«В зеркале заднего вида» — режиссер Мачек Хамела на собственном фургоне вывозит украинцев из зоны боевых действий И снимает об этом честное, пронзительное и — что особенно ценно — оптимистичное документальное кино
1 марта в Риге стартует фестиваль документального кино «Артдокфест. Рига». Один из самых пронзительных фильмов программы — «В зеркале заднего вида» польского режиссера Мачека Хамелы. Сразу после начала полномасштабного вторжения России в Украину режиссер купил фургон и отправился в зону боевых действий — чтобы помочь местным уехать. Истории его пассажиров легли в основу документального фильма, вошедшего, наряду с «20 днями в Мариуполе», в шорт-лист «Оскара». О картине рассказывает кинокритик «Медузы» Антон Долин.
Автор этого фильма сидит за рулем фургона — он едет по разбомбленным украинским дорогам, преодолевая бесчисленные блокпосты. Непонятно, кто его оператор — безмолвный кинематографист, сидящий на переднем сиденье, или камера, подвешенная как талисман к зеркалу заднего вида. Герои всегда сидят на задних сиденьях минивэна. Это жители страны, бегущие из родного дома, нередко к этому моменту уничтоженного начисто. Как сообщает скупой финальный титр, вторжение России заставило треть населения Украины покинуть свое жилище, город, страну.
«В зеркале заднего вида» — фильм настолько наглядный, откровенный, простой и прямолинейный по идее и структуре, что его почти неловко рецензировать. Разве что ради констатации: это кино удивительной эмоциональной силы, при этом начисто лишенное спекулятивных ноток.
Извечная дискуссия о роли документалиста ставит вопрос ребром: режиссер или оператор, оказавшись в зоне бедствия, должен снимать кино или, бросив камеру, помогать людям? Поляк Мачек Хамела дает кристально ясный ответ. В прошлом он проводил немало времени и в России, и в Украине, хорошо говорит по-русски. После февраля 2022 года купил фургон и отправился на территорию войны, чтобы вывозить из зоны боевых действий гражданских. Из этого и родился прекрасный фильм — своего рода пара «20 дням в Мариуполе» Мстислава Чернова и одновременно антипод, предпочитающий отстраненной журналистской фиксации погружение в человеческую среду, укрупнение, соприкосновение — пусть даже беглое — с десятками конкретных судеб. Кстати, в шорт-лист «Оскара» попали обе ленты, хотя в номинациях оказался только Чернов.
«Какой закат красивый! — восхищается, глядя в окно, одна из пассажирок. И тут же добавляет: — Но напоминает огонь». Все невольные мысли, ассоциации, слова людей, которых увозит подальше от взрывов и выстрелов автомобиль Хамелы, обожжены войной.
Ни биографий, ни имен (они будут перечислены в финальных титрах). Но герои фильма отнюдь не сливаются в единую массу. Семья фермеров с трудом скрывает слезы, вспоминая брошенную корову. Хозяева котов счастливы — их, по меньшей мере, можно увезти с собой. Девочка застенчиво улыбается в ответ на вопрос водителя. «Она что-то вообще перестала говорить», — меланхолично комментирует мужчина, держащий ее на коленях. Другая, пятилетняя, с плюшевой игрушкой под мышкой, протягивает Хамеле листок бумаги: там на всякий случай имена, фамилии, телефоны родителей. А играя в «камень-ножницы-бумагу», неожиданно добавляет четвертый, самый сильный компонент — пистолет.
Иные истории буквально уничтожены войной — остались только могилы, исчезающие на глазах смутные воспоминания выживших. Другие неожиданны. Вот бодрая беременная женщина оказывается суррогатной матерью — она едет в Европу к отцу ребенка, с которым и не планировала знакомиться до вторжения. Зато исполнит мечту, посмотрит на Париж. Другая общается с водителем по-французски: бывшая студентка из Конго отучилась в Киеве, начала собственный бизнес. Теперь, получив тяжелое ранение, бежит туда, где ее вылечат. Парень смотрит перед собой, буднично делится: «Самое стремное — первый допрос». «Пытки тридцать седьмого года!» — подхватывает его соседка.
При всей элементарности приема, польский режиссер совершает чудо. Не цензурируя ужасы войны, он снимает оптимистичный фильм, лейтмотив которого — спасение. Когда его пассажиры наконец встречаются с близкими и, обнявшись, рыдают, — это слезы счастья. Когда мы видим салон фургона пустым — это потому, что Хамела едет за следующими пассажирами.
Как бы странно ни звучало это сравнение, но малобюджетный «В зеркале заднего вида» по методу и посылу напоминает лучшее голливудское кино, от «Операции „Арго“», где кино в буквальном смысле становится способом спасать жизни, до «Списка Шиндлера», где кинематографический рассказ позволяет превратить непредставимую трагедию в чудесную историю выживания. Эта надежда иррациональна, но фильм Хамелы заставляет поверить: за закатом, напоминающим пожар, рано или поздно настанет и рассвет.
Антон Долин