Умер Фрэнк Стелла — один из важнейших художников-абстракционистов Он мечтал создавать искусство, которое ничего не значит. Оказалось, это невозможно
В Нью-Йорке умер Фрэнк Стелла — один из самых знаменитых художников XX века. Ему было 87 лет. В конце 50-х работы Стеллы подвели черту под абстрактным экспрессионизмом, важнейшим течением в искусстве той эпохи, и запустили новые процессы в искусстве. Критик Антон Хитров рассказывает, как художник стремился создать «чистое искусство» — и почему в конце концов у него получилось нечто иное.
«Вы видите то, что вы видите». Фрэнк Стелла произнес этот известный афоризм в беседе с искусствоведом Брюсом Глейзером в 1966 году: Глейзер брал интервью у Стеллы и скульптора-минималиста Дональда Джадда для радиостанции WBAI-FM. Художник говорил о том, как следует воспринимать его живопись. Стелла стремился к искусству, которое было бы совершенно самостоятельным, независимым родом человеческой деятельности — свободным от политических, религиозных, исследовательских и прочих задач. Он хотел писать картины, и только. По крайней мере, в начале карьеры.
Самые хрестоматийные работы Стеллы относятся к его ранней серии «Черные картины». Это как раз попытка создать живопись, которая ни к чему не отсылает и ничего не передает. Черный цвет у художника не траурный, это цвет отрицания, цвет ничто. Стелла чертил карандашом полоски на больших негрунтованных холстах, а промежутки между ними закрашивал эмалевой, а не живописной краской. Бывший маляр, он и картины писал малярной кистью. Он выставлял работы без рам, а вот подрамники выбирал потолще — причем их толщина равнялась ширине нарисованных на холсте полосок. Зрители замечали, что у картины есть торец и что это вообще-то массивный трехмерный объект, а вовсе не окно в иллюзорную реальность (неважно, знакомую или незнакомую). Живопись как изделие — таким был идеал художника.
Стелла прославился, будучи очень молодым человеком. В 1959 году Нью-Йоркский музей современного искусства показал выставку «16 американцев» под кураторством Дороти Миллер. О проекте много спорили, особенно о «Черных картинах» 23-летнего Стеллы. Критик Роберт Розенблюм, например, писал, что они безэмоциональны, примитивны и не выражают индивидуальности художника. Надо понимать, что Розенблюм судил его по законам абстрактного экспрессионизма — тогда еще важнейшего течения в США. А у экспрессионистов цели были не такие приземленные, как у Стеллы, — для Марка Ротко, скажем, абстрактная живопись была современным аналогом иконописи.
«Дельта», первая в серии «Черных картин», изначально была не черной, а красной. Стелла вдохновлялся картинами Джаспера Джонса, своего старшего современника, писавшего звездно-полосатые флаги во всю ширину холста. Молодой художник смотрел на работы Джонса именно так, как призывал потом смотреть на собственные. Символический багаж американского флага занимал его значительно меньше, чем абстрактно взятые красные полосы. В «Дельте» Стелла попытался развить этот мотив — но затем передумал и перекрасил полотно в черный.
Абстракционист Роберт Мазервелл отзывался о цикле так: «Это очень интересно, но это не живопись». В принципе, можно сказать, что «Черные картины» — это скорее скульптуры: раннего Стеллу роднит со скульпторами как отказ от цвета, так и стремление подчеркнуть трехмерность своей работы.
Со временем художник и вовсе эволюционировал в скульптора. В 1960-х он экспериментировал с формой холста: одна из его серий так и называлась — «Неправильные многоугольники». Ломая привычный контур картины, Стелла еще сильнее «объективировал» ее, выпячивал ее материальность. В следующем десятилетии, в 1970-х, его работы даже приобретают рельеф (впервые — в цикле «Польские деревни»). А поздний Стелла — это уже безусловная скульптура. Стараясь сместить фокус с темы на технику, с означаемого — на означающее, художник нашел решение в объеме. Ведь если работу можно пощупать, осмотреть с разных сторон — ее самостоятельное, независимое бытие очевидно.
В то же самое время работы Стеллы наглядно доказывают, что «чистое искусство» — утопия. Художник давал работам подозрительно конкретные названия. Например, одну из «Черных картин» он выставил с этикеткой Die Fahne Hoch! — с немецкого «Знамя ввысь!» (это цитата из нацистской «Песни Хорста Весселя»). Сам Стелла уверял, что полотно по пропорциям напоминает ему знамя со свастикой. Что это, отсылка к флагам Джаспера Джонса или просто шутка 23-летнего художника, которого смешили зрители и критики, во всем ищущие подтекст, неясно. Но со временем исследователи и правда разглядели в работе комментарий к ужасам нацизма.
«Черные картины» изобразительны, хотел того художник или нет. Даже если не читать названия, трудно не заметить в этой живописи, скажем, архитектурные образы — ступени, арки, анфилады.
Стелла со временем и сам отошел от идеи «чистого искусства» и даже ввел в абстрактную живопись повествование. В начале 1980-х художник создал серию гравюр «Хад Гадья» по мотивам еврейской песни, которую иллюстрировал русский авангардист Эль Лисицкий (собственно, гравюры Стеллы и задуманы как заочный диалог с Лисицким). А с середины восьмидесятых и до конца девяностых он писал картины, вдохновленные романом Генри Мелвилла «Моби Дик».
Если ранний Стелла — это на 100 процентов рукотворные вещи, то поздний — технологичные объекты, созданные с помощью компьютеров и 3D-принтеров. Цифровые технологии заинтересовали художника еще в восьмидесятых. А его современные работы похожи на перенесенные в реальный мир 3D-модели. Вообще, машины, технологии, промышленность — то, что всегда вдохновляло Стеллу: он рисовал на миллиметровой бумаге (и даже на листочках в клеточку!), расписывал автомобили, его картины неправильной формы похожи на развертки и чертежи деталей.
Другое дело, что ранние вещи художника — вроде тех же «Черных картин» — сейчас рассматривать интереснее, чем безупречные поздние. Возможно, потому, что Стелла делал их вручную, оставляя небольшие, едва заметные изъяны. Его первые «чертежи», «схемы» и «развертки» в 2020-х вызывают тот же восторг, что и, скажем, архитектурные макеты из бумаги или заполненные от руки старые таблицы. Стелла сегодня, по сути, ретрофутуризм: его живопись заставляет ностальгировать по временам, когда технический прогресс вдохновлял художников, а у человечества было будущее.
Антон Хитров