военной тематики и предусматривала стрельбы в школе под руководством учителя. Семья от такого обучения отказалась, а Ивана перевели в 11-й класс с задолженностью по ОБЖ. «Я не просила, чтобы моего ребенка учили нажимать на курок», — объяснила Лисицина.
В новом учебном году мать школьника пригласили на встречу к директору, куда также пришли участники первой встречи, включая военкома, который снова заговорил в войне в Украине.
На тот момент административное дело против меня уже было заведено, но я о нем еще ничего не знала. Это теперь я понимаю, что главной целью того собрания было вывести меня на эмоции и заставить что-то сказать про Украину. Потому что тогда бы они смогли составить второй протокол и возбудить уже уголовное дело. Но я ничего подобного говорить не собиралась — военкому лишь сказала, что пришла не для того, чтобы говорить о политике. Он все равно пытался гнуть свою линию. Спросил: «Так вы, наверное, за ЛГБТ?» Меня тогда чуть не сорвало: «При чем тут вообще ЛГБТ? — говорю. — Я пришла обсуждать проблему своего ребенка». В конце концов они уступили. Предложили поставить Ване за сборы двойку. Тогда итоговая оценка по ОБЖ у него была бы три. Мы посовещались с сыном и согласились на это.
Через неделю после этой встречи Лисициной позвонили из полиции и пригласили на беседу под предлогом того, что мать одиннадцатиклассника жаловалась на школу в прокуратуру. В полиции Лисициной сообщили, что уже три месяца ведут в ее отношении дело о «дискредитации» армии по доносу о ее высказываниях на первой встрече в управлении образования. Полицейские признались, что собирались завести уголовное дело о «фейках», но оснований для этого не нашли. В итоге мать школьника задержали.
В отдел полиции также пришел сотрудник ФСБ. Лисицина рассказала, что он общался с ней «очень дружелюбно» и пытался говорить на политические темы, но она отказалась их обсуждать. «Он сказал, что наша борьба за Ваню может плохо кончиться, потому что мы связались с правозащитниками. Порекомендовал не общаться с ними», — рассказала мать школьника.
После разговора с сотрудником ФСБ Лисицину отвезли в суд, но заседание перенесли на 7 октября. В итоге суд оштрафовал мать школьника. Она на заседание не приехала по совету юристов.
Знаете, я задавала себе вопрос о том, что чувствую в связи с этим. Мне больно, ведь я сама преподаватель — работала в школе, работала в детских садах, у меня даже был свой частный детский сад и школа развития. Мне жаль, что некоторые люди в этой системе так пали. Я спрашивала старшего сына, не хочет ли он позвонить своей бывшей учительнице, которая выступила свидетелем по моему делу, подтвердив слова, которые я не произносила. Сын сказал: «Мама, знаешь, я больше не хочу с ней разговаривать». Мне кажется, что школа должна быть тем местом, где учителя — это защитники твоего ребенка. Ужасно осознавать, что это не так.
